Особенно если оба компонента системы достаточно массивны и не очень далеко друг от друга. – Ким опустилась в кресло и уставилась на кольца и луны. – Эта тоже долго на орбите не останется. Когда ее отсюда выдернет – это только вопрос времени.
Диск планеты был окрашен в цвета осени. Шторм казался темным пятном, круглым участком ночи.
– Примерно полтора Юпитера, – оценил Солли, пользуясь привычной единицей для газовых гигантов. – Начинаю понимать, почему они решили здесь остановиться на ремонт.
– Зрелищно, – сказала Ким. – Я смотрела записи о прежних полетах Трипли. Он здесь бывал. Хотел видеть Лошадиную Голову.
Солли долгую минуту глядел на планету среди звездных облаков, потом повернулся к Ким.
– Что будем делать сначала?
Хороший вопрос.
– Выйдем на орбиту. А потом будем ждать.
– Ким, – сказал Солли. – Мы сами критиковали Трипли за неготовность выполнять сценарий контакта. А мы готовы? Вдруг что-нибудь случится?
Ким перешла в профессиональный режим:
– Ответственно вас заверяю, что ничего не случится.
Они оба рассмеялись. На самом деле Ким подготовила программу передачи визуалов на случай контакта. Там были изображения «Доблестного» и «Охотника», ее и Солли, интерьеров «Хаммерсмита». Изображения лесов и океанов Гринуэя, отдыхающих на берегу людей. Анатомический атлас человека и несколько десятков растений и животных. И наконец, изображение трех «Доблестных» и трех «Хаммерсмитов» на фоне колец газового гиганта и сам этот гигант, а потом – четыреста линий, разбитых по десять.
– Мы встретимся, когда планета четыреста раз обернется вокруг своей оси.
– Отлично, – сказал Солли.
День газового гиганта имел длительность между семнадцатью и восемнадцатью часами, так что речь шла примерно о годе. Достаточно времени на снаряжение экспедиции, выработку плана и возвращение.
– Ким, как мне запрограммировать локаторы? Что мы конкретно ищем?
– Поставь максимальный охват и диапазон. А ищем мы что угодно, что будет здесь необычного. Обработанный металл, пластик, все, что не камень, не лед и не газ. А также все, что движется само по себе.
Исходное наблюдение сообщало мало подробностей о газовом гиганте. Диаметр по экватору 187 000 километров, полярный диаметр 173 000 километров. Средняя плотность составляет 1,2 от плотности воды, что указывает на большую долю легких элементов, водорода и гелия. Наклон оси 11,1 градуса.
Самым поразительным в этой планете были кольца, расположенные в плоскости экватора. Общий диаметр колец достигал 750 000 километров, и они были разделены на три четкие группы. Внутреннее кольцо доставало почти до облаков. Толщина колец была даже меньше километра, поэтому, когда «Хаммерсмит» находился с ними в одной плоскости, их практически не было видно.
Два спутника по размеру превосходили Гринуэй, а одна небольшая луна и внешние спутники еле достигали километров шести в поперечнике. Их орбиты были почти под прямым углом к экватору.
– Полезно было бы, – сказала Ким, – если бы мы точно знали место события.
– В каком смысле – знали бы?
– Высоту. Орбиту, если возможно.
– Не вижу, как это можно было бы определить, – сказал Солли. – На одном из кадров видны кольца, но планета вообще не видна.
– Но мы знаем точное время события, – возразила Ким. – С точностью до минуты. – Контакт произошел 17 февраля в 11:42 по бортовому времени. – У нас есть снимок колец в этот момент и звездный фон.
– Звезды выглядят одинаково из любой точки системы, – заметил Солли.
– Звезды – да, – согласилась Ким.
Но не луны. А наверняка на снимке есть хоть одна луна.
Их было две. Они снова прогнали запись. «Охотник» плыл на фоне ночного неба, открывался люк трюма и зажигался свет, выплескиваясь в пустоту. Ким подумала, каким теплым и гостеприимным кажется трюм, особенно когда Йоши на экране улыбается и приглашает зайти. В этом было что-то почти откровенно сексуальное, и невольно подумалось, как это должны были воспринять инопланетяне.
Промоделировав движение спутников, Ким и Солли посмотрели, где они находились в 16:12 17 февраля, когда пошла передача картинки с открытым люком, и согласовали положение спутников с наклоном колец.
– Вот так. – Солли вывел картинку на вспомогательный монитор. – Чтобы все это было так, как мы видим, «Охотник» должен был находиться вот здесь. – Он показал на точку в одиннадцати градусах к северу от экваториальной плоскости на высоте 45 000 километров. – Но у нас всего двухминутная запись, а этого мало, чтобы отследить орбиту.
