В доме все безупречно. Домработница даже выиграла битву с пылью. Я дрожу, сидя на солнце.
– Когда ты придешь с работы?
– Около часа.
– Я приеду.
– Навсегда?
– Посмотрим.
Я оставляю записку, что поехала в город. Дэвид подумает, что я отправилась по магазинам.
Выходя из машины у киоска Питера, я заметила сзади коробку с экзаменационными работами. Я забыла попросить Рика внести ее в дом. От машины до киоска всего пара минут ходьбы. Когда я вхожу, мой горошек целует меня.
– Не волнуйся. Мы не станем говорить ни о чем серьезном, чтобы не расстраивать мамочку, – говорит он.
Вошел Мухаммед.
– Привет, ребята, как вы собираетесь провести нынешний вечерок?
– Займемся поисками елки. Если ты хорошо себя чувствуешь, Лиз.
Я сказала, что прекрасно себя чувствую.
Он надевает свою утепленную клетчатую куртку. По-приятельски, перчатка в перчатке, мы гуляем по Бруклин-виллидж.
– Может, возьмем это деревце? – Я показываю на карликовое деревце в горшке, зеленеющее в витрине японского цветочного магазинчика. – Мы украсим его маленькими шариками и положим под ним маленькие подарочки.
– Нельзя ли посерьезнее отнестись к такому большому празднику? Я хочу настоящую ель, – говорит он.
Магазины хрусталя и фирменных самоцветов сменяются деликатесной кулинарией, отпускающей обеды на дом и рекламирующей мясное ассорти с бобами и паштет из гусиной печенки, за ней следует булочная, продающая белый хлеб из экологически чистого зерна, и старомодный «Вулворт» – дешевый магазинчик тысячи мелочей, вероятно, один из последних в своем роде. Он был выкуплен частным лицом на закате их популярности. В нем царит традиционный запах нафталина и продается всякая всячина: длиннохвостые попугаи и золотые рыбки, нитки и удобные бюстгальтеры; он очень похож на тот магазин в Конкорде, где я купила мою первую в жизни губную помаду фирмы «Танджей» – нечто из времен молодости моей матери. Визит в такой магазин словно переносит человека в другую эпоху.
Однако мы заходим туда не ради покупок. Мы проходим дальше к парковочной стоянке, где торгуют рождественскими елками. Тротуар усыпан иголками. Мы обсуждаем достоинства каждого дерева. Питер выбрал голубую ель и сосну. Он держит по дереву в каждой руке.
– Какое возьмем? То или это? Подумай хорошенько, иначе тебя не покажут в нашей рекламе, и ты ничего не выиграешь на отходах производства и разнице цен.
– Вот это. – Я показываю на голубую ель. Пышную и крепкую трехфутовую красавицу. Сквозь густые ветки даже не видно ствола, хотя в целом она слегка кривобокая.
Питер сдергивает ярлык с ценником.
– Сорок пять долларов. Ого, должно быть она внутри золотая.
Питер расплачивается наличными. Перчатки у продавца с обрезанными кончиками, чтобы удобнее было пересчитывать деньги.
Питер поднимает елку на плечо и становится похожим на дровосека.
Наш путь к дому лежит мимо дома Марка и Джуди. Мы обмениваемся понимающими взглядами, и Питер открывает калитку, ведущую в их двор.
Нас впускает Сейбл.
– Мама на кухне, – говорит она.
Мы могли бы и сами об этом догадаться по витающим в доме ароматам.
Мы заглядываем на кухню, и Джуди, зачерпнув деревянной ложкой томатный соус, дает нам с Питером попробовать. Он дует на ложку и пробует, потом соединяет в круг большой и указательный пальцы.
– Хотите остаться на ужин? – спрашивает она.
На ней джинсы и трикотажная футболка с эмблемой Гарварда. Одно плечо – в светлых разводах от неудачно пролитого отбеливателя. Ее волосы стянуты сзади гибкой лентой. Она похожа скорее на подростка, чем на профессора колледжа.
– С удовольствием, если вы потом пойдете к нам пить кофе и украшать елку, – говорит Питер. Он берет у Джуди ложку и зачерпывает еще соуса. Встретив мой удивленный взгляд, он говорит: – Уж если пробовать что-то, то нужно распробовать хорошенько. Одной пробы не достаточно. – Он тянется за третьей порцией, но Джуди, покачав головой, перехватывает его руку.
– Будет справедливо, если мистер Дегустатор оставит немного соуса на ужин. Сейбл, поставь, пожалуйста, на стол еще пару приборов, – просит Джуди.
– А где Саша? – спросила я.
– Ночует в другом месте. – Джуди моет салат-латук.
Входит Марк. Он тащит пару длинных французских батонов.
– Вы не представляете, какую схватку мне пришлось сейчас выиграть у Сола Мауса. Я просто шел по улице, никого не трогал, и вдруг на меня набросился какой-то мышонок в ермолке. Он даже повалил меня на землю, но мне удалось спасти продукт. – Он демонстрирует нам батоны. Мы видим, что горбушка одного батона обгрызена. – Да, мне удалось спасти все, за исключением маленькой горбушки.
Сейбл вздыхает, слушая историю Марка.
– Бедному Марку всегда достается, – говорит Джуди. – Когда бы он ни пошел за хлебом, на него вечно нападают мыши, которые съедают хрустящую горбушку. Когда мы проводили лето во Франции, там был Пьер Маус. Марк утверждал, что Пьер был в берете. На Гарвард-сквер его атаковал Бифф Маус, а в Скандинавии – Луиджи Маус.
– Похоже, во всем виноват Марк Маус, – говорю я.
– Ну что ты, я так не думаю, – возражает Джуди. – Марк защищал наши батоны. – Она обнимает его за талию.
Сейбл вздыхает.
– Сейбл, довольно уж вздыхать. Ей опять не разрешили водить машину. Вот она и отыгрывается, мстительно вздыхая.
Сейбл вспыхивает.
– Вот уж не правда, – говорит она. – Не слушай ее, Лиз.
Если бы создали мемориальный музей спагетти, то Джуди стала бы главным претендентом на доску почета. Она готовит салат с обычным маслом и чесночной приправой. В длинной плетеной хлебнице лежит теплый хлеб. Корочка его хрустит, а масло на нем тает. Потянувшись за вином, я вспоминаю о ребенке и говорю:
– Пожалуй, я сохраню верность минералке. Приглядываясь к окружающим меня людям, я вдруг понимаю, чего не хватало мне в семейной жизни. Непринужденной игры. Веселого подшучивания по любому поводу. Простых радостей этого мира без учета их стоимости. Радости от общения друг с другом, как у Марка с Джуди… и как у нас с Питером.
– Тебя не было пару дней. Ты уже слышала новости? – спросила Джуди.
– Неужели мы будем обсуждать за ужином ваши занудные рабочие новости? – спрашивает Сейбл.
– Я знаю о Самнере и об иске. Нет, Сейбл, давай поговорим о чем-нибудь другом. Мы с твоей мамой сможем обсудить это позже, – говорю я.
В генах Питера, должно быть, имеются командирские хромосомы. Он строем привел нас всех к себе домой и всех озадачил. Марку было приказано найти в кладовой столик для установки елки. Питер решил, что украшения в этом году будут съедобными – разноцветный попкорн, фигурное печенье и тому подобное.
– Как ты думаешь, твоя идея придется по вкусу Босси? – спрашиваю я.
– Потому-то мы и поднимем елку на столик, – говорит он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69