Они ненавидят пошлость жизни, но не в состоянии бороться с пошлостью, свившей гнездо в их собственном доме. Все их стремления так и остаются красивой мечтой.
Говоря о приближении очистительной бури, Чехов в то же время не знал и не мог показать тех сил, которые могут создать ее, могут преобразовать существовавшие условия жизни и общественные отношения. Поэтому-то так неопределенны мечты героев его пьесы, поэтому-то так они бездейственны.
Но Чехов сознавал, что все лучшее, связанное с будущей жизнью, заключается в труде. Мотив труда проходит красной нитью через всю его пьесу. «Надо жить... Надо работать!» - утверждают в финале сестры.
Премьеру своей пьесы в Художественном театре Чехов опять не видел: на этот раз он находился на курорте в Ницце. К. С Станиславский рассказывает в своих воспоминаниях, что во время репетиций «Трех сестер» Чехов Присылал из Ниццы то изменения, то добавления к тексту пьесы: «Оттуда мы получали записочки: в сцене такой-то после слов таких-то добавьте такую-то фразу. Например, «Бальзак венчался в Бердичеве» - было прислано оттуда. Другой раз вдруг пришлет маленькую сценку. И эти бриллиантики, которые он присылал, просмотренные на репетициях, необыкновенно оживляли действие и подталкивали актеров к искренности переживания».
Сам Чехов увидел «Трех сестер» на сцене Художественного театра лишь в следующий театральный сезон во время своего приезда из Ялты в Москву.
В. И. Ленин проявил живой интерес к новой пьесе Чехова. Премьера прошла в Москве 31 января 1901 года; опубликована пьеса была в журнале «Русская мысль», в февральской книжке того же года, а уже 7/20 февраля 1901 года В. И. Ленин писал из Мюнхена в Москву своей матери Марии Александровне: «Бываете-ли в театре? Что это за новая пьеса Чехова Три сестры? Видели-ли ее и как нашли? Я читал отзыв, в газетах».
В январе 1902 года Обществом драматических писателей и оперных композиторов Чехову за пьесу «Три сестры» была присуждена Грибоедовская премия.
В начале девятисотых годов в настроении и творчестве Чехова уже более конкретно отразилась близость первой русской революции. Он уже по-иному стал подходить к оценке общественных явлений в жизни страны. Революционное брожение, затронувшее все слои населения, вызывало у Чехова отклик. И если по-прежнему, никак не связанный с рабочим движением, он был далек от понимания исторической революционной воли рабочего класса в дальнейших судьбах своей родины и не видел революционного пути преобразования общественных отношений, то все же отчетливо понимал, что приближается новая эра в жизни народа, что старое вот-вот должно полететь «вверх дном».
Вместе с тем ряд высказываний Чехова последних лет раскрывает, как углублялось материалистическое и атеистическое мировоззрение писателя. В пьесе «Три сестры» он говорит, что только в труде и работе человека, кто бы он ни был, заключается смысл и цель его жизни, его счастье, его восторги». В письме доктору Членову в 1901 году в ответ на его слова о том, что ему, видимо, никогда не испытать того, что люди называют «личным счастьем», Чехов пишет: «Работать для науки и для общих идей - это-то и есть личное счастье». В записных книжках Чехова можно прочитать такую его мысль: «Если вы будете работать для настоящего, то ваша работа выйдет ничтожной, надо работать, имея в виду только будущее»
В конце декабря 1902 года Чехов, говоря о культуре и религии, так писал редактору журнала «Мир искусства» Дягилеву: «Про образованную часть нашего общества можно сказать, что она ушла от религии и уходит от нее все дальше и дальше, что бы там ни говорили и какие бы философско-религиозные общества ни собирались... Теперешняя культура - это начало работы во имя великого будущего..., а религиозное движение, о котором мы говорили, есть пережиток, уже почти конец того, что отжило или отживает». Еще через полгода Чехов писал ему же о самом себе: «Я давно растерял свою веру и только с недоумением поглядываю на всякого интеллигентного верующего».
Все это вместе взятое - и предреволюционное настроение писателя и эти его мысли - говорит об эволюции его мировоззрения в эти годы.
Революционные веяния, доходившие до Ялты, резкие изменения в настроении русской общественности, которые происходили на глазах Чехова в канун первой русской революции, обусловливали быстрый идейно-художественный рост писателя. Именно в это время Чехов писал свою светлую «Невесту» (октябрь 1902 г. - февраль 1903 г.), всю устремленную в будущее.