– У нас есть вторая картинка, – напомнила Ким. С изображением Эмили, снятая через два часа.
Солли вывел запись на экран, нашел луны, на этот раз три, повторил процесс и победно улыбнулся.
– Кажется, есть, – сказал он.
Ким обрадовалась не меньше его:
– Давай тогда выходим на ту же орбиту. Только я хочу двигаться чуть быстрее, чем «Охотник».
– Зачем?
– Чтобы догнать все, что движется со скоростью «Охотника».
Солли нахмурился.
– Сделай, ладно?
– Хорошо, Ким.
– И давай обследуем все, что можно.
– Что ты конкретно ожидаешь найти?
– Я ничего не ожидаю, – сказала Ким, ощущая себя Вероникой Кинг, которая всегда так говорила. – Но может быть что угодно.
Она не хотела высказывать вслух надежду, что инопланетянин еще здесь, болтается, брошенный командой. Это была одна из возможностей.
Солли передал инструкции ИРу.
– Выйдем на орбиту сегодня вечером, – сказал он. – А полный поиск на орбите займет часов двенадцать.
Что-то непонятное прозвучало в голосе Солли.
– Тебе что-то не нравится? – спросила Ким.
– Я об этом подумал еще до старта, но тогда было вроде бы не время поднимать этот вопрос.
– О чем, Солли?
– Мы безоружны, – сказал он. – Тебе не приходило в голову, что эта штука, если она здесь, может оказаться недружелюбной?
– Мне это кажется маловероятным.
– Почему?
Она глядела на облака звезд.
– Солли, даже если это агрессивный вид, им абсолютно не будет смысла стрелять в незнакомца в такой пустынной глуши. Что им это даст?
– Может, они просто не любят чужих. Ведь что-то с «Охотником» случилось.
– Следует полагать, что они разумны, Солли. Иначе они вообще сюда бы не добрались. – Ей было радостно оказаться с Солли в этой безграничной пустоте. Совсем по-другому себя чувствуешь, когда глядишь в окна и знаешь, что видишь то, что там на самом деле есть. – Они не стали стрелять в «Охотника». А если и стали, то они не опасны, потому что «Охотник» вернулся домой целым и невредимым.
– Допустим возможность, – сказал Солли, – что они ведут войну с нашим родом. Может, Бен Трипли угадал, назвав корабль «Доблестный». Может быть, это действительно военный корабль.
– Солли, – терпеливо напомнила она, – они добрались домой целыми и невредимыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Диск планеты был окрашен в цвета осени. Шторм казался темным пятном, круглым участком ночи.
– Примерно полтора Юпитера, – оценил Солли, пользуясь привычной единицей для газовых гигантов. – Начинаю понимать, почему они решили здесь остановиться на ремонт.
– Зрелищно, – сказала Ким. – Я смотрела записи о прежних полетах Трипли. Он здесь бывал. Хотел видеть Лошадиную Голову.
Солли долгую минуту глядел на планету среди звездных облаков, потом повернулся к Ким.
– Что будем делать сначала?
Хороший вопрос.
– Выйдем на орбиту. А потом будем ждать.
– Ким, – сказал Солли. – Мы сами критиковали Трипли за неготовность выполнять сценарий контакта. А мы готовы? Вдруг что-нибудь случится?
Ким перешла в профессиональный режим:
– Ответственно вас заверяю, что ничего не случится.
Они оба рассмеялись. На самом деле Ким подготовила программу передачи визуалов на случай контакта. Там были изображения «Доблестного» и «Охотника», ее и Солли, интерьеров «Хаммерсмита». Изображения лесов и океанов Гринуэя, отдыхающих на берегу людей. Анатомический атлас человека и несколько десятков растений и животных. И наконец, изображение трех «Доблестных» и трех «Хаммерсмитов» на фоне колец газового гиганта и сам этот гигант, а потом – четыреста линий, разбитых по десять.
– Мы встретимся, когда планета четыреста раз обернется вокруг своей оси.
– Отлично, – сказал Солли.
День газового гиганта имел длительность между семнадцатью и восемнадцатью часами, так что речь шла примерно о годе. Достаточно времени на снаряжение экспедиции, выработку плана и возвращение.
– Ким, как мне запрограммировать локаторы? Что мы конкретно ищем?
– Поставь максимальный охват и диапазон. А ищем мы что угодно, что будет здесь необычного. Обработанный металл, пластик, все, что не камень, не лед и не газ. А также все, что движется само по себе.
Исходное наблюдение сообщало мало подробностей о газовом гиганте. Диаметр по экватору 187 000 километров, полярный диаметр 173 000 километров. Средняя плотность составляет 1,2 от плотности воды, что указывает на большую долю легких элементов, водорода и гелия. Наклон оси 11,1 градуса.
