Остальные распущены по домам, и летателями им теперь не стать.
Марис выдернула руку и взяла кружку с чаем. Доррель, печально улыбаясь, покачал головой.
— Даже новости у тебя только об академиях. Мои куда интересней. Правитель Острова Сцилл умер, и согласно закону младшая дочь выбрала себе жениха. Угадай, кого!
Марис пожала плечами.
— Ума не приложу.
— По слухам, этим счастливчиком стал Крил. Ты наверняка его помнишь. На последних Состязаниях он весьма искусно выписывал в воздухе двойные петли. А теперь он отправляется на Остров Сцилл вторым летателем, и лишь потому, что новый Правитель влюблена в него! Представляешь?! Правитель и летатель поженятся!
Марис растянула губы в улыбке.
— Такое бывало и прежде.
— Да, но не в наше время. А слышала, что случилось на Большом Эмберли на прошлой неделе?
— Нет. А что?
— На их рыбацкую флотилию напала сцилла. Рыбаки убили ее, все остались в живых, хотя многие потеряли свои суда. А другую сциллу, мертвую, волнами выбросило на берег Кульхолла. Правда-правда, я видел ее скелет своими глазами. — Доррель шутливо зажал пальцами нос и приподнял брови. — Даже с расстояния в полмили, да еще и с подветренной стороны я чувствовал, как она смердит! А еще говорят, что две принцессы-летателя на Железных островах не поделили трон, и там сейчас настоящая война. — Под напором ветра заскрипела дверь, и Доррель поспешно повернул голову. — А-а. Это всего лишь ветер.
— Ты обеспокоен? Кого-то ждешь?
— Я подумал, это Гарт. Мы договорились встретиться здесь сразу же после полудня, но его, как видишь, все еще нет. Отправляясь с посланием на Кульхолл, он уверял, что на обратном пути непременно завернет сюда и мы вместе выпьем.
— Ты же знаешь Гарта. Возможно, сейчас он пьянствует в одиночку, — как можно беззаботнее сказала Марис, видя, что Доррель не на шутку встревожен.
— Да, ты, наверно, права.
— Его могли задержать тысячи причин. Возможно, его отправили с обратным посланием. Или на Кульхолле он попал на пирушку и позабыл о прежних планах. Уверена, с ним не случилось ничего дурного.
Но вопреки своим словам и напускному беспечному тону, Марис тоже забеспокоилась. Когда она видела Гарта в последний раз, тот постарел, заметно прибавил в весе, что всегда опасно для летателя. И еще он очень любил застолья, злоупотреблял пищей и вином, что, несомненно, влияло на быстроту реакции. Но все же она надеялась, что он жив и здоров. К особо искусным летателям Гарт не относился, но и безрассудных — выходок в воздухе за ним не числилось.
— Наверно, ты права, Марис. Гарт, конечно же, сумеет о себе позаботиться. Скорее всего, он повстречал приятелей на Кульхолле. Он не дурак выпить, но никогда не поднимается в воздух пьяным. — Доррель допил чай и вымученно улыбнулся. — Забудем о нем. По крайней мере на сегодняшнюю ночь.
Они перешли на низкий, обитый кожей диван у самого очага. Позабыв о спорах и страхах, они пили чай, затем вино, вспоминали старые добрые времена, обменивались сплетнями об известных летателях. Вечер пролетел как миг, ночью они оказались в одной постели.
Марис было приятно после многих ночей в холодной одинокой постели лежать в объятиях человека, который ей не безразличен, зная, что и она не безразлична ему.
Позже, крепко прижавшись к Доррелю и положив голову ему на плечо, она заснула в тепле и покое. А ночью ей снова приснился штиль.
Напуганная ночным кошмаром, Марис проснулась засветло. Оставив Дорреля досыпать, она в одиночестве позавтракала твердым, как камень, сыром и черным хлебом. Едва из-за горизонта показалось солнце, Марис, надев крылья, отправилась в путь с утренним ветром. В полдень она вернулась на Сиатут и после обеда занималась тем, что страховала в воздухе С'Реллу и паренька, которого звали Джан.
В «Деревянных Крыльях» Марис пробыла неделю. Днем она занималась со студентами, а вечерами, усевшись у огня, рассказывала им истории из жизни знаменитых летателей.
День ото дня она все сильнее чувствовала вину за долгое отсутствие на родном острове и наконец, пообещав Сине в скором времени вернуться, отправилась домой.
Полет до Малого Эмберли занял целый день. Уже в сумерках, порядком устав, Марис наконец увидела огонь так хорошо знакомого ей маяка. Оказавшись в своей давно пустовавшей постели, она очень обрадовалась. Но ей не спалось. Видимо, оттого, что простыни были холодны, а комната пропиталась непривычными запахами и пылью. Казалось, собственный дом, став совсем чужим, давит на нее. Марис поднялась, зажгла лампу. Пошарила в шкафах на кухне, но последний раз она была здесь так давно, что вся еда оказалась либо засохшей, либо испорченной. Уставшая и голодная Марис, вернулась в постель и забылась тяжелым, без сновидений, сном.