Под влиянием своего милого Саши, немножко странного и нескладного, но полного протеста против застойного духа праздной, бездельной провинциальной жизни, героиня рассказа Надя порывает с женихом, с родным домом, со всей мещанской пошлой обстановкой, которая была уже готова навсегда принять ее в свое лоно, и уезжает в столицу учиться.
Саша убеждает Надю, что ей нужно «главное - перевернуть жизнь», и рисует будущее ее родного города: «...Все полетит вверх дном, все изменится, точно по волшебству. И будут тогда здесь громадные, великолепнейшие дома, чудесные сады, фонтаны необыкновенные, замечательные люди...» И когда Надя, вернувшись через год домой, «ходила по саду, по улице, глядела на дома, на серые заборы», то ей «казалось, что в городе все давно уже состарилось, отжило и все только ждет не то конца, не то начала чего-то молодого, свежего. О, если бы поскорее наступила эта новая, ясная жизнь, когда можно будет прямо и смело смотреть в глаза своей судьбе, сознавать себя правым, быть веселым, свободным! А такая жизнь рано или поздно настанет!»
Оптимистически мыслящим о будущем, страстно ждущим наступления новой, свободной жизни, верящим в нее предстаёт в этом жизнеутверждающем рассказе его автор, отражая те настроения, которыми он был заполнен сам в эти предгрозовые годы.
Кстати, по свидетельству В. В. Вересаева конец рассказа у Чехова раньше был сделан по другому: в первоначальной редакции прямо указывалось, что героиня рассказа Надя, порвав с домом, уходила на революционную работу. Вересаев в своих воспоминаниях пишет: «Я познакомился с Чеховым в Ялте весною 1903 года... Для меня очень был неожидан острый интерес, который Чехов проявил к общественным и политическим вопросам... Видимо, революционное электричество, которым в то время был перезаряжен воздух, встряхнуло и душу Чехова. Глаза его загорались суровым негодованием, когда он говорил о неистовствах Плеве, о жестокости и глупости Николая II.
...Накануне, у Горького, мы читали в корректуре новый рассказ Чехова «Невеста»...
Антон Павлович спросил:
- Ну что, как вам рассказ?
Я помялся, но решил высказаться откровенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Говоря о приближении очистительной бури, Чехов в то же время не знал и не мог показать тех сил, которые могут создать ее, могут преобразовать существовавшие условия жизни и общественные отношения. Поэтому-то так неопределенны мечты героев его пьесы, поэтому-то так они бездейственны.
Но Чехов сознавал, что все лучшее, связанное с будущей жизнью, заключается в труде. Мотив труда проходит красной нитью через всю его пьесу. «Надо жить... Надо работать!» - утверждают в финале сестры.
Премьеру своей пьесы в Художественном театре Чехов опять не видел: на этот раз он находился на курорте в Ницце. К. С Станиславский рассказывает в своих воспоминаниях, что во время репетиций «Трех сестер» Чехов Присылал из Ниццы то изменения, то добавления к тексту пьесы: «Оттуда мы получали записочки: в сцене такой-то после слов таких-то добавьте такую-то фразу. Например, «Бальзак венчался в Бердичеве» - было прислано оттуда. Другой раз вдруг пришлет маленькую сценку. И эти бриллиантики, которые он присылал, просмотренные на репетициях, необыкновенно оживляли действие и подталкивали актеров к искренности переживания».
Сам Чехов увидел «Трех сестер» на сцене Художественного театра лишь в следующий театральный сезон во время своего приезда из Ялты в Москву.
В. И. Ленин проявил живой интерес к новой пьесе Чехова. Премьера прошла в Москве 31 января 1901 года; опубликована пьеса была в журнале «Русская мысль», в февральской книжке того же года, а уже 7/20 февраля 1901 года В. И. Ленин писал из Мюнхена в Москву своей матери Марии Александровне: «Бываете-ли в театре? Что это за новая пьеса Чехова Три сестры? Видели-ли ее и как нашли? Я читал отзыв, в газетах».
В январе 1902 года Обществом драматических писателей и оперных композиторов Чехову за пьесу «Три сестры» была присуждена Грибоедовская премия.
