Я вошел. Джин лежала на черной кожаной кушетке,
бледная, тяжело дыша. Над ней стоял Килпатрик с телефонной трубкой в руке.
- Может, вы померяетесь силами с равным противником? - спросил я.
Он сделал движение, словно намереваясь броситься на меня, но вовремя
понял, что я только этого и жду. Кровь отхлынула от его лица, нитки
сосудов проступили, словно царапины. Он неуверенно усмехнулся мне, но в
покрасневших глазах его читался страх.
- У нас с Джин вышло небольшое недоразумение... Ничего серьезного...
Джин встала, одергивая юбку.
- Я считаю все это очень серьезным! Он толкнул меня... Хотел забрать
вещи свекрови...
Она указала на черную папку на столе. Я взял ее в руки.
- Отдайте это мне, - заявил Килпатрик, - это моя собственность!
- Возможно, вы когда-нибудь возьмете ее, но не так быстро.
Он потянулся за папкой. Я треснул его по руке и толкнул в плечо,
налегая телом. Попятившись, он тяжело стукнулся о стену и осунулся, словно
подвешенный на крючок за воротник. Я ощупал его в поисках оружия, но
ничего не нашел. Его лицо выражало бесконечную злость, вчера я уже видел
это выражение. Он терял все и чувствовал, как вся жизнь утекает сквозь
пальцы.
- Я подам на вас жалобу шерифу Тримейну, - заявил он.
- Хорошая мысль. Ему будет небезынтересно узнать, что вы сделали с
миссис Броудхаст.
- Я ее лучший друг, если хотите знать! Много лет я веду ее дела!
- Она называет это ограблением...
Это его поразило.
- Она так сказала?
- Она сказала, что была совершенно ограблена. Вам это не нравится?
Он продолжал безвольно торчать у стенки. Рыжеватые, мокрые от пота
волосы упали на его высокий веснушчатый лоб. Он пригладил их ладонью,
словно аккуратный вид еще мог все изменить.
- Я в ней ошибся, - заявил он. - Думал, у нее больше ума. И больше
признательности. Но чего можно ожидать от женщины?
Он глянул на меня, проверяя, не удастся ли со мной договориться на
почве женоненавистничества.
- Да, она абсолютно неблагодарна. Абсолютно неблагодарна за то, что
ее пятнадцать лет шантажировали, разграбив достояние ее семьи. Женщины -
это совершенно неблагодарные существа!
Он не мог вынести несправедливости моих слов, глаза его были
исполнены горечи, губы кривились.
- Я нигде не преступал закон! Чего не скажешь о ней. Она оболгала
меня в ваших глазах, но, видно, забыла, что сделала сама!
- А что она сделала?
Мне не следовало спрашивать его напрямую. Это напомнило ему, что
безопасней держать язык за зубами.
- Я еще подумаю, говорить ли вам!
- Ну, так я сам вам скажу. Миссис Броудхаст застрелила мужа. Скорей
всего, это вы склонили ее к преступлению. Вы по уши сидите во всем этом
дерьме!
- Это ложь!
- А кто донес ей, что Лео собирается на Гавайи? Это привело к
преступлению.
Он быстро глянул на меня, но тут же отвел глаза.
- Я думал, он уезжает с моей женой...
- Но жена ушла от вас раньше.
- Я надеялся, что она вернется ко мне...
- Если вы найдете способ избавиться от Леона?
- Это не входило в мои планы, - сказал он.
- Не входило? Вы довели Броудхастов до ссоры. А вечером вы
обследовали охотничий домик, желая узнать, чем все кончилось. Вы видели,
как миссис Броудхаст стреляла в мужа или же слышали выстрел. И поскольку
пуля не убила Леона, вы довершили дело ножом.
- Ничего подобного я не делал!
- Но кто-то же это сделал? Вы не отрицали, что были там.
- А сейчас отрицаю! Я не стрелял и не резал его!
- Может, вы расскажете, что же именно вы сделали?
- Я был свидетелем - это все.
Я фыркнул ему в лицо, хотя мне было не до смеха. Гадко видеть, как
мужчина превращается в маленького перепуганного крысенка. Даже такой
мужчина, как Килпатрик.
- Ладно, свидетель, так что же произошло?
- Я допускаю, что вы хорошо это знаете. Но от меня вы ничего не
услышите. И если у вас есть хоть капля соображения, вы не будете
становиться мне поперек дороги! Отдайте папку!
- Отберите ее у меня!
Он смотрел на меня, словно взвешивая это предложение. Но надежда и
жажда боя уже угасли в нем. Мираж победы развеялся, и Килпатрик начал
вживаться в роль человека, проигравшего все. Он молча повернулся и вышел
из комнаты. Лишь перед тем, как хлопнуть входной дверью, он заорал мне:
- Я вас выживу из города!
