После того, как твоя мать… и все такое. Извини.
– Все в порядке, Оз. Я уже почти забыл об этом. Оз допил свой бокал, поднялся, снова пожал мне руку и ушел, помахав Урсуле и послав ей воздушный поцелуй.
Вечером я отправился домой, следуя за ее машиной. Домой? Едва ли я мог назвать ее дом своим домом. Но все же это было единственное место, где меня ждали, единственное место, куда я хотел ехать.
Когда я поднялся наверх, Урсула уже ждала меня – голая. Она жадно и с любовью поцеловала меня. Она хотела меня. Как всегда, противиться ей было невозможно. Мы начали заниматься любовью стоя. Я чувствовал себя сильным, могущественным. В моих руках существо, полное любви. Во мне не было никакого гнева, он давно прошел. Когда она прижималась ко мне, я чувствовал себя гигантом, на которого взбирается крохотная женщина.
Мы легли на кровать. Стянув с меня носки, Урсула гладила и целовала мою ногу.
Этот секс в тишине был великолепен. Правда, сейчас в оргазм входил только я. Но не она.
Мы заключили между собой нечто вроде перемирия, что оказалось очень кстати, потому что следующие две недели в офисе были самым напряженным временем, какое я когда-либо знал. Когда разнеслась весть, что Оз присоединился к «Мэсону Эллиотту и Компаньонам», я получил дюжину заявок от потенциальных клиентов. Я входил в моду, все хотели работать со мной. Хотя я жил в городе много лет, про меня как будто только сейчас узнали. И все из-за убийства.
– Мне хочется на выходные уехать куда-нибудь, – заявила Урсула.
– Куда?
– Дай мне придумать. Я не буду говорить. Это будет сюрприз для тебя.
Очередной сюрприз, – подумал я. Но Урсула находилась в таком лучезарном настроении, что я не возражал. Я действительно хотел отдохнуть пару дней, так как был совершенно истощен. Но я не нуждался в путешествии.
В пятницу в середине дня мы прибыли в аэропорт. Когда мы подошли к стойке «Дельты», и Урсула достала билеты, я все понял. Я догадался, куда она везет меня. Вырвав у нее из рук свой билет, я взглянул на него. Альбукерке.
– Мы никуда не едем!
– Не дури.
– Ты лгала мне!
– О чем ты говоришь?
– Мы возвращаемся.
Я снял свою сумку с весов и пошел прочь. Урсула звала меня, но я не обернулся. У меня кружилась голова. Я нашел ее машину на временной стоянке.
– Я сяду за руль.
– Нет, это моя машина.
– Я сказал: я сяду за руль. Дай мне ключи. Урсула молча открыла свою сумочку и дала мне ключи. Я открыл дверь со стороны водителя и сел в машину, захлопнув дверку. Нагнувшись, открыл дверь для нее. Я завел «хонду» и тронулся с места раньше, чем она закрыла свою дверку.
– Осторожней, – напомнила она.
Несмотря на всю свою решимость, я не слишком представлял, как мне поступать. Я не собирался выяснять отношения прямо сейчас, в машине. Пусть она подождет, пока мы не вернемся домой. По пути я раз или два бросал на Урсулу взгляд. Она глядела на меня – как я решил, в ожидании взрыва.
Почему она не сказала мне раньше? Ведь молчать было бессмысленно. Конечно, она была в Нью-Мексико. Конечно, она была в отеле. Она следила за мной, выслеживала меня, лезла в мою жизнь. Она поставила на меня капкан, и я заглотил наживку целиком. И в результате произошло убийство. Мне по-прежнему было трудно выговорить это слово, даже про себя.
Я оставил сумку в багажнике машины. Урсула шла за мной в дом, как собачка. Сука. В холле я начал допрос.
– Сколько времени ты следила за мной?
– Несколько недель. В первый раз я увидела тебя в бассейне в «Бель-Аж», когда ты плавал. Затем я снова увидела тебя в баре «Беверли-Уилшир».
– Чего ты хотела?
– Только тебя.
– Сумасшедшая.
– Разве? А тебе никогда не приходилось видеть кого-нибудь и желать познакомиться с ним?
– Я никогда не делал того, что сделала ты.
– Тебе должно льстить, что женщина так сильно хочет тебя.
– Льстить? Я чувствую себя так, как будто меня использовали.
– О Боже! Использовали? Оскорбили? Бедняжка! Мужчине можно преследовать женщину, правда? Но если женщина бегает за мужчиной, то она сумасшедшая. Больная. Она оскорбляет его своим вниманием.
– Не говори чепухи.
– Ты злишься, потому что пострадала твоя гордость. Твоя дурацкая мужская гордость.
Урсула начала подниматься по лестнице. Теперь я шел за ней.
Мы вошли в спальню.
– Поцелуй меня, – попросила Урсула.
– Иди к черту. – Я чувствовал, как к лицу приливает кровь и непроизвольно сжал кулаки.
– Ты хочешь ударить меня?
«Да», – подумал я, – хочу. Но я никогда в жизни не поднимал руку на женщину.