Следующим утром ее вежливо, но отчужденно приветствовал Правитель.
— Без тебя, Марис, двум моим летателям тяжело. Их вымотали непрерывные поручения. А у Шалли к тому же на днях появился ребенок, и теперь послания доставляет только Корм. Полагаешь, Эмберли, точно крошечному островку, достаточно одного летателя?
Прекрасно понимая, что Правитель добивается от нее обещания не возвращаться на Сиатут, Марис уклончиво ответила:
— Если есть срочная работа, то я немедленно выполню ее.
Правитель нахмурился, но приказывать летателю было не в его силах. Он прочитал ей адресованное торговцам острова Повит послание, суть которого сводилась к обещанию доставки зерна по обычной цене в обмен на парусину и предложению щедрой взятки, в случае если торговцы в споре между Эмберли и Кесселаром выступят на стороне Эмберли. Марис, как делали многие опытные летатели, почти не вникая в смысл послания, запомнила его слово в слово. Пожелав подвластному Правителю острову процветания, она быстро взобралась на прыжковую скалу и взмыла в небо.
Опасаясь, что Марис снова надолго исчезнет, Правитель, едва она возвращалась с очередного задания, давал ей новое. На Повит и обратно она летала четыре раза, дважды на Малый Шотан, дважды на Большой Эмберли, по разу на Кесселар, Кульхолл и Лаус (Дорреля дома не оказалось; как ей сказали, он сам лишь час назад улетел с посланием) и даже однажды совершила дальний полет на Кошачий Остров Восточного Архипелага.
Освободилась она лишь за три недели до начала Состязаний и тут же отправилась на Сиатут.
Они были в комнате Сины. Хозяйка, сидя на низком стуле, зашивала сорочку; Марис стояла напротив, грея спину у очага. Снаружи бушевал шторм, хлестал ливень, но толстые каменные стены надежно защищали от непогоды.
— Скольких ты намерена выставить в этом году? — спросила Марис.
— Окончательно еще не решила, — ответила Сина. — Хотела посоветоваться с тобой. Думаю, четверых или пятерых.
— С'Реллу обязательно, — сказала Марис задумчиво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Марис выдернула руку и взяла кружку с чаем. Доррель, печально улыбаясь, покачал головой.
— Даже новости у тебя только об академиях. Мои куда интересней. Правитель Острова Сцилл умер, и согласно закону младшая дочь выбрала себе жениха. Угадай, кого!
Марис пожала плечами.
— Ума не приложу.
— По слухам, этим счастливчиком стал Крил. Ты наверняка его помнишь. На последних Состязаниях он весьма искусно выписывал в воздухе двойные петли. А теперь он отправляется на Остров Сцилл вторым летателем, и лишь потому, что новый Правитель влюблена в него! Представляешь?! Правитель и летатель поженятся!
Марис растянула губы в улыбке.
— Такое бывало и прежде.
— Да, но не в наше время. А слышала, что случилось на Большом Эмберли на прошлой неделе?
— Нет. А что?
— На их рыбацкую флотилию напала сцилла. Рыбаки убили ее, все остались в живых, хотя многие потеряли свои суда. А другую сциллу, мертвую, волнами выбросило на берег Кульхолла. Правда-правда, я видел ее скелет своими глазами. — Доррель шутливо зажал пальцами нос и приподнял брови. — Даже с расстояния в полмили, да еще и с подветренной стороны я чувствовал, как она смердит! А еще говорят, что две принцессы-летателя на Железных островах не поделили трон, и там сейчас настоящая война. — Под напором ветра заскрипела дверь, и Доррель поспешно повернул голову. — А-а. Это всего лишь ветер.
— Ты обеспокоен? Кого-то ждешь?
— Я подумал, это Гарт. Мы договорились встретиться здесь сразу же после полудня, но его, как видишь, все еще нет. Отправляясь с посланием на Кульхолл, он уверял, что на обратном пути непременно завернет сюда и мы вместе выпьем.
— Ты же знаешь Гарта. Возможно, сейчас он пьянствует в одиночку, — как можно беззаботнее сказала Марис, видя, что Доррель не на шутку встревожен.
— Да, ты, наверно, права.
— Его могли задержать тысячи причин. Возможно, его отправили с обратным посланием. Или на Кульхолле он попал на пирушку и позабыл о прежних планах. Уверена, с ним не случилось ничего дурного.