Джин подошла ко мне беззвучно, вытянув вперед руку, словно внезапно
ослепший человек в незнакомом месте.
- Все это правда? - тихо спросила она.
- Что именно?
- То, что вы сказали об Элизабет?
- К сожалению, да.
Она тяжело оперлась на мое плечо.
- Это выше моих сил! Сколько это будет продолжаться?!
- Уже не долго. Где Ронни?
- Спит. Его сморило.
- Разбудите его и оденьте. Я отвезу вас в Лос-Анджелес.
- Сейчас? Но почему?
Было несколько причин. Я предпочел обойти молчанием главную из них: я
не знал, чего ожидать от Килпатрика, помятуя о револьвере, спрятанном в
ящике бара, которым он, по-видимому, готов был воспользоваться. Я подвел
Джин к большому окну в конце гостиной и показал ей поток, превратившийся в
стремительную черную реку, способную тащить поваленные деревья. Несколько
стволов уже создали настоящую плотину неподалеку от дома, и там
разливалось озерцо. Сверху доносился грохот камней по каменистому руслу
потока, напоминавший стук кегельных шаров.
- На этот раз дом может не выдержать, - сказал я.
- Но вы же не поэтому хотите нас отсюда забрать!
- Не только поэтому. В Лос-Анджелесе вы оба будете в большей
безопасности. У меня там тоже есть дело, мне нужно связаться с капитаном
Шипстадом, я предпочитаю иметь дело с ним, а не с местной полицией.
В течение последнего часа польза сотрудничества с Эрни становилась
все более очевидной, и я решил позвонить ему сейчас же. В голосе Эрни
чувствовался холодок.
- Я ждал твоего звонка раньше.
- Прошу прощения. Мне нужно было съездить в Саусалито.
- И как, приятно провел уик-энд? - со скандинавским хладнокровием
спросил он.
- Не слишком. Открыл еще одно убийство, давнее.
Я начал было докладывать ему обстоятельства смерти Лео Броудхаста.
- Стой-стой, - прервал меня он. - Ты хочешь сказать, что Броудхаста
застрелила жена?
- Она стреляла в него, но я не знаю, был ли выстрел смертельным. В
ребрах у него торчал обломанный кончик ножа. Разумеется, она могла и
ударить его в довершение ножом...
- А могла она также убить Элберта Свитнера?
- Я не слишком понимаю, как. В субботу вечером она лежала в больнице
в Санта-Терезе. Убийство в Нортридже должен был совершить кто-то другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
бледная, тяжело дыша. Над ней стоял Килпатрик с телефонной трубкой в руке.
- Может, вы померяетесь силами с равным противником? - спросил я.
Он сделал движение, словно намереваясь броситься на меня, но вовремя
понял, что я только этого и жду. Кровь отхлынула от его лица, нитки
сосудов проступили, словно царапины. Он неуверенно усмехнулся мне, но в
покрасневших глазах его читался страх.
- У нас с Джин вышло небольшое недоразумение... Ничего серьезного...
Джин встала, одергивая юбку.
- Я считаю все это очень серьезным! Он толкнул меня... Хотел забрать
вещи свекрови...
Она указала на черную папку на столе. Я взял ее в руки.
- Отдайте это мне, - заявил Килпатрик, - это моя собственность!
- Возможно, вы когда-нибудь возьмете ее, но не так быстро.
Он потянулся за папкой. Я треснул его по руке и толкнул в плечо,
налегая телом. Попятившись, он тяжело стукнулся о стену и осунулся, словно
подвешенный на крючок за воротник. Я ощупал его в поисках оружия, но
ничего не нашел. Его лицо выражало бесконечную злость, вчера я уже видел
это выражение. Он терял все и чувствовал, как вся жизнь утекает сквозь
пальцы.
- Я подам на вас жалобу шерифу Тримейну, - заявил он.
- Хорошая мысль. Ему будет небезынтересно узнать, что вы сделали с
миссис Броудхаст.
- Я ее лучший друг, если хотите знать! Много лет я веду ее дела!
- Она называет это ограблением...
Это его поразило.
- Она так сказала?
- Она сказала, что была совершенно ограблена. Вам это не нравится?
Он продолжал безвольно торчать у стенки. Рыжеватые, мокрые от пота
волосы упали на его высокий веснушчатый лоб. Он пригладил их ладонью,
словно аккуратный вид еще мог все изменить.
- Я в ней ошибся, - заявил он. - Думал, у нее больше ума. И больше
признательности. Но чего можно ожидать от женщины?
Он глянул на меня, проверяя, не удастся ли со мной договориться на
почве женоненавистничества.
- Да, она абсолютно неблагодарна. Абсолютно неблагодарна за то, что
ее пятнадцать лет шантажировали, разграбив достояние ее семьи. Женщины -
это совершенно неблагодарные существа!
