А сейчас он где? --
Хм! Третий оказался ушлым мужичком, он, не дожидаясь, сам себе
выделил место на шконке одного из скуржавых и сейчас изображал
спящего...
Лягавые ворвались в барак с собаками на поводках.
-Всем оставаться на местах! Огонь открывается без
предупреждения! Это кто? Взять!..
Той ночью никому не спалось: скуржавых отволокли в санчасть, а
оттуда на морг-автобусе в больницу. Сим-сим якобы очухался и
остался до утра в санчасти -- кости все целы, видимых повреждений
внутренних органов -- не обнаружено... Весь барак до утра
сотрясал грандиозный шмон с обычными побоями -- искали заточки и
свидетелей. Дураков не было: все заточки валялись на местах боев,
а свидетели обнаружатся после, да не на глазах у всех, а в хитрой
будке, у кума... Но все равно искали, а если со следами драки --
и метелили для профилактики... Повезло в тот вечер всем: Геку,
скуржавым, бараку, администрации -- ни одного трупа, а то бы...
Но все же успел кто-то стукнуть на Гека, прояснить случившееся...
В наручниках, в ножных кандалах, его сбросили сначала в штрафной
изолятор. Потом, под утро, когда зона утихла, спустились бить...
Гек успел ударить разок в ухо одного из надзирателей, после этого
его, беспомощного в кандалах и наручниках, пинками свалили на
бетонный пол и пинками же продолжили битье. Время от времени
кто-нибудь из надзирателей наклонялся, чтобы достать его тело
резиновой дубинкой. Гек катался под их ударами по полу,
более-менее удачно укрывая голову и наиболее уязвимые участки --
живот, почки, пах...
Унтеры вошли в азарт и никак не хотели уставать: проклятый
подонок до сих пор в сознании, ничего, взмолится еще, да
напрасно... Геку пару раз посчастливилось подставить под удар
сапога свои ножные кандалы -- вот и сейчас унтер взвыл, кланяясь
и хромая отковылял в угол, чтобы снять сапог и как-то унять боль
в ушибленных пальцах. Но легче не стало: трое оставшихся получили
дополнительный оперативный простор для своего "футбола" и хрипя
от ярости продолжали смертным боем лупцевать новичка, посмевшего
нарушить зонный порядок...
Унтеры -- тоже не железные: время от времени они устраивали
перекур, утирали пот с разгоряченных загривков и щек, отдохнув --
опять принимались за Гека. Потом их выдернули наверх к
начальству. Целый час их не было, за это время Гек слегка пришел
в себя, прослушал кости и потроха -- все вроде цело, хоть и
дрожит дикой болью, но долго не продержаться -- насмерть
забьют... Унтеры вернулись отдохнувшие -- и вновь за свое, опять
вчетвером -- подонок должен быть сломлен...
Гек терял силы, уже и не было так больно, в сознании мешались явь
и бред, тело переставало подчиняться инстинкту самосохранения и
только сотрясалось под ударами...
Обед. Унтеры перекурили в последний раз:
-Отдыхай пока, гад, паскуда, тварь говенная! После обеда --
начнем. Это еще только разминка была...
После обеда им вернуться не довелось -- нежданно-негаданно
нагрянула чертова санэпидкомиссия из мэрии, болталась по
территории до самых сумерек, всС нарушения искала, всюду побывала
-- и на "тузике" (на помойке) и в сортире, и в камерах, и в
казармах... В штрафной изолятор их не пустили, само собой, отвели
глаза идиотам штатским, но и "рихтовать" пока было нельзя: от
изолятора до других служб -- рукой подать, крики услышат, пытки
им померещатся...
Да, слышимость была приличная. В воспитательных ли целях, а может
и по халатности, звуковая изоляция в "шизо" никуда не годилась.
Кроме руководства зоны все обычно могли слышать воспитательные
процессы, в нем происходящие. Вот и на этот раз, помимо
сидельцев, взбудораженных ночными событиями, вольняшки и
обслуживающий зону наличный состав знали суть происходящего в
изоляторе. Ушастый недаром старался: уже к полудню ему и его
людям, ждущим в готовности номер один, донесли и о ночной свалке
и о побоях. Двадцать тысяч в ноздри небогатому начальнику
городской санэпидслужбы -- и наспех собранная внеплановая
комиссия приступила к работе...
Тем временем Ушастый взялся за списки, Фанту с его ребятами также
нашлась работа -- прослушать все телефонные разговоры зоны с
городом... К вечеру Ушастый уже выявил имена и адреса избивающих,
а также и тех, кто их менял в 21-00.
