К джинсам, обуви и рубашкам обычно долго привыкаешь. Мне не хватало моего компьютера. Печатать на электрической пишущей машинке Питера фирмы «Смит-Корона» после удобства компьютерной обработки текста – все равно что пересесть с быстроходного «корвета» на повозку с волами.
Я решила забрать несколько своих вещей, когда Дэвида не будет дома. Насколько я помню, мой экс-супруг планировал пару недель в середине января провести в Европе.
Во вторник утром у меня нет лекций, и я собираюсь попытать счастья. Решив предупредить домработницу о своем приезде, я звоню в свой бывший дом, но к телефону никто не подходит.
Я сообщаю Питеру о своих планах, он вызывается съездить туда со мной за компанию. Андреа еще числится в учениках, но ему кажется, что он может оставить ее одну на пару часов.
Сначала я отказываюсь, но меня так сильно пугала эта поездка, что по здравом размышлении я принимаю его предложение, тем более что он не против подождать меня в кафе. Как-то нечестно было бы приглашать моего будущего мужа во владения бывшего. Питер соглашается без вопросов. Без всяких контрпредложений.
Я еще не успела отвыкнуть от пререканий по любому поводу. Питер говорит, что ему хотелось бы посмотреть, где я жила, но с той же интонацией он мог бы сказать, что, по прогнозам, сегодня будет снег или «Кельты» выиграют у «Лейкистов». Это некое гипотетическое желание, без всяких личных претензий.
Я сажусь за руль. Иногда машину водит Питер. Ему все равно. Оба мы равнодушны к вождению и пользуемся машиной из-за удобства и быстроты, не испытывая особого удовольствия или неприязни.
Некоторые мужчины не любят женщин за рулем. Частенько жена предпочитает место пассажира, пока муженек паркуется или выезжает. А уж потом жена может пересесть за руль и ехать по своим делам. Даже Марк и Джуди так поступают.
На трассе 93 я пристраиваюсь в средний ряд. За мной несется огромный грузовик. Я резко нажимаю на педаль газа, моля бога, чтобы машина послушалась меня. Она слушается. Питер хлопает в ладоши.
Может, это глупо, но у меня появилось какое-то муторное ощущение, когда я подъехала к торговому центру нашего микрорайона. Прошлое посягает на настоящее. Зарулив на парковочную стоянку, я показываю Питеру, где ему лучше подождать меня. Машин на стоянке мало. Толпа оголодавших еще не приехала на бутербродный ланч, а для утреннего кофе уже поздновато.
– Закажу ванильную содовую и шоколадное мороженое, – говорит Питер. Он всегда заказывает нечто подобное. Пробует разнообразные на вкус рожки, выбирая самые причудливые наполнители, типа манговой или ананасной шоколадной стружки. – Хочешь что-нибудь для храбрости?
Я отказываюсь, и он выходит, чмокнув меня в щеку. Под мышкой у него зажата «Бостон Глоуб».
До нашего участка отсюда меньше полумили. Проезжая мимо дома моей экс-невестки, я ищу взглядом ее машину. Но ее гараж пуст. Так же как и Дэвида.
Я звоню в дверь. Никакого ответа. Мне не удается открыть дверь. Он сменил замок. Проклятье! Это же пока еще наполовину мой дом. Я не могу попасть в свой собственным дом. Мне нужно было прийти, пока там была домработница. А вдруг он велел ей не пускать меня?
Я ищу мобильник. Должно быть, забыла его дома. Черт. Черт. Черт.
Заметив меня, Питер тут же вышел из кафе.
– Как ты быстро и…
Не дав ему закончить, я выскакиваю из машины. Он смотрит, как я иду к телефону-автомату в дальний конец парковочной стоянки. Я звоню в контору Дэвида.
Сильвия берет трубку; интересно, кому Дэвид поручил купить для нее рождественский подарок. Невозможно представить, чтобы он покупал его сам. Я уверена, что именно она покупала подарки для меня все годы моей замужней жизни. Именно поэтому перед каждым праздником она спрашивала меня, что я хотела бы получить в подарок, и в итоге именно это мне и дарили.
Я устроила однажды проверку, заказав странный наборчик – акриловые краски и детскую книжку-раскраску Дэвид выглядел удивленным, когда я развернула упаковку.
– Давненько не слышала ваш голос, – говорит Сильвия. Ее голос по-прежнему излишне приветлив и оживлен. Она сообщает мне, что Дэвид должен прилететь из Парижа завтра.
– Вы знаете, как я могу связаться с ним? – спрашиваю я. Пауза. – Мой вопрос ставит вас под удар? – Я притоптываю на месте. Холодно.