Он не мог вынести несправедливости моих слов, глаза его были
исполнены горечи, губы кривились.
- Я нигде не преступал закон! Чего не скажешь о ней. Она оболгала
меня в ваших глазах, но, видно, забыла, что сделала сама!
- А что она сделала?
Мне не следовало спрашивать его напрямую. Это напомнило ему, что
безопасней держать язык за зубами.
- Я еще подумаю, говорить ли вам!
- Ну, так я сам вам скажу. Миссис Броудхаст застрелила мужа. Скорей
всего, это вы склонили ее к преступлению. Вы по уши сидите во всем этом
дерьме!
- Это ложь!
- А кто донес ей, что Лео собирается на Гавайи? Это привело к
преступлению.
Он быстро глянул на меня, но тут же отвел глаза.
- Я думал, он уезжает с моей женой...
- Но жена ушла от вас раньше.
- Я надеялся, что она вернется ко мне...
- Если вы найдете способ избавиться от Леона?
- Это не входило в мои планы, - сказал он.
- Не входило? Вы довели Броудхастов до ссоры. А вечером вы
обследовали охотничий домик, желая узнать, чем все кончилось. Вы видели,
как миссис Броудхаст стреляла в мужа или же слышали выстрел. И поскольку
пуля не убила Леона, вы довершили дело ножом.
- Ничего подобного я не делал!
- Но кто-то же это сделал? Вы не отрицали, что были там.
- А сейчас отрицаю! Я не стрелял и не резал его!
- Может, вы расскажете, что же именно вы сделали?
- Я был свидетелем - это все.
Я фыркнул ему в лицо, хотя мне было не до смеха. Гадко видеть, как
мужчина превращается в маленького перепуганного крысенка. Даже такой
мужчина, как Килпатрик.
- Ладно, свидетель, так что же произошло?
- Я допускаю, что вы хорошо это знаете. Но от меня вы ничего не
услышите. И если у вас есть хоть капля соображения, вы не будете
становиться мне поперек дороги! Отдайте папку!
- Отберите ее у меня!
Он смотрел на меня, словно взвешивая это предложение. Но надежда и
жажда боя уже угасли в нем. Мираж победы развеялся, и Килпатрик начал
вживаться в роль человека, проигравшего все. Он молча повернулся и вышел
из комнаты. Лишь перед тем, как хлопнуть входной дверью, он заорал мне:
- Я вас выживу из города!
Джин подошла ко мне беззвучно, вытянув вперед руку, словно внезапно
ослепший человек в незнакомом месте.
- Все это правда? - тихо спросила она.
- Что именно?
- То, что вы сказали об Элизабет?
- К сожалению, да.
Она тяжело оперлась на мое плечо.
- Это выше моих сил! Сколько это будет продолжаться?!
- Уже не долго. Где Ронни?
- Спит. Его сморило.
- Разбудите его и оденьте. Я отвезу вас в Лос-Анджелес.
- Сейчас? Но почему?
Было несколько причин. Я предпочел обойти молчанием главную из них: я
не знал, чего ожидать от Килпатрика, помятуя о револьвере, спрятанном в
ящике бара, которым он, по-видимому, готов был воспользоваться. Я подвел
Джин к большому окну в конце гостиной и показал ей поток, превратившийся в
стремительную черную реку, способную тащить поваленные деревья. Несколько
стволов уже создали настоящую плотину неподалеку от дома, и там
разливалось озерцо. Сверху доносился грохот камней по каменистому руслу
потока, напоминавший стук кегельных шаров.
- На этот раз дом может не выдержать, - сказал я.
- Но вы же не поэтому хотите нас отсюда забрать!
- Не только поэтому. В Лос-Анджелесе вы оба будете в большей
безопасности. У меня там тоже есть дело, мне нужно связаться с капитаном
Шипстадом, я предпочитаю иметь дело с ним, а не с местной полицией.
В течение последнего часа польза сотрудничества с Эрни становилась
все более очевидной, и я решил позвонить ему сейчас же. В голосе Эрни
чувствовался холодок.
- Я ждал твоего звонка раньше.
- Прошу прощения. Мне нужно было съездить в Саусалито.
- И как, приятно провел уик-энд? - со скандинавским хладнокровием
спросил он.
- Не слишком. Открыл еще одно убийство, давнее.
Я начал было докладывать ему обстоятельства смерти Лео Броудхаста.
- Стой-стой, - прервал меня он. - Ты хочешь сказать, что Броудхаста
застрелила жена?
- Она стреляла в него, но я не знаю, был ли выстрел смертельным. В
ребрах у него торчал обломанный кончик ножа. Разумеется, она могла и
ударить его в довершение ножом...
- А могла она также убить Элберта Свитнера?
- Я не слишком понимаю, как. В субботу вечером она лежала в больнице
в Санта-Терезе. Убийство в Нортридже должен был совершить кто-то другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63