Раздосадованные и неудовлетворенные унтеры, во главе с охромевшим
Куном Кранцем попросили сменщиков ничего не предпринимать до
начала следующей смены, оставить "борзого" им (согласно осеннему
сложному скользящему графику, они две недели дежурили в режиме
сутки-через-сутки, сменяя друг друга). Те согласились легко (по
пятьсот на рыло от людей Ушастого). Кун Кранц так и не добрался в
тот вечер до дому, где ждала его старенькая мамаша и
жена-бензопила -- угодил под поезд. Ему пришлось сделать для
этого изрядный крюк к железнодорожному переезду, да Ушастый по
такому случаю не поленился, лично подвез. Но и Ушастый понимал,
что излишества могут только повредить, поэтому никаких иных
следов насилия на останках покойного не обнаружили. Еще одному
унтеру, выбранному наугад, неизвестные хулиганы переломали обе
руки в собственной парадной, а обоих оставшихся другие
неустановленные лица просто крепко, в кровь, избили, ничего при
этом не говоря и не объясняя.
Труп Кранца обнаружили немного заполночь, отвезли в морг,
опознали... Лем Джонс, накачанный лошадиной дозой
обезболивающего, уже спал в послеоперационной, с прибинтованными
к шинам руками... Избитые терялись в бесплодных догадках до
самого утра...
Хозяин зоны, как водится, торчал в Бабилонской командировке
(необременительные отчеты и кабаки с однокашниками), начальник
режима, оставшийся на хозяйстве, хотел было заказать
расследование, да осекся в мыслях своих: ясно в чем дело, куда
там... Да вскроется, что он покрывал пытки осужденных -- и так
уже пошли невнятные звонки от депутатов, адвокаты закрутились
столичные, унтеры-идиоты с белыми от испуга глазами "ничего не
знаем, никого не подозреваем..." Угораздил черт плешивого дурака
не вовремя укатить... А... может и он... -- руки длинные у
мерзавцев -- ...знал что к чему... Его подставил, чтобы в затылок
не дышал... Что же делать, черт возьми?..
По счастью у начальника режима имелась на такие случаи
всамделишная не долеченная язва двенадцатиперстной кишки,
благодаря обострению которой он и взял отпуск по болезни. Заменил
его с умеренным энтузиазмом начальник хозчасти, поскольку за
порядок вместо двух отсутствующих начальников, по большому счету,
он и не отвечал полною мерой, а сделать акцент на некоторых
полезных решениях -- за несколько самостоятельных суток -- можно
и вполне безопасно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Хм! Третий оказался ушлым мужичком, он, не дожидаясь, сам себе
выделил место на шконке одного из скуржавых и сейчас изображал
спящего...
Лягавые ворвались в барак с собаками на поводках.
-Всем оставаться на местах! Огонь открывается без
предупреждения! Это кто? Взять!..
Той ночью никому не спалось: скуржавых отволокли в санчасть, а
оттуда на морг-автобусе в больницу. Сим-сим якобы очухался и
остался до утра в санчасти -- кости все целы, видимых повреждений
внутренних органов -- не обнаружено... Весь барак до утра
сотрясал грандиозный шмон с обычными побоями -- искали заточки и
свидетелей. Дураков не было: все заточки валялись на местах боев,
а свидетели обнаружатся после, да не на глазах у всех, а в хитрой
будке, у кума... Но все равно искали, а если со следами драки --
и метелили для профилактики... Повезло в тот вечер всем: Геку,
скуржавым, бараку, администрации -- ни одного трупа, а то бы...
Но все же успел кто-то стукнуть на Гека, прояснить случившееся...
В наручниках, в ножных кандалах, его сбросили сначала в штрафной
изолятор. Потом, под утро, когда зона утихла, спустились бить...
Гек успел ударить разок в ухо одного из надзирателей, после этого
его, беспомощного в кандалах и наручниках, пинками свалили на
бетонный пол и пинками же продолжили битье. Время от времени
кто-нибудь из надзирателей наклонялся, чтобы достать его тело
резиновой дубинкой. Гек катался под их ударами по полу,
более-менее удачно укрывая голову и наиболее уязвимые участки --
живот, почки, пах...
Унтеры вошли в азарт и никак не хотели уставать: проклятый
подонок до сих пор в сознании, ничего, взмолится еще, да
напрасно... Геку пару раз посчастливилось подставить под удар
сапога свои ножные кандалы -- вот и сейчас унтер взвыл, кланяясь
и хромая отковылял в угол, чтобы снять сапог и как-то унять боль
в ушибленных пальцах. Но легче не стало: трое оставшихся получили
дополнительный оперативный простор для своего "футбола" и хрипя
от ярости продолжали смертным боем лупцевать новичка, посмевшего
нарушить зонный порядок...