– Ну, мне не хочется отказывать вам, но…
– Не переживайте, Сильвия. Даже не говорите ему, что я звонила. Мы сделаем вид, что этого разговора не было. – Я слышу ее вздох, вероятно вздох облегчения, перед тем как наша связь прерывается.
В поисках мелочи я роюсь в моей плетеной сумке. Она давно вышла из моды, и к тому же сейчас не тот сезон, но я все равно таскаюсь с ней, потому что в нее влезает много всякой всячины – книжки, блокноты, ручки, мелочь, кусковой сахар, журналы и еще много всего. Абсурд! Ни единой монеты. Вовсе нет денег. Я пытаюсь позвонить с помощью телефонной карты. Оператор сообщает мне, что она аннулирована.
У Питера нет телефонной кредитной карточки. Надо будет звякнуть сегодня или завтра моей адвокатессе. Вернувшись к машине, я объясняю, что случилось.
– К сожалению, у меня тоже нет мелочи. Посмотри-ка. – Он показывает на магазин для беременных, расположенный на другой стороне улицы. – Пока ты звонила, я все думал, как хорошо будет смотреться на тебе то симпатичное платье в витрине. Давай купим его, чтобы оправдать нашу поездку. Может, еще и мелочью там разживемся.
Мы мчимся на другую сторону трассы 28, чтобы взглянуть на голубое вельветовое платье. Хлое повезло, что машины не превратили ее родителей в конфитюр.
Зайдя с платьем в примерочную кабинку, я осматриваю мой животик в трехсторонних зеркалах. В них безусловно отражается беременная женщина. Я мельком глянула и на мой целлюлит. Доктора, утверждающие, что его не существует, никогда не видели моих бедер. Целлюлит напомнил мне о Джилл, у которой его действительно не было и в помине. Может, мне досталась ее доля. Нам с ней не удалось больше поговорить. Она включила автоответчик и не отвечает на мои звонки.
Я надеваю платье через голову, провожу расческой по волосам и пристегиваю матросский воротник. Откинув занавеску примерочной, я выхожу к Питеру походкой манекенщицы.
Он улыбается.
– Ты выглядишь великолепно. Давай купим его. – Я согласна.
У нас появляется мелочь для телефонных звонков, но разговор с адвокатом может слегка подождать. Мне хочется еще выбрать и подходящую пару туфель к моему новому платью.
Перед поворотом на трассу 93 мы заходим в обувной магазин, предоставляющий скидки покупателям, которые расплачиваются наличными. Мне понравилась одна отличная пара туфель на низком каблуке.
Я вручаю свою кредитку клерку, поблескивающему лысиной, в которой отражается сияющая над ней лампа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Я решила забрать несколько своих вещей, когда Дэвида не будет дома. Насколько я помню, мой экс-супруг планировал пару недель в середине января провести в Европе.
Во вторник утром у меня нет лекций, и я собираюсь попытать счастья. Решив предупредить домработницу о своем приезде, я звоню в свой бывший дом, но к телефону никто не подходит.
Я сообщаю Питеру о своих планах, он вызывается съездить туда со мной за компанию. Андреа еще числится в учениках, но ему кажется, что он может оставить ее одну на пару часов.
Сначала я отказываюсь, но меня так сильно пугала эта поездка, что по здравом размышлении я принимаю его предложение, тем более что он не против подождать меня в кафе. Как-то нечестно было бы приглашать моего будущего мужа во владения бывшего. Питер соглашается без вопросов. Без всяких контрпредложений.
Я еще не успела отвыкнуть от пререканий по любому поводу. Питер говорит, что ему хотелось бы посмотреть, где я жила, но с той же интонацией он мог бы сказать, что, по прогнозам, сегодня будет снег или «Кельты» выиграют у «Лейкистов». Это некое гипотетическое желание, без всяких личных претензий.
Я сажусь за руль. Иногда машину водит Питер. Ему все равно. Оба мы равнодушны к вождению и пользуемся машиной из-за удобства и быстроты, не испытывая особого удовольствия или неприязни.
Некоторые мужчины не любят женщин за рулем. Частенько жена предпочитает место пассажира, пока муженек паркуется или выезжает. А уж потом жена может пересесть за руль и ехать по своим делам. Даже Марк и Джуди так поступают.
На трассе 93 я пристраиваюсь в средний ряд. За мной несется огромный грузовик. Я резко нажимаю на педаль газа, моля бога, чтобы машина послушалась меня. Она слушается. Питер хлопает в ладоши.
Может, это глупо, но у меня появилось какое-то муторное ощущение, когда я подъехала к торговому центру нашего микрорайона. Прошлое посягает на настоящее. Зарулив на парковочную стоянку, я показываю Питеру, где ему лучше подождать меня. Машин на стоянке мало. Толпа оголодавших еще не приехала на бутербродный ланч, а для утреннего кофе уже поздновато.