– Если хочешь, то давай.
Она поспешно начала раздеваться, как будто собиралась трахаться. Подняв ногу, она переступила через трусы, и откинула их левой ступней. Затем подошла ко мне, вытянув руки по бокам. Она заглянула мне в глаза и стала ждать.
– Ударь меня.
– Теперь ты несешь чепуху.
– Неужели?
Внезапным движением она шлепнула ладонью мне по груди.
– Не пытайся спровоцировать меня. Я не поддамся.
– Уже спровоцировала. Будь честным.
– Честным? Боже мой, неужели ты можешь говорить о честности?!
– Если ты хочешь, чтобы я извинилась за то, что сделала, то не дождешься. А если хочешь наказать меня, я не возражаю.
– Я только хочу знать – зачем все это было.
– Ну уж нет. Я не буду объяснять.
– Послушай, Урсула…
Она размахнулась и ударила меня в живот. Я задохнулся от боли и ударил ее в левое плечо. Она зашаталась.
– Так лучше, – прошептала она. – Ну, давай еще.
– Хватит. – Холодная злоба залила мой мозг. – Прекрати немедленно. – Я понимал, что на самом деле приказываю себе.
– Поцелуй меня.
Она приблизила свое лицо ко мне, и я дал ей пощечину – со всей силы. Урсула боком упала на кровать, ее тело скользнуло с края на пол, и она замерла.
Я не мог поверить тому, что в самом деле ударил ее. Казалось, что кто-то другой двигал моей рукой, использовал мою силу. Я опустился на ковер рядом с ее неподвижным телом.
На мгновение мне показалось, что она мертва, что я убил ее. Я склонился над ее лицом. Глаза Урсулы были закрыты. Затем я увидел, как пульсируют вены на ее шее. Жива. Я глубоко вздохнул. У меня не было понятия, насколько сильно я ударил ее по лицу – по тому лицу, что преследовало меня. В этот момент жестокости я полностью перестал владеть собой.
Урсула открыла глаза и взглянула на меня. Она ничего не говорила. Она глядела на меня так, как будто никогда раньше не видела. Абсолютный незнакомец, как принц в сказке, разбудивший спящую принцессу. Но не нежным поцелуем, а жестокой пощечиной.
Наконец, Урсула встала. Ее лицо исказилось от боли. Она медленно пересекла спальню и удалилась в ванную. В первый раз с тех пор, как я узнал ее, она закрыла передо мной дверь.
Я сел на стул и принялся ждать, чувствуя головокружение, как будто ударили меня, а не ее. В высоком зеркале я видел свое отражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Все в порядке, Оз. Я уже почти забыл об этом. Оз допил свой бокал, поднялся, снова пожал мне руку и ушел, помахав Урсуле и послав ей воздушный поцелуй.
Вечером я отправился домой, следуя за ее машиной. Домой? Едва ли я мог назвать ее дом своим домом. Но все же это было единственное место, где меня ждали, единственное место, куда я хотел ехать.
Когда я поднялся наверх, Урсула уже ждала меня – голая. Она жадно и с любовью поцеловала меня. Она хотела меня. Как всегда, противиться ей было невозможно. Мы начали заниматься любовью стоя. Я чувствовал себя сильным, могущественным. В моих руках существо, полное любви. Во мне не было никакого гнева, он давно прошел. Когда она прижималась ко мне, я чувствовал себя гигантом, на которого взбирается крохотная женщина.
Мы легли на кровать. Стянув с меня носки, Урсула гладила и целовала мою ногу.
Этот секс в тишине был великолепен. Правда, сейчас в оргазм входил только я. Но не она.
Мы заключили между собой нечто вроде перемирия, что оказалось очень кстати, потому что следующие две недели в офисе были самым напряженным временем, какое я когда-либо знал. Когда разнеслась весть, что Оз присоединился к «Мэсону Эллиотту и Компаньонам», я получил дюжину заявок от потенциальных клиентов. Я входил в моду, все хотели работать со мной. Хотя я жил в городе много лет, про меня как будто только сейчас узнали. И все из-за убийства.
– Мне хочется на выходные уехать куда-нибудь, – заявила Урсула.
– Куда?
– Дай мне придумать. Я не буду говорить. Это будет сюрприз для тебя.
Очередной сюрприз, – подумал я. Но Урсула находилась в таком лучезарном настроении, что я не возражал. Я действительно хотел отдохнуть пару дней, так как был совершенно истощен. Но я не нуждался в путешествии.
В пятницу в середине дня мы прибыли в аэропорт. Когда мы подошли к стойке «Дельты», и Урсула достала билеты, я все понял. Я догадался, куда она везет меня. Вырвав у нее из рук свой билет, я взглянул на него. Альбукерке.
– Мы никуда не едем!
– Не дури.
– Ты лгала мне!
– О чем ты говоришь?
– Мы возвращаемся.
Я снял свою сумку с весов и пошел прочь. Урсула звала меня, но я не обернулся. У меня кружилась голова. Я нашел ее машину на временной стоянке.
– Я сяду за руль.
– Нет, это моя машина.