В начале девятисотых годов в настроении и творчестве Чехова уже более конкретно отразилась близость первой русской революции. Он уже по-иному стал подходить к оценке общественных явлений в жизни страны. Революционное брожение, затронувшее все слои населения, вызывало у Чехова отклик. И если по-прежнему, никак не связанный с рабочим движением, он был далек от понимания исторической революционной воли рабочего класса в дальнейших судьбах своей родины и не видел революционного пути преобразования общественных отношений, то все же отчетливо понимал, что приближается новая эра в жизни народа, что старое вот-вот должно полететь «вверх дном».
Вместе с тем ряд высказываний Чехова последних лет раскрывает, как углублялось материалистическое и атеистическое мировоззрение писателя. В пьесе «Три сестры» он говорит, что только в труде и работе человека, кто бы он ни был, заключается смысл и цель его жизни, его счастье, его восторги». В письме доктору Членову в 1901 году в ответ на его слова о том, что ему, видимо, никогда не испытать того, что люди называют «личным счастьем», Чехов пишет: «Работать для науки и для общих идей - это-то и есть личное счастье». В записных книжках Чехова можно прочитать такую его мысль: «Если вы будете работать для настоящего, то ваша работа выйдет ничтожной, надо работать, имея в виду только будущее»
В конце декабря 1902 года Чехов, говоря о культуре и религии, так писал редактору журнала «Мир искусства» Дягилеву: «Про образованную часть нашего общества можно сказать, что она ушла от религии и уходит от нее все дальше и дальше, что бы там ни говорили и какие бы философско-религиозные общества ни собирались... Теперешняя культура - это начало работы во имя великого будущего..., а религиозное движение, о котором мы говорили, есть пережиток, уже почти конец того, что отжило или отживает». Еще через полгода Чехов писал ему же о самом себе: «Я давно растерял свою веру и только с недоумением поглядываю на всякого интеллигентного верующего».
Все это вместе взятое - и предреволюционное настроение писателя и эти его мысли - говорит об эволюции его мировоззрения в эти годы.
Революционные веяния, доходившие до Ялты, резкие изменения в настроении русской общественности, которые происходили на глазах Чехова в канун первой русской революции, обусловливали быстрый идейно-художественный рост писателя. Именно в это время Чехов писал свою светлую «Невесту» (октябрь 1902 г. - февраль 1903 г.), всю устремленную в будущее.
Под влиянием своего милого Саши, немножко странного и нескладного, но полного протеста против застойного духа праздной, бездельной провинциальной жизни, героиня рассказа Надя порывает с женихом, с родным домом, со всей мещанской пошлой обстановкой, которая была уже готова навсегда принять ее в свое лоно, и уезжает в столицу учиться.
Саша убеждает Надю, что ей нужно «главное - перевернуть жизнь», и рисует будущее ее родного города: «...Все полетит вверх дном, все изменится, точно по волшебству. И будут тогда здесь громадные, великолепнейшие дома, чудесные сады, фонтаны необыкновенные, замечательные люди...» И когда Надя, вернувшись через год домой, «ходила по саду, по улице, глядела на дома, на серые заборы», то ей «казалось, что в городе все давно уже состарилось, отжило и все только ждет не то конца, не то начала чего-то молодого, свежего. О, если бы поскорее наступила эта новая, ясная жизнь, когда можно будет прямо и смело смотреть в глаза своей судьбе, сознавать себя правым, быть веселым, свободным! А такая жизнь рано или поздно настанет!»
Оптимистически мыслящим о будущем, страстно ждущим наступления новой, свободной жизни, верящим в нее предстаёт в этом жизнеутверждающем рассказе его автор, отражая те настроения, которыми он был заполнен сам в эти предгрозовые годы.
Кстати, по свидетельству В. В. Вересаева конец рассказа у Чехова раньше был сделан по другому: в первоначальной редакции прямо указывалось, что героиня рассказа Надя, порвав с домом, уходила на революционную работу. Вересаев в своих воспоминаниях пишет: «Я познакомился с Чеховым в Ялте весною 1903 года... Для меня очень был неожидан острый интерес, который Чехов проявил к общественным и политическим вопросам... Видимо, революционное электричество, которым в то время был перезаряжен воздух, встряхнуло и душу Чехова. Глаза его загорались суровым негодованием, когда он говорил о неистовствах Плеве, о жестокости и глупости Николая II.
...Накануне, у Горького, мы читали в корректуре новый рассказ Чехова «Невеста»...
Антон Павлович спросил:
- Ну что, как вам рассказ?
Я помялся, но решил высказаться откровенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35