– Закажу ванильную содовую и шоколадное мороженое, – говорит Питер. Он всегда заказывает нечто подобное. Пробует разнообразные на вкус рожки, выбирая самые причудливые наполнители, типа манговой или ананасной шоколадной стружки. – Хочешь что-нибудь для храбрости?
Я отказываюсь, и он выходит, чмокнув меня в щеку. Под мышкой у него зажата «Бостон Глоуб».
До нашего участка отсюда меньше полумили. Проезжая мимо дома моей экс-невестки, я ищу взглядом ее машину. Но ее гараж пуст. Так же как и Дэвида.
Я звоню в дверь. Никакого ответа. Мне не удается открыть дверь. Он сменил замок. Проклятье! Это же пока еще наполовину мой дом. Я не могу попасть в свой собственным дом. Мне нужно было прийти, пока там была домработница. А вдруг он велел ей не пускать меня?
Я ищу мобильник. Должно быть, забыла его дома. Черт. Черт. Черт.
Заметив меня, Питер тут же вышел из кафе.
– Как ты быстро и…
Не дав ему закончить, я выскакиваю из машины. Он смотрит, как я иду к телефону-автомату в дальний конец парковочной стоянки. Я звоню в контору Дэвида.
Сильвия берет трубку; интересно, кому Дэвид поручил купить для нее рождественский подарок. Невозможно представить, чтобы он покупал его сам. Я уверена, что именно она покупала подарки для меня все годы моей замужней жизни. Именно поэтому перед каждым праздником она спрашивала меня, что я хотела бы получить в подарок, и в итоге именно это мне и дарили.
Я устроила однажды проверку, заказав странный наборчик – акриловые краски и детскую книжку-раскраску Дэвид выглядел удивленным, когда я развернула упаковку.
– Давненько не слышала ваш голос, – говорит Сильвия. Ее голос по-прежнему излишне приветлив и оживлен. Она сообщает мне, что Дэвид должен прилететь из Парижа завтра.
– Вы знаете, как я могу связаться с ним? – спрашиваю я. Пауза. – Мой вопрос ставит вас под удар? – Я притоптываю на месте. Холодно.
– Ну, мне не хочется отказывать вам, но…
– Не переживайте, Сильвия. Даже не говорите ему, что я звонила. Мы сделаем вид, что этого разговора не было. – Я слышу ее вздох, вероятно вздох облегчения, перед тем как наша связь прерывается.
В поисках мелочи я роюсь в моей плетеной сумке. Она давно вышла из моды, и к тому же сейчас не тот сезон, но я все равно таскаюсь с ней, потому что в нее влезает много всякой всячины – книжки, блокноты, ручки, мелочь, кусковой сахар, журналы и еще много всего. Абсурд! Ни единой монеты. Вовсе нет денег. Я пытаюсь позвонить с помощью телефонной карты. Оператор сообщает мне, что она аннулирована.
У Питера нет телефонной кредитной карточки. Надо будет звякнуть сегодня или завтра моей адвокатессе. Вернувшись к машине, я объясняю, что случилось.
– К сожалению, у меня тоже нет мелочи. Посмотри-ка. – Он показывает на магазин для беременных, расположенный на другой стороне улицы. – Пока ты звонила, я все думал, как хорошо будет смотреться на тебе то симпатичное платье в витрине. Давай купим его, чтобы оправдать нашу поездку. Может, еще и мелочью там разживемся.
Мы мчимся на другую сторону трассы 28, чтобы взглянуть на голубое вельветовое платье. Хлое повезло, что машины не превратили ее родителей в конфитюр.
Зайдя с платьем в примерочную кабинку, я осматриваю мой животик в трехсторонних зеркалах. В них безусловно отражается беременная женщина. Я мельком глянула и на мой целлюлит. Доктора, утверждающие, что его не существует, никогда не видели моих бедер. Целлюлит напомнил мне о Джилл, у которой его действительно не было и в помине. Может, мне досталась ее доля. Нам с ней не удалось больше поговорить. Она включила автоответчик и не отвечает на мои звонки.
Я надеваю платье через голову, провожу расческой по волосам и пристегиваю матросский воротник. Откинув занавеску примерочной, я выхожу к Питеру походкой манекенщицы.
Он улыбается.
– Ты выглядишь великолепно. Давай купим его. – Я согласна.
У нас появляется мелочь для телефонных звонков, но разговор с адвокатом может слегка подождать. Мне хочется еще выбрать и подходящую пару туфель к моему новому платью.
Перед поворотом на трассу 93 мы заходим в обувной магазин, предоставляющий скидки покупателям, которые расплачиваются наличными. Мне понравилась одна отличная пара туфель на низком каблуке.
Я вручаю свою кредитку клерку, поблескивающему лысиной, в которой отражается сияющая над ней лампа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69