Откуда у нее пистолет? Затем я вспомнил ночь, когда пришел в ее дом, чтобы поспать в комнате для гостей. Когда она спустилась вниз, в ее руке был пистолет.
Пол спустился по лестнице, глядя на нас. Нас было четверо – два его, два меня. Даже больше, если учесть отражения от отражений.
– Что она тебе говорила? – спросил я. Я должен был знать.
– Она сегодня позвонила мне и предложила пообедать вместе.
– И ты согласился.
– Да. А что, это нехорошо?
– Не обязательно. О чем она говорила?
– Она хотела знать, знаком ли я с какими-нибудь проститутками.
– Что?!
– Она сказала, что подумывает стать «девочкой по вызову».
– И что ты сказал?
– Я сказал, что не знаком ни с какими проститутками, и что она должна быть осторожной, если не хочет подцепить СПИД.
Кэт спустилась по лестнице.
– Послушайте, меня не интересуют ваши дела, – сказала она, – но я иду домой. Спасибо за обед.
– Кэт, я страшно виноват, – извинился я. Она все поняла.
– Удачи, – она бросила взгляд на Пола. – Я сама доберусь до дома.
Я взглянул на Пола.
– И она ничего не говорила обо мне?
– Ничего.
Я сел в машину, рассеянно дав парню, который припарковал ее, пятидолларовую бумажку, и поехал на запад по бульвару Сансет. Моя машина блуждала наугад, точно так же как мой ум. Мимо проносились машины и мысли. Эдип. В ночь гибели Ларри Кэмпбелла я пересказывал ей рассказ Билли Уайлдера про Эдипа. Кажется, она говорила, что Эдип с самого начала все понимал и знал, что он делает? А знал ли я с самого начала, что делаю, в какую историю влип?
Я был с Барбарой. И обманывал Урсулу. Но все равно ее слово было равносильно пощечине. «Потаскуха!» Никто никогда не называет так мужчину. Кэт могла бы сказать, что на самом деле Урсула говорила о себе. Она перенесла на меня то, как она сама видела себя. Нет. Это неправда. Она была верна мне до невероятности. Я знал, что она не спала ни с Полом, ни с кем-либо еще с тех пор, как встретила меня. В ее жизни не было мужчин. Этот астролог-иностранец не был ее любовником. Она не трахалась с кем попало. И что я теперь мог ей ответить?
Я не стал поворачивать на север, на Бенедикт. Вся моя решимость улетучилась. Я продолжал ехать по Сансет, направляясь к океану. Добравшись до своего дома, я хотел только спать, полностью отключиться. Я лежал на матрасе, прислушиваясь к гулу океана, со страхом ожидая плохих снов. Даже бодрствуя, я не мог управлять своими мыслями, не мог привести их в порядок. Тысячи нитей вели в одно место. К ней. И ко мне.
Я очнулся от глубокого сна в семь часов. Меня разбудил телефон, загремевший над ухом. Я бросился к нему, сшиб на пол, наконец, поднес трубку к уху.
Звонила Барбара. Она была в ужасном состоянии. Ее голос дрожал.
– Мне только что звонили из полиции.
– Что случилось? – я мгновенно вспомнил убийство Фелисити. Ко мне вернулась безумная мысль, что ее убила Барбара.
– Мой магазин разгромлен. Полный кошмар.
– Я приеду через полчаса. Жди меня.
– Что мне делать?
– Успокойся. Я еду.
Я повесил трубку. Помылся под душем, но бриться не стал. Это можно сделать в офисе. Тем более – у меня ходуном ходили руки.
«Шкатулка Пандоры» была только что не разнесена в щепки. Зеркала побиты. Барбара была в слезах. Она не заплатила последний страховой взнос.
– Самое страшное, что насколько я могу судить, ничего не украдено. Кто мог это сделать?
Я носом чуял ответ. Лимонный запах.
Я сказал Барбаре, что позвоню в страховую компанию и докажу ее правоту. Она просрочила срок платежа только на пару недель, а до этого всегда аккуратно платила. Я находился с Барбарой примерно двадцать минут, и она постепенно успокоилась. Я сказал ей, что позвоню через час из офиса.
Я ехал так быстро, как осмеливался. Хватит! Я поставлю ее на место! Двери были заперты – в первый раз. Причем все. Свой ключ к ее дому я оставил на пляже.
Я разбил дверь на кухне, орудуя гаечным ключом из гаража. Порезав о стекло левую руку, проник на кухню и начал выкрикивать ее имя. Я продолжал кричать, идя через прихожую и вверх по лестнице.
Урсула сидела на кровати, глядя в зеркало.
– Зачем ты это сделала?
– Ты вернулся к ней.
– Это не ответ.
– Это может быть ответом, – сказала она и направила на меня пистолет.
– Не валяй дурака!
Урсула встала с кровати. Я смотрел на нее. Она была не слишком уверена в себе.
– Мне приходилось убивать раньше, – заявила она. – Убийством больше, убийством меньше – какая разница?
Я не знал, можно ли ей верить. У меня возникло ощущение, что она заранее приготовила эти слова.
– Этой ночью ты был с ней? – Теперь ее голос дрожал.
– Где я был этой ночью, тебя не касается. – Я начал чувствовать ненависть.
– Ты боишься. Взгляни на себя, – она повернулась к зеркалу. – Что ты видишь?
– Урсула, отдай пистолет.
Я направился к ней и протянул руку, чувствуя спокойствие. Урсула переложила оружие в левую руку, подальше от меня, и поглядела в зеркало.
– Мы встретились в зеркале, – сказала она. – Может быть, расстаться нам суждено тоже в отражении?
Я подумывал о том, чтобы кинуться на нее и отобрать пистолет. Теперь я не жалел ее. Ее халат был распахнут. Все еще глядя в зеркало, она приставила ствол к груди, уперев его в мягкую плоть. Я видел, как ее палец замер на курке.
Она передвинула пистолет к пупку, ткнула его в лунку. Какая-то жуткая эротика! Потом она передвинула ствол ниже, к паху. Я не хотел смотреть, но не мог отвести глаз. Она стала пихать ствол в себя.
– Как ты думаешь, могут ли люди иметь оружие? Какого ты мнения придерживаешься о законах об оружии? Я читала где-то, что право носить оружие в нашей стране – символ права на личную свободу. Если ты отнимешь у человека оружие, то отнимешь у него свободу.
– Урсула, – произнес я. – Пожалуйста, отдай мне пистолет. Мы что-нибудь придумаем. Давай потолкуем.
Я сел на кровать. Любая угроза с моей стороны могла привести к печальному исходу. Она начала потихоньку вращать ствол пистолета.
– Внутри становится тепло. Не правда ли, забавно, как важен для нас секс в одно мгновение, и как в следующее мгновение он кажется ничтожным и тривиальным занятием? Не успеешь моргнуть глазом, как он уже ничего не значит. А затем снова важнее всего на свете. Затем – вдруг – снова становится ничем.
Сейчас я не чувствовал никакого желания, одну опустошенность. Она тоже.
– Я много думала о разнице между нами. К сексу это не имеет никакого отношения, верно? Это не вопрос разницы пола. Я делаю то, что большинству людей даже и представить трудно. – Она повернулась ко мне лицом, готовая разрыдаться. – Я чувствую себя свободнее, когда выполняю свои желания. А ты чувствуешь себя свободнее, когда противишься им. Вот в чем разница между нами..
– Ты не можешь делать все, что хочешь. Точно также как не можешь иметь все, что хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83