– Я сказал: я сяду за руль. Дай мне ключи. Урсула молча открыла свою сумочку и дала мне ключи. Я открыл дверь со стороны водителя и сел в машину, захлопнув дверку. Нагнувшись, открыл дверь для нее. Я завел «хонду» и тронулся с места раньше, чем она закрыла свою дверку.
– Осторожней, – напомнила она.
Несмотря на всю свою решимость, я не слишком представлял, как мне поступать. Я не собирался выяснять отношения прямо сейчас, в машине. Пусть она подождет, пока мы не вернемся домой. По пути я раз или два бросал на Урсулу взгляд. Она глядела на меня – как я решил, в ожидании взрыва.
Почему она не сказала мне раньше? Ведь молчать было бессмысленно. Конечно, она была в Нью-Мексико. Конечно, она была в отеле. Она следила за мной, выслеживала меня, лезла в мою жизнь. Она поставила на меня капкан, и я заглотил наживку целиком. И в результате произошло убийство. Мне по-прежнему было трудно выговорить это слово, даже про себя.
Я оставил сумку в багажнике машины. Урсула шла за мной в дом, как собачка. Сука. В холле я начал допрос.
– Сколько времени ты следила за мной?
– Несколько недель. В первый раз я увидела тебя в бассейне в «Бель-Аж», когда ты плавал. Затем я снова увидела тебя в баре «Беверли-Уилшир».
– Чего ты хотела?
– Только тебя.
– Сумасшедшая.
– Разве? А тебе никогда не приходилось видеть кого-нибудь и желать познакомиться с ним?
– Я никогда не делал того, что сделала ты.
– Тебе должно льстить, что женщина так сильно хочет тебя.
– Льстить? Я чувствую себя так, как будто меня использовали.
– О Боже! Использовали? Оскорбили? Бедняжка! Мужчине можно преследовать женщину, правда? Но если женщина бегает за мужчиной, то она сумасшедшая. Больная. Она оскорбляет его своим вниманием.
– Не говори чепухи.
– Ты злишься, потому что пострадала твоя гордость. Твоя дурацкая мужская гордость.
Урсула начала подниматься по лестнице. Теперь я шел за ней.
Мы вошли в спальню.
– Поцелуй меня, – попросила Урсула.
– Иди к черту. – Я чувствовал, как к лицу приливает кровь и непроизвольно сжал кулаки.
– Ты хочешь ударить меня?
«Да», – подумал я, – хочу. Но я никогда в жизни не поднимал руку на женщину.
– Если хочешь, то давай.
Она поспешно начала раздеваться, как будто собиралась трахаться. Подняв ногу, она переступила через трусы, и откинула их левой ступней. Затем подошла ко мне, вытянув руки по бокам. Она заглянула мне в глаза и стала ждать.
– Ударь меня.
– Теперь ты несешь чепуху.
– Неужели?
Внезапным движением она шлепнула ладонью мне по груди.
– Не пытайся спровоцировать меня. Я не поддамся.
– Уже спровоцировала. Будь честным.
– Честным? Боже мой, неужели ты можешь говорить о честности?!
– Если ты хочешь, чтобы я извинилась за то, что сделала, то не дождешься. А если хочешь наказать меня, я не возражаю.
– Я только хочу знать – зачем все это было.
– Ну уж нет. Я не буду объяснять.
– Послушай, Урсула…
Она размахнулась и ударила меня в живот. Я задохнулся от боли и ударил ее в левое плечо. Она зашаталась.
– Так лучше, – прошептала она. – Ну, давай еще.
– Хватит. – Холодная злоба залила мой мозг. – Прекрати немедленно. – Я понимал, что на самом деле приказываю себе.
– Поцелуй меня.
Она приблизила свое лицо ко мне, и я дал ей пощечину – со всей силы. Урсула боком упала на кровать, ее тело скользнуло с края на пол, и она замерла.
Я не мог поверить тому, что в самом деле ударил ее. Казалось, что кто-то другой двигал моей рукой, использовал мою силу. Я опустился на ковер рядом с ее неподвижным телом.
На мгновение мне показалось, что она мертва, что я убил ее. Я склонился над ее лицом. Глаза Урсулы были закрыты. Затем я увидел, как пульсируют вены на ее шее. Жива. Я глубоко вздохнул. У меня не было понятия, насколько сильно я ударил ее по лицу – по тому лицу, что преследовало меня. В этот момент жестокости я полностью перестал владеть собой.
Урсула открыла глаза и взглянула на меня. Она ничего не говорила. Она глядела на меня так, как будто никогда раньше не видела. Абсолютный незнакомец, как принц в сказке, разбудивший спящую принцессу. Но не нежным поцелуем, а жестокой пощечиной.
Наконец, Урсула встала. Ее лицо исказилось от боли. Она медленно пересекла спальню и удалилась в ванную. В первый раз с тех пор, как я узнал ее, она закрыла передо мной дверь.
Я сел на стул и принялся ждать, чувствуя головокружение, как будто ударили меня, а не ее. В высоком зеркале я видел свое отражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83