Аллен Хэррингтон, который написал об IFIF в «Плейбое», привлек нью-йоркских вкладчиков, среди которых было несколько дюжин «богатых людей, приверженцев психоанализа, издателей и писателей и еще ряда лиц взыскующих спасения». Он писал, что Лири и Альперт работали с людьми, как «баскетболисты-профессионалы, блестяще перекидывающиеся мячом».
Хэррингтон был очарован Тимом, который показался ему человеком, «всегда окруженным учениками» и «абсолютно ясно видящим то, во что ни один из нас не может поверить». Он играл роль наставника и делал это стильно. Его окружали ослепительные молодые девушки (часть антуража IFIF) и преданно глядели ему в глаза. Что касается Альперта, то Хэррингтон отводил ему второстепенную роль как расторопному и надежному молодому человеку, полезному помощнику для главного пророка.
Хэррингтон, позднее посетивший Иной Мир под руководством Ральфа Мецнера в Бостоне, очень верно уловил основные цели IFIF. «Мне кажется, — писал он в статье в «Плейбое», — люди из IFIF похожи на религиозных революционеров. Новые наркотики они используют и как предметы культа, и как мощное лекарство. Похоже, они собираются сделать из Соединенных Штатов образцовое общество. Это может казаться смешным, но ведь и Христос и Гитлер тоже начинали с малого. Поначалу все революционеры встречаются в барах или амбарах. Так чем от них отличается небольшая кучка людей, поселившихся в сорокаместном отеле на мексиканском берегу?»
Сняв отель на двадцать два месяца, Лири превратил «Каталину» в круглогодичный центр психоделических исследований и обучения. Заинтересованные исследователи и будущие проводники за две сотни долларов могли провести в Доме Свободы (новое название гостиницы) месяц и обучиться всем тонкостям профессии проводника и пребывания в Ином Мире. В рекламной брошюре центр описывался как место, «незапятнанное коммерцией, обитатели дружелюбны, счастливы и милы… жизнь простая и открытая, рядом с морем, под пальмами и солнцем». Участникам семинаров полагалось привозить десяток своих любимых книг для библиотеки центра.
Так как подразумевалось, что Дом Свободы будет отнимать у него в ближайшие годы большую часть времени, Лири объявил, что в июне, когда у него закончится контракт, уйдет из Гарварда. Ему приходилось временно (как надеялись все) расстаться с Альпертом, который хотел остаться в Гарварде еще хотя бы на год, пытаясь добиться продления по крайней мере одного из четырех преподавательских контрактов. Последует ли Альперт за Тимом по пути свободного философа, было еще неясно, но, по крайней мере, сейчас он еще не хотел бросать университет.
В «Первосвященнике» Тим писал о том, чего он надеялся достичь с помощью IFIF: «В 1961 году, по нашей оценке, с психоделиками познакомились 25 тысяч американцев. Учитывая спланированную структуру ячеек, к 1967 году в Америке оказался бы уже миллион людей, пользующихся ЛСД. Критической цифрой для изменений в американском обществе, как мы посчитали, должно было стать четыре миллиона. Это должно было бы случиться в 1969 году».
Таковы были скрытые цели IFIF. Старое сознание отмирает и рождается новое, с более широким восприятием.
Многим это может показаться странным для культурной среды, где символом ницшеанского сверхчеловека до сих пор был Джеймс Бонд, однако не стоит забывать, что для молодого поколения все это и было похоже на игру в суперагентов! Новости об IFIF распространялись в первую очередь среди хипстеров и студентов. Молодой писатель Кен Кизи из Стенфорда писал другому молодому писателю, Кену Бэббсу, временно вынужденно находившемуся в республике Южный Вьетнам, о фантастической организации, возникшей в Штатах, — IFIF, Международном фонде внутренней свободы.
Репортеры протоптали дорожку в Кембридж. По радио передавали интервью за интервью. Телевизионные продюсеры просили, чтобы их включили в адресный список IFIF. Как говорил Майкл Холлингсхед (вернувшийся в Нью-Йорк и занимавшийся множеством сложных задач, одной из которых было устройство павильона, посвященного расширению сознания, на Всемирной выставке 1964 года), в этом году символом Внутренней Свободы стал дзен. И это вызывало беспокойство. «Хотя дело находилось в руках опытного хитреца Тима, часто случались непредвиденные вещи, на них сваливались совершенно неожиданные «новости» об IFIF, появившиеся в прессе, либо случайные слухи, которые могли быть, а могли и не быть правдивыми, но всегда были необычными, а часто из ряда вон выходящими, нелепыми, скандальными и клеветническими».
Самые пикантные сплетни касались двух коммун — «трансцендентальных колоний», которые являлись отделениями IFIF в Ньютоне. В рекламных брошюрах IFIF эти хозяйства описывались как
…возникшие на базе идей, описанных в книге Олдоса Хаксли «Остров». Это серьезная попытка создать в этих общинах атмосферу трансцендентальных отношений с искренней самоотдачей. Воспитание детей в такой атмосфере имеет множество преимуществ, и люди рады такой возможности.
Но это была теория. В реальности же это было похоже на то, что позднее станут называть обычной коммуной хиппи. Здесь часто звучало множество различной музыки одновременно. Индийские раги, доносящиеся из одной комнаты, переплетались в коридоре с перезвоном тибетских колокольчиков и Телониусом Монком. Получавшийся в результате шум сводил соседей с ума, также как и вид голых до пояса молодых людей, занимающихся йогой во дворе. «Они все ходят, как битники, в широких штанах и вязаных свитерах, и при этом босиком! — жаловалась одна из соседок, полагавшая, что дом Лири и Альперта является обычной гостиницей. — Один молодой парень лет двадцати отрастил себе волосы ниже плеч — каждый раз, как вижу его, меня так и тошнит». И еще стоило обратить внимание на обстановку. Здесь было огромное поле для деятельности. Было что-то в психоделическом опыте, что стимулировало стремление к украшению жилищ, особенно если учесть, что раньше все стены были белыми или одноцветными. Теперь же кухня была завалена тестами Рор-шаха и заставлена стеллажами, на которых с каждым днем наблюдался все больший беспорядок. Одна из жилых комнат была заклеена фото голых девиц, вырезанными из журналов. Здесь обычно горело только одно маленькое бра. Такое вот визуальное подтверждение того, что разговоры о расширении сознания и мистическом просветлении часто приводили и к растормажива-нию сексуальных инстинктов. Единственной комнатой, сходной по атмосфере с «Островом», была комната для медитаций — небольшое тихое укромное местечко, таинственное, словно «жилище цыганки-гадалки».
Как легко догадаться, у доброго десятка человек, поселившихся под одной крышей, иногда не получалось жить неролевой жизнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150