...Продолжать это дело, расширить и улучшить его, по­строить собственный дом для пансиона «Яузлар» на 45-50 больных, хорошо обставленный, специально приспособлен­ный, - мы можем только при поддержке и помощи тех, кто сочувствует нашему делу и пожелает помочь нам. Не нам, маленькой кучке ялтинских людей, удовлетворить огромную нужду едущих к нам со всех концов России больных людей, нам одним не под силу выстроить «Яузлар» в 70-80 тысяч рублей... И мы зовем на помощь всех, кто понимает ужас одиночества и заброшенности на чужой стороне больного че­ловека, кто желает и может помочь приютить и устроить в Ялте близкого, - больного, одинокого, измученного...»
Когда средства вновь были собраны, попечительство о приезжих больных купило только что построенную на окраине Ялты дачу и устроило там уже настоящий санато­рий на 40 коек, называвшийся также «Яузларом».
Так был создан в Ялте первый общедоступный санато­рий для малоимущих больных. Он существует в Ялте и по­ныне и носит теперь имя Чехова.
А сколько своих личных средств тратил Чехов, помо­гая приезжавшим беднякам! Причем все это он делал без афиширования, оставаясь в тени. Редактор «Крымского курьера» А. Я. Бесчинский пишет в своих воспоминаниях, что ни близкие, ни друзья Чехова «не могли оградить его от посетителей, большая часть которых приходила к нему с той же просьбой: помочь дешево устроиться. Мне лично точно известно, каким путем Чехов подчас помогал больным «дешево устроиться». Он через меня оплачивал их квартиру или целиком вносил за них плату в приют хроников благотворительного общества, куда мне, по его поручению, случалось помещать больных».
Антон Павлович писал жене: «Денег у меня расходует­ся ежедневно непостижимо много, непостижимо!.. Вчера один выпросил 100 р., сегодня один приходил проститься, дано ему 10 р., одному дано 100 р., обещано другому 100 р., обещано третьему 50 р. - и все это надо уплатить завтра, когда откроют банк». Иной раз у него брались деньги и под видом займа и обычно не возвращались. «Один хороший знакомый взял у меня 600 рублей «до пятницы». У меня всегда берут до пятницы», - писал он в другом письме.
Принимал Чехов участие и в деле оказания помощи го­лодающим детям крестьян Самарской губернии, постра­давшей от неурожая 1898 года. По просьбе Самарского благотворительного кружка он организовал в Ялте сбор пожертвований, собранные средства пересылал в Самару, а в местной газете публиковал сообщения о поступлении пожертвований. В Государственной библиотеке им. В. И. Ленина имеется письмо за подписью А.С. Пругавина, в котором Самарский кружок Для помощи голодающим бла­годарит Чехова и за его личное пожертвование детям 233 рублей. В архиве той же библиотеки хранится другое письмо к Чехову, из которого видно, что писатель оказы­вал материальную помощь студентам, отправляемым в ссылку в Сибирь. Автор этого письма, Базилевич, сооб­щает, что деньги, посланные Чеховым, переданы партии студентов в 32 человека, направленной 21 марта 1902 года в Иркутск.
Прекративший практическую врачебную работу после того, как у него было установлено заболевание туберкуле­зом, Чехов в Ялте тем не менее оказывал бесплатную медицинскую помощь обращавшимся к нему студентам, учи­телям и бедным жителям деревни Аутки. Стетоскоп, меди­цинский молоточек и плессиметр всегда лежали на письмен­ном столе его ялтинского кабинета, там лежат они и поныне.
* * *
Была еще одна категория тружеников, которым Чехов всегда оказывал помощь, - это учителя начальных школ, которые в дореволюционное время жили очень бедно, осо­бенно в сельских местностях. Помогал он и приезжавшим в Ялту больным учителям. Об этом сообщает Горький в воспоминаниях об Антоне Павловиче.
Рассказывает Горький также и о такой мысли Чехова, высказанной им, когда они вместе были в деревне Кучук-кой, расположенной между Симеизом и Байдарскими во­ротами, где у Чехова был куплен небольшой кусок земли с двухэтажным домиком:
«- Если бы у меня было много денег, я устроил бы здесь санаторий для больных сельских учителей. Знаете, я выстроил бы этакое светлое здание - очень светлое, с большими окнами и с высокими потолками. У меня была бы прекрасная библиотека, разные музыкальные инстру­менты, пчельник, огород, фруктовый сад: можно бы читать лекции по агрономии, метеорологии, учителю нужно все знать, батенька, все!
Он вдруг замолчал, кашлянул, посмотрел на меня сбо­ку и улыбнулся своей мягкой, милой улыбкой, которая всегда неотразимо влекла к нему и возбуждала особенно острое внимание к его словам.
- Вам скучно слушать мои фантазии? А я люблю говорить об этом. Если бы вы знали, Как необходим русской деревне хороший, умный, образованный учитель!»
То, что для Чехова было тогда несбыточной мечтой, лишь «фантазией», в наше советское время стало действи­тельностью - для трудящихся теперь в Крыму созданы сотни прекрасных дворцов-санаториев, «светлых зданий- очень светлых, с большими окнами и с высокими потолка­ми», в которых «прекрасные библиотеки, разные музы­кальные инструменты» и где «читаются лекции по агроно­мии, метеорологии...»
Писатель и ялтинский врач С. Я. Елпатьевский, посто­янно встречавшийся с Чеховым в Ялте и принимавший вместе с ним деятельное участие в общественных делах, тоже свидетельствует в своих воспоминаниях об Антоне Павловиче: «И кажется, не было для него большего удо­вольствия, как устроить кого-нибудь, поддержать молодо­го писателя, дать возможность прожить в Ялте бедному учителю, найти место, занятия... Все близко соприкасав­шиеся с Чеховым знают, как много доброты и жалости ле­жало в нем и сколько добра - стыдливого, хоронящегося добра - делал он в жизни».
Чехов всегда очень много внимания уделял молодым и начинающим писателям. Добросовестно прочитывал их ру­кописи, исправлял, давал советы, хлопотал в редакциях о напечатании их произведений и т. д. Горький писал в вос­поминаниях о Чехове: «Вообще к литературе он относился со вниманием очень зорким, особенно же трогательно - к «начинающим писателям». Он с изумительным терпением читал обильные рукописи Б. Лазаревского, Н. Олигера и многих других.
Нам нужно больше писателей, - говорил он. - Лите­ратура в нашем быту все еще новинка и «для избранных». В Норвегии на каждые двести двадцать шесть человек на­селения - один писатель, а у нас один на миллион...»
А. И. Куприн, который был моложе Чехова на десять лет, будучи еще малоизвестным начинающим писателем, летом 1901 года приезжал в Ялту. Не имея средств жить в центре города, он поселился в деревне Аутке, где комнаты стоили значительно дешевле. Недалеко была и дача Чехо­ва, к которому Куприн иногда заходил. В своих воспоми­наниях он впоследствии рассказал об одном эпизоде из его взаимоотношений с Чеховым:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35