Самым поразительным в этой планете были кольца, расположенные в плоскости экватора. Общий диаметр колец достигал 750 000 километров, и они были разделены на три четкие группы. Внутреннее кольцо доставало почти до облаков. Толщина колец была даже меньше километра, поэтому, когда «Хаммерсмит» находился с ними в одной плоскости, их практически не было видно.
Два спутника по размеру превосходили Гринуэй, а одна небольшая луна и внешние спутники еле достигали километров шести в поперечнике. Их орбиты были почти под прямым углом к экватору.
– Полезно было бы, – сказала Ким, – если бы мы точно знали место события.
– В каком смысле – знали бы?
– Высоту. Орбиту, если возможно.
– Не вижу, как это можно было бы определить, – сказал Солли. – На одном из кадров видны кольца, но планета вообще не видна.
– Но мы знаем точное время события, – возразила Ким. – С точностью до минуты. – Контакт произошел 17 февраля в 11:42 по бортовому времени. – У нас есть снимок колец в этот момент и звездный фон.
– Звезды выглядят одинаково из любой точки системы, – заметил Солли.
– Звезды – да, – согласилась Ким.
Но не луны. А наверняка на снимке есть хоть одна луна.
Их было две. Они снова прогнали запись. «Охотник» плыл на фоне ночного неба, открывался люк трюма и зажигался свет, выплескиваясь в пустоту. Ким подумала, каким теплым и гостеприимным кажется трюм, особенно когда Йоши на экране улыбается и приглашает зайти. В этом было что-то почти откровенно сексуальное, и невольно подумалось, как это должны были воспринять инопланетяне.
Промоделировав движение спутников, Ким и Солли посмотрели, где они находились в 16:12 17 февраля, когда пошла передача картинки с открытым люком, и согласовали положение спутников с наклоном колец.
– Вот так. – Солли вывел картинку на вспомогательный монитор. – Чтобы все это было так, как мы видим, «Охотник» должен был находиться вот здесь. – Он показал на точку в одиннадцати градусах к северу от экваториальной плоскости на высоте 45 000 километров. – Но у нас всего двухминутная запись, а этого мало, чтобы отследить орбиту.
– У нас есть вторая картинка, – напомнила Ким. С изображением Эмили, снятая через два часа.
Солли вывел запись на экран, нашел луны, на этот раз три, повторил процесс и победно улыбнулся.
– Кажется, есть, – сказал он.
Ким обрадовалась не меньше его:
– Давай тогда выходим на ту же орбиту. Только я хочу двигаться чуть быстрее, чем «Охотник».
– Зачем?
– Чтобы догнать все, что движется со скоростью «Охотника».
Солли нахмурился.
– Сделай, ладно?
– Хорошо, Ким.
– И давай обследуем все, что можно.
– Что ты конкретно ожидаешь найти?
– Я ничего не ожидаю, – сказала Ким, ощущая себя Вероникой Кинг, которая всегда так говорила. – Но может быть что угодно.
Она не хотела высказывать вслух надежду, что инопланетянин еще здесь, болтается, брошенный командой. Это была одна из возможностей.
Солли передал инструкции ИРу.
– Выйдем на орбиту сегодня вечером, – сказал он. – А полный поиск на орбите займет часов двенадцать.
Что-то непонятное прозвучало в голосе Солли.
– Тебе что-то не нравится? – спросила Ким.
– Я об этом подумал еще до старта, но тогда было вроде бы не время поднимать этот вопрос.
– О чем, Солли?
– Мы безоружны, – сказал он. – Тебе не приходило в голову, что эта штука, если она здесь, может оказаться недружелюбной?
– Мне это кажется маловероятным.
– Почему?
Она глядела на облака звезд.
– Солли, даже если это агрессивный вид, им абсолютно не будет смысла стрелять в незнакомца в такой пустынной глуши. Что им это даст?
– Может, они просто не любят чужих. Ведь что-то с «Охотником» случилось.
– Следует полагать, что они разумны, Солли. Иначе они вообще сюда бы не добрались. – Ей было радостно оказаться с Солли в этой безграничной пустоте. Совсем по-другому себя чувствуешь, когда глядишь в окна и знаешь, что видишь то, что там на самом деле есть. – Они не стали стрелять в «Охотника». А если и стали, то они не опасны, потому что «Охотник» вернулся домой целым и невредимым.
– Допустим возможность, – сказал Солли, – что они ведут войну с нашим родом. Может, Бен Трипли угадал, назвав корабль «Доблестный». Может быть, это действительно военный корабль.
– Солли, – терпеливо напомнила она, – они добрались домой целыми и невредимыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122