от меня у него никогда не было секретов. Но в этот раз, когда я стала его расспрашивать, он молча вышел, сел в машину и уехал, даже не посмотрев в мою сторону.
— Какая у него машина?
— Все та же колымага, «форд» первой модели.
— Бобби был встревожен?
— Скорее, возбужден. Мне даже стало как-то не по себе.
— Почему, миссис Донкастер?
— Сказать по правде, последние месяцы у меня из-за него все время душа не на месте. А тут еще этот телефонный звонок: после него он забегал, заметался — точно кошка по раскаленной крыше. Даже ужинать не стал.
— Про телефонный звонок я слышу от вас впервые.
— Правда? Странно, что я вам ничего про него не рассказывала. Ведь из-за этого звонка он и уехал.
— Кто ему звонил?
— Он не сказал. Вообще на эту тему говорить отказался.
— Звонили из Болдер-Бич или из другого города?
— Понятия не имею. Дело в том, что ему — то ли по ошибке, — то ли специально — позвонили не по моему телефону, а по телефону Долли Лэнг.
— Значит, трубку взяла Долли Лэнг?
— Именно. Когда Бобби уже уехал, я попыталась выяснить у нее, кто звонил, но эта лиса сделала вид, что ничего не знает. — В глазах старухи вспыхнул злобный огонек, слезы высохли — все душевные раны мгновенно затянулись. — Может, вам она скажет правду. Вы ведь мужчина.
По внешней лестнице я поднялся на второй этаж. Мысли лезли в голову такие же расплывчатые, как моя собственная тень на стене здания в этот ранний час. У Долли еще горел свет. Вероятно, она слышала мои шаги по коридору, ибо не успел я постучать, как она с готовностью высунула за дверь свою птичью голову.
Но ее ожидало разочарование.
— А, это вы...
— А вы кого ждали?
— Никого, — с напускным легкомыслием ответила Долли. — В такое время суток я обычно гостей не жду.
Те же свитер и джинсы. Бледная, грязная — такое впечатление, что за то время, что мы не виделись, она ни разу не помылась и не причесалась.
— Простите, мисс Лэнг, что пришел в столь поздний час, но, к сожалению, время выбирать не приходится. Впрочем, вы, я вижу, еще не ложились.
— Я на Великий пост никогда не сплю. Пост, правда, еще не наступил, но я уже к нему готовлюсь.
Девушка была явно возбуждена и говорила без умолку. Глаза — как блюдца. В комнате, у нее за спиной, что-то отчетливо и громко пробормотал спросонья женский голос.
Долли тихонько прикрыла за собой дверь и вышла в коридор.
— Соседка но комнате спит, — пояснила она. — Ей что пост, что не пост... Ну-с, чем порадуете? — с вызовом спросила девушка. За это время она стала как-то старше, агрессивнее и в то же время менее уверенной в себе.
— А вы меня чем порадуете, Долли?
— Нечем вроде бы. Можем, если хотите, о погоде поговорить.
И она, наподобие механической птицы, стала водить головой во все стороны. На городок с океана надвигалась пелена предутреннего тумана. Казалось, вместе с улицей, домами в нем растворяется и сама ночь.
— Какой сильный туман, — проговорила она.
— Да, и пора бы его развеять.
— Хорошо бы. Ненавижу туман. Почему-то он ассоциируется у меня с завернутыми в саван покойниками. — К горлу подкатил комок, она вздрогнула. — Не обращайте внимания, это я кофе перепила. Чтоб не заснуть.
— Мы не могли бы пойти куда-нибудь поговорить?
— Не хочу никуда ходить, — заявила Долли плаксивым, как у маленькой капризной девочки, голоском. — Можно поговорить и здесь, если надо.
— Надо, и даже очень. Сегодня вечером Бобби Донкастеру звонили по вашему телефону.
— По моему телефону?
— Только не прикидывайтесь дурочкой, Долли. Для него этот телефонный звонок — вопрос жизни и смерти.
Ее серое взволнованное личико ткнулось мне в плечо.
— Странно, мне он сказал то же самое. Я пообещала ему никому об этом звонке не рассказывать.
— А мне расскажите.
— А в чем дело? Этот звонок имеет отношение к Фебе?
— Почему вы так решили?
— По его реакции. Понимаете, он просиял, когда... — Девушка осеклась. — Я обещала никому не рассказывать, даже его матери, она за это ужасно на меня разозлилась.
— Я же не его мать.
— Вижу. Зато вы сыщик, а это еще хуже. Я не хочу, чтобы у Бобби были из-за меня неприятности.
— Неприятностей у него и без вас хватает. Поймите, я хочу найти его раньше, чем это сделает полиция.
— Полиция?! Его ищет полиция?
— Сейчас нет, а завтра уже будет.
— Что же он такого сделал?
— На этот вопрос я вам, к сожалению, ответить не могу. Впрочем, мой ответ вам вряд ли придется по душе. Если хотите оказать ему — да и мне — реальную помощь, расскажите об этом телефонном звонке со всеми подробностями.
