– Что-то случилось? – спросил Ласло.
– Да, и я хочу спросить вас об этом.
– Вы выглядите более взволнованной, чем в предыдущий раз.
– Да. Как насчет гороскопа?
Он протянул мне гороскоп. Но здесь изучать его было невозможно. Мне требовалась тишина.
– Скажите мне, – попросила я, – он хороший или плохой?
– Вы же знаете, что я не могу ответить на этот вопрос. Все зависит от вас самих.
Я знала, что он, конечно, прав.
Ласло улыбнулся своей нервной улыбкой и встал. Он пошел в туалет. Я допила свою «Маргариту» и зажгла сигарету. Затем отпила из его бокала. Потом увидела, что моя сигарета все еще дымится в пепельнице. Это к разговору о нервах. Я курила обе сигареты по очереди. Сигареты плохо успокаивали меня, но, может быть, они привлекали меня постоянным обещанием, нескончаемым желанием, неудовлетворенностью.
Я посмотрела на гороскоп, лежащий передо мной. У меня появилось чувство, что кто-то глядит на меня. Но я не стала оглядываться. Пусть смотрят. Тем более, что я думала о Мэсоне. Что его так расстроило?
Когда Ласло вернулся, я пошла вызвать такси, с трудом пробравшись к телефону. Люди, люди. Они вели себя вызывающе, но меня это не трогало.
Люди не заботятся о своей жизни. Они бросают себя на произвол судьбы. Большинство мужчин и женщин вокруг меня вполне способны на безжалостность в бизнесе и профессиональной жизни, но когда дело доходит до эмоций, они всегда оказываются нерешительными.
Мне сказали, что такси выехало. Я вернулась к столику. Люди не исполняют свои желания. Те, кто так делает, зовутся извращенцами. Любовь может быть расплывчатым понятием, но секс всегда конкретен. Секс удовлетворяет вас только тогда, когда вы получаете то, что хотите. Любовь заставляет вас интересоваться другими людьми, секс заставляет интересоваться собой.
Кто-то наблюдал за мной. Кто, черт возьми? Я ощущала сильное беспокойство. Я поцеловала Ласло на прощанье, надеясь, что наша встреча – не последняя.
Возвращение домой было жутким. Нет, ничего не случилось. По крайней мере не на дороге. Во всем виновата моя голова. Я поднялась наверх, разделась, помылась под душем, и спустилась в спальню для гостей.
Из гардероба достала кожаный костюм и влезла в него. Это оказалось нелегко. Может быть, я пополнела с тех пор, как в последний раз ездила на мотоцикле. Когда-нибудь я возьму Мэсона покататься на моем «Триумфе».
Неизвестно почему у меня снова появилось чувство, что за мной наблюдают. Не превращайся в параноика.
Моему мотоциклу не терпелось оказаться на дороге. Он завелся с первой попытки. Я точно знала, что мне нужно сделать. Нужно заняться этим, и немедленно.
Мне понадобилось полчаса, чтобы добраться до дома Фелисити. Я ехала не торопясь, не желая быть задержанной полицией. Я оставила мотоцикл на стоянке в сотне ярдов от дома. Сумочку для документов я взяла с собой. Внутри нее ничего не было, но с ней я выглядела рассыльным, доставившим послание. Я вошла в дом, не снимая шлема.
По дороге мне встретился только один человек, старик, с виду пьяный. Прежде чем нажимать на кнопку звонка, я подождала, чтобы он убрался подальше. Даже сквозь шлем и защитное стекло я чувствовала запах канализации и сырости от протекающих труб и устаревших кондиционеров.
Никто мне не отвечал. Я слышала только звуки, доносившиеся со стройки по соседству, да приглушенный рев корабельной сирены. Я забеспокоилась. Неужели я неверно выбрала время? Ее нет дома? Что тогда? Ждать где-то поблизости, или вернуться домой и начать все сначала в другой день? Но я не могла перенести задержки. Я позвонила снова. Ну же, открывай дверь. Тебе ничего не остается.
Услышав звук за дверью, я сняла шлем, чтобы не испугать ее. Она должна открыть дверь. Дверь открылась. Мы глядели друг на друга через щель, разделенные цепочкой. У Фелисити было лицо сумасшедшей, или, может быть, дело просто в контрастах светотеней. Я улыбнулась ей своей самой чарующей улыбкой. Она казалась подозрительной и готовой к отпору. В чертах ее лица я искала Мэсона.
– Миссис Эллиотт?
– Чего вам нужно? – ее рот принадлежал Мэсону.
– Я хочу поговорить с вами.
– Ну так говорите.
– Только не через дверь. У меня личное дело, – я снова улыбнулась. Это помогло. Фелисити долго возилась с цепочкой – видимо, была навеселе. Я продолжала ненавязчиво улыбаться. Наконец, она открыла дверь. Я не торопилась врываться в квартиру, чтобы не тревожить ее.
Она носила платье из черного шелка, как будто ждала мужчину или собиралась отправиться на его поиски. Ее заносчивый вид напомнил мне фотографии писательницы Джин Райс, великой летописицы умирающей аристократии.
Фелисити отступила, ничего не сказав. Я решила, что ее жест означает: «Входите», и вошла. Глядя на меня, Фелисити медленно закрыла дверь. У меня промелькнула мимолетная мысль, что ей хотелось оставить ее открытой.
– Кто вы? – она пыталась скрыть свой страх. Об этом говорил ее жест – она прикасалась к бледно коричневым пятнам на тыльной стороне правой ладони пальцами левой руки. Я видела саму себя на тридцать лет старше – за тем исключением, что меня не пугала старость. Я знала, что мне уготована другая участь.
– Нет смысла называть мое имя, потому что оно ничего вам не скажет.
– Тогда чего вы хотите?
– Поговорить.
– О чем?
– Немного посплетничать.
– Хотя бы намекните, – она улыбнулась. Тон ее голоса изменился. О чем она думает? Мне что-то понравилось в Фелисити. То есть нет, я даже восхищалась ее манерами. Она напоминала мне Мэсона тем, как быстро смирялась с чем-нибудь, что было для нее неясно или подозрительно. Мэсон смирился с моим появлением в офисе, хотя он наверняка полагал, что я опасная женщина. Фелисити тоже не боялась меня.
– Хотите выпить? – предложила она.
Она буквально впихнула меня в гостиную. Я села на диван, и меня обволокли звуки классической музыки.
Фелисити принесла мне водку со льдом в бокале из толстого красного мексиканского стекла. Рядом с бокалом она поставила ведерко со льдом.
– Вы ведь хотите выпить, верно?
– Откуда вы узнали? – она была права.
– Мой муж был пьяницей. В сущности, даже алкоголиком. Он сказал мне как-то, что настоящие пьяницы не любят класть в бокал лед, потому что он охлаждает напиток, и спирт не так быстро попадает в кровь.
– Не уверена, что он прав.
– Может, и нет. Он был таким лжецом.
– Тогда что вы в нем нашли?
– Черт возьми, интересный вопрос.
– Мне всегда интересно, что люди находят друг в друге.
Фелисити включилась в причудливую беседу, перескакивающую с предмета на предмет, как будто это было ей не впервой.
– Сперва он нравился мне, потому что очень мало говорил. Он всегда молчал, понимаете? Когда он чего-нибудь хотел, он не просил, а просто подходил и брал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83