– Какие-то они странные, – сообщил Антон.
– Нормальные, – прошептала я больным горлом, – это новомодные, с них горчица не сыплется.
– А они подействуют?
– Дорогой, мне холодно.
– Их запаковали с обеих сторон в бумагу…
– Антон, у меня спина гусиной кожей пошла!
– Извини. – И ушел наливать воду. Оказывается, мисочка с теплой водой еще не была подготовлена. Вернулся минут через пять, за это время Гришка успел поиграть в хирурга, чертя мне на спине геометрические фигуры игрушечным пластмассовым ножом.
– Ну и какой стороной их ставить? – спросил муж, усевшись рядом.
– Ставь какой-нибудь побыстрее. Я тут дуба дам!
Мокрый горчичник холодной блямбой впился мне под лопатку. Я ойкнула.
– Холодно? А я попробовал воду пальцем, вроде нормальная… – удивился муж.
– Уйди со своими пальцами! Поставь чайник!
– Уйди пальцами! – немедленно повторил Гришка.
– Ну что вы сегодня все такие нервные, – обиделся Антон и удалился на кухню греть воду.
Я лежала с голой спиной, чувствуя, как мокрый горчичник, словно упырь, присасывается все сильнее и сильнее, а тяжелая холодная капля устремляется вниз, оставляя за собой ледяную дорожку на моем несчастном теле. Как хорошо, что Антон не стал врачом. Сколько жизней он спас, сколько здоровья человеческого сохранил!
Наконец муж вернулся с банкой теплой воды и с энтузиазмом приступил к процедуре. Нашлепал мне мокрых горчичников, укутал в плед и согнал с дивана Гришку, который намеревался разыграть жестокую битву с воображаемым противником непосредственно на моей спине.
Дожидаясь чудодейственного выздоровления, я вспоминала, как после школы провалила вступительные экзамены в университет на факультет журналистики и тетка пристроила меня работать в архиве стационара скорой помощи в Подмосковье. Цель была проста – чтоб ребенок не болтался на улице, а год усердно готовился к новому рывку за знаниями. С тех пор я умею разбирать почерки врачей, а это дело очень непростое.
Ко мне в архив бегал ординатор первого хирургического отделения. Коротко стриженный юноша с широкими скулами, по фамилии Гайдамаченко. Я тогда была глубокой девушкой, а он, поганец, отпускал врачебные шутки и норовил щипнуть меня за задницу. Сижу, бывало, склонившись над очередной разваливающейся историей чьего-то холецистита, стараясь угадать, что ж там сделали в конце концов – резекцию или инъекцию, и вдруг… между пыльных стеллажей с историями человеческих страданий возникает статный Гайдамаченко. Появлялся он бесшумно, в операционных бахилах, клал мне узловатые пальцы со стрижеными ногтями на плечи. Я вздрагивала, аж подпрыгивала русая коса, натурально до пояса, а Гайдамаченко нагло ухмылялся и прилаживался целоваться.
Мою честь, как правило, спасал заведующий реанимацией доктор Лившиц, искавший сестру-хозяйку, которая не давала ему обещанного спирту, и зычным басом отпускавший двусмысленные шутки в наш адрес. Гайдамаченко был еще мальчишкой, поэтому краснел и убегал в первую хирургию на обход.
А потом Гайдамаченко отбила грудастая медсестричка из оперблока. Эх, не судьба!
Раздался телефонный звонок. Антон, поздоровавшись, передал трубку мне. Звонила Надюха, моя бывшая коллега по журналу «Фикусы».
– Машка, ты работу ищешь? Срочно кидай мне на почту резюме. Срочно! У нас в журнале «Галя» вакантно место редактора.
– Что за «Галя»?
– Да какая разница! Ты, главное, не тяни. Я уже про тебя сказала, так что завтра с утра дуй в редакцию. И веди себя поприличней, не говори лишнего.
– Антон, – сказала я мужу, положив трубку, – внутренний голос говорит мне, что я нашла работу.
– Внутренний? – переспросил муж, вновь углубившийся в телевизор. – Это он звонил?
Редакция дамского еженедельника «Галя» квартировала в большом офисном здании практически в центре Москвы. Охранник долго и придирчиво изучал мой паспорт.
– Вы к кому? – хмуро осведомился он.
– Я на собеседование, к Сусанне Ивановне.
– А, в «Галю»? – сочувственно покачал головой охранник. – Если курите – не признавайтесь.
На третьем этаже лифт застрял. В кабинке кроме меня оказались замурованы толстая тетка с полосатой сумкой на колесиках – такие обычно покупают журналы оптом в редакциях, а потом продают их у метро – и высокий бритый юноша, с почти голым черепом.
Тетка сразу стала возмущаться, давить серым пальцем аварийную кнопку с колокольчиком и стучать в металлическую обшивку лифта.
– Суки какие… Вот суки какие… – ругалась она. – Деньги какие берут, а лифта починить не могут!
– Не шумите, барышня, – спокойно сказал юноша, – больше получаса в этом лифте никто не сидел.
Серые глаза, точеный профиль, легкая небри-тость. Лет двадцать пять, не больше. Скорее всего даже меньше.
– Девушка, а вам на какой? – обратился ко мне юноша. – Вы не к нам случайно?
– Я? Я Галя. Ой, вернее, мне в «Галю», – неожиданно зарделась я на кокетливое «девушка».
– «Галя» на втором, зря вы в лифт зашли. А то заходите к нам, на четвертый. У нас кофе хороший.
– Не стучите! И не кричите! – неожиданно проорали базарным голосом из желтой кнопки с колокольчиком. – Сейчас лифт будет запущен.
– Запущен! – фыркнула тетка с сумкой. – Вот именно. У вас тут все запущено, дальше некуда.
Лифт дернулся, тоненько взвизгнул и медленно поскребся вверх. На четвертом этаже дверь открылась, и тетка с молодым человеком вышли. Я последовала за ними, решив спуститься пешком. От греха подальше.
– Заходите, если что, – пригласил на прощанье юноша, исчезая за дверью. – Меня Лешей зовут.
Прокашляв больное горло, я поправила руками прическу и постучала в дверь с табличкой «Галя. Главный редактор».
В глубине кабинета за маленьким столом сидела дама бальзаковского возраста в сером брючном костюме. Волосы гладко зализаны назад, в небольшой кукиш, на носу огромные очки, отчего дама похожа на черепаху – подругу львенка из мультика. Голос тоненький и плаксивый, как у заводной куклы.
– Мария? Прелестно. Покажите мне, что вы умеете.
Я достала приготовленную пачку журналов «Фикус», «Лучшие банки Москвы» и районный листок нашего округа под тревожным названием «На посту!», где за скромное вознаграждение печатались мои рассказики про любовь.
– Ага, ага… – закивала редакторица и, пролистав «Банки», задержалась на интервью с председателем большой финансовой корпорации. – И что здесь ваше?
– Если по теме «Гали», то лучше смотреть… вот… – Я аккуратненько выдернула у нее из-под локтя газетку и показала последнюю страницу со своим рассказом «Любовь победит все».
– Ага, победит, как же! Сами придумали?
– Написала сама, а сюжет украла у Ремарка, – призналась я, тут же вспомнив, что Надька просила меня не болтать глупостей.
– Любите Ремарка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65