— Но я не знаю никаких подробностей. Бобби попросил меня выйти из комнаты.
— А с кем он разговаривал?
— Говорю же, не знаю.
— А я решил, что трубку взяли вы.
— Да, но говорила я с телефонисткой. Она сказала, что к телефону вызывается мистер Роберт Донкастер, Я спустилась и его позвала.
— В котором это было часу?
— Кажется, без четверти шесть, — неуверенно ответила Долли.
— А телефонистка сказала, из какого города звонит абонент?
— Да, из Пало-Альто. Там ведь находится Стэнфордский колледж, и я сдуру решила, что это Феба звонит. Я и сейчас никак заснуть не могу, всякие мысли в голову лезут. А вдруг, думаю, Феба памяти лишилась, запомнила только имя Бобби и свой собственный номер телефона...
— Можете не волноваться, Долли, — отрезал я, обращаясь не столько к ней, сколько к самому себе. — Звонила не Феба.
— Да, я знаю. Бобби сказал, что это не она, а уж мне бы он врать не стал, тем более раз речь о Фебе идет.
— А он не намекнул, кто звонил?
— Нет, сказал — по делу.
— А что он еще сказал?
— Больше ничего, только ужасно благодарил за то, что я его позвала. А уже через пять минут Бобби вскочил в машину и помчался в сторону шоссе. Я сама из окна видела.
— Говорите, он был возбужден?
— Очень возбужден.
— В каком смысле? Находился в приподнятом настроении или был навеселе?
— Даже не знаю, — ответила она после паузы. — Всю зиму он проходил как в воду опущенный, а тут вдруг весь напрягся. Но чувствовалось, что вместе с тем он ужасно счастлив. И счастье это было какое-то... понимаете... неземное, как будто он на поиски Святого Грааля отправляется. — Долли посмотрела на луну, от которой теперь осталось едва заметное тусклое пятно, и зябко поежилась. — Меня пробирает дрожь, мистер Арчер. Ума не приложу, что все это значит.
— Я тоже, Долли. И все-таки вы не могли бы уделить мне еще пару минут?
— Конечно, если только вам от меня будет прок.
— Уже есть, и немалый. Скажите, вы ведь психолог: Бобби, на ваш взгляд, человек неуравновешенный?
— И даже очень. Впрочем, все мы невротики. Мы с Фебой часто говорили, что он находится под сильным влиянием матери, однако он с этим влиянием борется.
— Каким образом?
— Взрослея, Бобби постепенно освобождается от ее воздействия, вырывается на свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Какая у него машина?
— Все та же колымага, «форд» первой модели.
— Бобби был встревожен?
— Скорее, возбужден. Мне даже стало как-то не по себе.
— Почему, миссис Донкастер?
— Сказать по правде, последние месяцы у меня из-за него все время душа не на месте. А тут еще этот телефонный звонок: после него он забегал, заметался — точно кошка по раскаленной крыше. Даже ужинать не стал.
— Про телефонный звонок я слышу от вас впервые.
— Правда? Странно, что я вам ничего про него не рассказывала. Ведь из-за этого звонка он и уехал.
— Кто ему звонил?
— Он не сказал. Вообще на эту тему говорить отказался.
— Звонили из Болдер-Бич или из другого города?
— Понятия не имею. Дело в том, что ему — то ли по ошибке, — то ли специально — позвонили не по моему телефону, а по телефону Долли Лэнг.
— Значит, трубку взяла Долли Лэнг?
— Именно. Когда Бобби уже уехал, я попыталась выяснить у нее, кто звонил, но эта лиса сделала вид, что ничего не знает. — В глазах старухи вспыхнул злобный огонек, слезы высохли — все душевные раны мгновенно затянулись. — Может, вам она скажет правду. Вы ведь мужчина.
По внешней лестнице я поднялся на второй этаж. Мысли лезли в голову такие же расплывчатые, как моя собственная тень на стене здания в этот ранний час. У Долли еще горел свет. Вероятно, она слышала мои шаги по коридору, ибо не успел я постучать, как она с готовностью высунула за дверь свою птичью голову.
Но ее ожидало разочарование.
— А, это вы...
— А вы кого ждали?
— Никого, — с напускным легкомыслием ответила Долли. — В такое время суток я обычно гостей не жду.
Те же свитер и джинсы. Бледная, грязная — такое впечатление, что за то время, что мы не виделись, она ни разу не помылась и не причесалась.
— Простите, мисс Лэнг, что пришел в столь поздний час, но, к сожалению, время выбирать не приходится. Впрочем, вы, я вижу, еще не ложились.
— Я на Великий пост никогда не сплю. Пост, правда, еще не наступил, но я уже к нему готовлюсь.
Девушка была явно возбуждена и говорила без умолку. Глаза — как блюдца. В комнате, у нее за спиной, что-то отчетливо и громко пробормотал спросонья женский голос.
Долли тихонько прикрыла за собой дверь и вышла в коридор.