Унтеры -- тоже не железные: время от времени они устраивали
перекур, утирали пот с разгоряченных загривков и щек, отдохнув --
опять принимались за Гека. Потом их выдернули наверх к
начальству. Целый час их не было, за это время Гек слегка пришел
в себя, прослушал кости и потроха -- все вроде цело, хоть и
дрожит дикой болью, но долго не продержаться -- насмерть
забьют... Унтеры вернулись отдохнувшие -- и вновь за свое, опять
вчетвером -- подонок должен быть сломлен...
Гек терял силы, уже и не было так больно, в сознании мешались явь
и бред, тело переставало подчиняться инстинкту самосохранения и
только сотрясалось под ударами...
Обед. Унтеры перекурили в последний раз:
-Отдыхай пока, гад, паскуда, тварь говенная! После обеда --
начнем. Это еще только разминка была...
После обеда им вернуться не довелось -- нежданно-негаданно
нагрянула чертова санэпидкомиссия из мэрии, болталась по
территории до самых сумерек, всС нарушения искала, всюду побывала
-- и на "тузике" (на помойке) и в сортире, и в камерах, и в
казармах... В штрафной изолятор их не пустили, само собой, отвели
глаза идиотам штатским, но и "рихтовать" пока было нельзя: от
изолятора до других служб -- рукой подать, крики услышат, пытки
им померещатся...
Да, слышимость была приличная. В воспитательных ли целях, а может
и по халатности, звуковая изоляция в "шизо" никуда не годилась.
Кроме руководства зоны все обычно могли слышать воспитательные
процессы, в нем происходящие. Вот и на этот раз, помимо
сидельцев, взбудораженных ночными событиями, вольняшки и
обслуживающий зону наличный состав знали суть происходящего в
изоляторе. Ушастый недаром старался: уже к полудню ему и его
людям, ждущим в готовности номер один, донесли и о ночной свалке
и о побоях. Двадцать тысяч в ноздри небогатому начальнику
городской санэпидслужбы -- и наспех собранная внеплановая
комиссия приступила к работе...
Тем временем Ушастый взялся за списки, Фанту с его ребятами также
нашлась работа -- прослушать все телефонные разговоры зоны с
городом... К вечеру Ушастый уже выявил имена и адреса избивающих,
а также и тех, кто их менял в 21-00.
Раздосадованные и неудовлетворенные унтеры, во главе с охромевшим
Куном Кранцем попросили сменщиков ничего не предпринимать до
начала следующей смены, оставить "борзого" им (согласно осеннему
сложному скользящему графику, они две недели дежурили в режиме
сутки-через-сутки, сменяя друг друга). Те согласились легко (по
пятьсот на рыло от людей Ушастого). Кун Кранц так и не добрался в
тот вечер до дому, где ждала его старенькая мамаша и
жена-бензопила -- угодил под поезд. Ему пришлось сделать для
этого изрядный крюк к железнодорожному переезду, да Ушастый по
такому случаю не поленился, лично подвез. Но и Ушастый понимал,
что излишества могут только повредить, поэтому никаких иных
следов насилия на останках покойного не обнаружили. Еще одному
унтеру, выбранному наугад, неизвестные хулиганы переломали обе
руки в собственной парадной, а обоих оставшихся другие
неустановленные лица просто крепко, в кровь, избили, ничего при
этом не говоря и не объясняя.
Труп Кранца обнаружили немного заполночь, отвезли в морг,
опознали... Лем Джонс, накачанный лошадиной дозой
обезболивающего, уже спал в послеоперационной, с прибинтованными
к шинам руками... Избитые терялись в бесплодных догадках до
самого утра...
Хозяин зоны, как водится, торчал в Бабилонской командировке
(необременительные отчеты и кабаки с однокашниками), начальник
режима, оставшийся на хозяйстве, хотел было заказать
расследование, да осекся в мыслях своих: ясно в чем дело, куда
там... Да вскроется, что он покрывал пытки осужденных -- и так
уже пошли невнятные звонки от депутатов, адвокаты закрутились
столичные, унтеры-идиоты с белыми от испуга глазами "ничего не
знаем, никого не подозреваем..." Угораздил черт плешивого дурака
не вовремя укатить... А... может и он... -- руки длинные у
мерзавцев -- ...знал что к чему... Его подставил, чтобы в затылок
не дышал... Что же делать, черт возьми?..
По счастью у начальника режима имелась на такие случаи
всамделишная не долеченная язва двенадцатиперстной кишки,
благодаря обострению которой он и взял отпуск по болезни. Заменил
его с умеренным энтузиазмом начальник хозчасти, поскольку за
порядок вместо двух отсутствующих начальников, по большому счету,
он и не отвечал полною мерой, а сделать акцент на некоторых
полезных решениях -- за несколько самостоятельных суток -- можно
и вполне безопасно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129