Но вопреки своим словам и напускному беспечному тону, Марис тоже забеспокоилась. Когда она видела Гарта в последний раз, тот постарел, заметно прибавил в весе, что всегда опасно для летателя. И еще он очень любил застолья, злоупотреблял пищей и вином, что, несомненно, влияло на быстроту реакции. Но все же она надеялась, что он жив и здоров. К особо искусным летателям Гарт не относился, но и безрассудных — выходок в воздухе за ним не числилось.
— Наверно, ты права, Марис. Гарт, конечно же, сумеет о себе позаботиться. Скорее всего, он повстречал приятелей на Кульхолле. Он не дурак выпить, но никогда не поднимается в воздух пьяным. — Доррель допил чай и вымученно улыбнулся. — Забудем о нем. По крайней мере на сегодняшнюю ночь.
Они перешли на низкий, обитый кожей диван у самого очага. Позабыв о спорах и страхах, они пили чай, затем вино, вспоминали старые добрые времена, обменивались сплетнями об известных летателях. Вечер пролетел как миг, ночью они оказались в одной постели.
Марис было приятно после многих ночей в холодной одинокой постели лежать в объятиях человека, который ей не безразличен, зная, что и она не безразлична ему.
Позже, крепко прижавшись к Доррелю и положив голову ему на плечо, она заснула в тепле и покое. А ночью ей снова приснился штиль.
Напуганная ночным кошмаром, Марис проснулась засветло. Оставив Дорреля досыпать, она в одиночестве позавтракала твердым, как камень, сыром и черным хлебом. Едва из-за горизонта показалось солнце, Марис, надев крылья, отправилась в путь с утренним ветром. В полдень она вернулась на Сиатут и после обеда занималась тем, что страховала в воздухе С'Реллу и паренька, которого звали Джан.
В «Деревянных Крыльях» Марис пробыла неделю. Днем она занималась со студентами, а вечерами, усевшись у огня, рассказывала им истории из жизни знаменитых летателей.
День ото дня она все сильнее чувствовала вину за долгое отсутствие на родном острове и наконец, пообещав Сине в скором времени вернуться, отправилась домой.
Полет до Малого Эмберли занял целый день. Уже в сумерках, порядком устав, Марис наконец увидела огонь так хорошо знакомого ей маяка. Оказавшись в своей давно пустовавшей постели, она очень обрадовалась. Но ей не спалось. Видимо, оттого, что простыни были холодны, а комната пропиталась непривычными запахами и пылью. Казалось, собственный дом, став совсем чужим, давит на нее. Марис поднялась, зажгла лампу. Пошарила в шкафах на кухне, но последний раз она была здесь так давно, что вся еда оказалась либо засохшей, либо испорченной. Уставшая и голодная Марис, вернулась в постель и забылась тяжелым, без сновидений, сном.
Следующим утром ее вежливо, но отчужденно приветствовал Правитель.
— Без тебя, Марис, двум моим летателям тяжело. Их вымотали непрерывные поручения. А у Шалли к тому же на днях появился ребенок, и теперь послания доставляет только Корм. Полагаешь, Эмберли, точно крошечному островку, достаточно одного летателя?
Прекрасно понимая, что Правитель добивается от нее обещания не возвращаться на Сиатут, Марис уклончиво ответила:
— Если есть срочная работа, то я немедленно выполню ее.
Правитель нахмурился, но приказывать летателю было не в его силах. Он прочитал ей адресованное торговцам острова Повит послание, суть которого сводилась к обещанию доставки зерна по обычной цене в обмен на парусину и предложению щедрой взятки, в случае если торговцы в споре между Эмберли и Кесселаром выступят на стороне Эмберли. Марис, как делали многие опытные летатели, почти не вникая в смысл послания, запомнила его слово в слово. Пожелав подвластному Правителю острову процветания, она быстро взобралась на прыжковую скалу и взмыла в небо.
Опасаясь, что Марис снова надолго исчезнет, Правитель, едва она возвращалась с очередного задания, давал ей новое. На Повит и обратно она летала четыре раза, дважды на Малый Шотан, дважды на Большой Эмберли, по разу на Кесселар, Кульхолл и Лаус (Дорреля дома не оказалось; как ей сказали, он сам лишь час назад улетел с посланием) и даже однажды совершила дальний полет на Кошачий Остров Восточного Архипелага.
Освободилась она лишь за три недели до начала Состязаний и тут же отправилась на Сиатут.
Они были в комнате Сины. Хозяйка, сидя на низком стуле, зашивала сорочку; Марис стояла напротив, грея спину у очага. Снаружи бушевал шторм, хлестал ливень, но толстые каменные стены надежно защищали от непогоды.
— Скольких ты намерена выставить в этом году? — спросила Марис.
— Окончательно еще не решила, — ответила Сина. — Хотела посоветоваться с тобой. Думаю, четверых или пятерых.
— С'Реллу обязательно, — сказала Марис задумчиво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95