— Соседка но комнате спит, — пояснила она. — Ей что пост, что не пост... Ну-с, чем порадуете? — с вызовом спросила девушка. За это время она стала как-то старше, агрессивнее и в то же время менее уверенной в себе.
— А вы меня чем порадуете, Долли?
— Нечем вроде бы. Можем, если хотите, о погоде поговорить.
И она, наподобие механической птицы, стала водить головой во все стороны. На городок с океана надвигалась пелена предутреннего тумана. Казалось, вместе с улицей, домами в нем растворяется и сама ночь.
— Какой сильный туман, — проговорила она.
— Да, и пора бы его развеять.
— Хорошо бы. Ненавижу туман. Почему-то он ассоциируется у меня с завернутыми в саван покойниками. — К горлу подкатил комок, она вздрогнула. — Не обращайте внимания, это я кофе перепила. Чтоб не заснуть.
— Мы не могли бы пойти куда-нибудь поговорить?
— Не хочу никуда ходить, — заявила Долли плаксивым, как у маленькой капризной девочки, голоском. — Можно поговорить и здесь, если надо.
— Надо, и даже очень. Сегодня вечером Бобби Донкастеру звонили по вашему телефону.
— По моему телефону?
— Только не прикидывайтесь дурочкой, Долли. Для него этот телефонный звонок — вопрос жизни и смерти.
Ее серое взволнованное личико ткнулось мне в плечо.
— Странно, мне он сказал то же самое. Я пообещала ему никому об этом звонке не рассказывать.
— А мне расскажите.
— А в чем дело? Этот звонок имеет отношение к Фебе?
— Почему вы так решили?
— По его реакции. Понимаете, он просиял, когда... — Девушка осеклась. — Я обещала никому не рассказывать, даже его матери, она за это ужасно на меня разозлилась.
— Я же не его мать.
— Вижу. Зато вы сыщик, а это еще хуже. Я не хочу, чтобы у Бобби были из-за меня неприятности.
— Неприятностей у него и без вас хватает. Поймите, я хочу найти его раньше, чем это сделает полиция.
— Полиция?! Его ищет полиция?
— Сейчас нет, а завтра уже будет.
— Что же он такого сделал?
— На этот вопрос я вам, к сожалению, ответить не могу. Впрочем, мой ответ вам вряд ли придется по душе. Если хотите оказать ему — да и мне — реальную помощь, расскажите об этом телефонном звонке со всеми подробностями.
— Но я не знаю никаких подробностей. Бобби попросил меня выйти из комнаты.
— А с кем он разговаривал?
— Говорю же, не знаю.
— А я решил, что трубку взяли вы.
— Да, но говорила я с телефонисткой. Она сказала, что к телефону вызывается мистер Роберт Донкастер, Я спустилась и его позвала.
— В котором это было часу?
— Кажется, без четверти шесть, — неуверенно ответила Долли.
— А телефонистка сказала, из какого города звонит абонент?
— Да, из Пало-Альто. Там ведь находится Стэнфордский колледж, и я сдуру решила, что это Феба звонит. Я и сейчас никак заснуть не могу, всякие мысли в голову лезут. А вдруг, думаю, Феба памяти лишилась, запомнила только имя Бобби и свой собственный номер телефона...
— Можете не волноваться, Долли, — отрезал я, обращаясь не столько к ней, сколько к самому себе. — Звонила не Феба.
— Да, я знаю. Бобби сказал, что это не она, а уж мне бы он врать не стал, тем более раз речь о Фебе идет.
— А он не намекнул, кто звонил?
— Нет, сказал — по делу.
— А что он еще сказал?
— Больше ничего, только ужасно благодарил за то, что я его позвала. А уже через пять минут Бобби вскочил в машину и помчался в сторону шоссе. Я сама из окна видела.
— Говорите, он был возбужден?
— Очень возбужден.
— В каком смысле? Находился в приподнятом настроении или был навеселе?
— Даже не знаю, — ответила она после паузы. — Всю зиму он проходил как в воду опущенный, а тут вдруг весь напрягся. Но чувствовалось, что вместе с тем он ужасно счастлив. И счастье это было какое-то... понимаете... неземное, как будто он на поиски Святого Грааля отправляется. — Долли посмотрела на луну, от которой теперь осталось едва заметное тусклое пятно, и зябко поежилась. — Меня пробирает дрожь, мистер Арчер. Ума не приложу, что все это значит.
— Я тоже, Долли. И все-таки вы не могли бы уделить мне еще пару минут?
— Конечно, если только вам от меня будет прок.
— Уже есть, и немалый. Скажите, вы ведь психолог: Бобби, на ваш взгляд, человек неуравновешенный?
— И даже очень. Впрочем, все мы невротики. Мы с Фебой часто говорили, что он находится под сильным влиянием матери, однако он с этим влиянием борется.
— Каким образом?
— Взрослея, Бобби постепенно освобождается от ее воздействия, вырывается на свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69