– Один, это волк-оборотень! – еще успел воскликнуть он, прежде чем его настиг смертельный удар. Однако Клаудиус продолжал вонзать меч в мертвое тело противника. Казалось, он не понимал, что борьба окончена. Вопли толпы сменились парализующим ужасом.
– Клаудиус! – Голос Пилы прозвучал резко и громко, и тут Клаудиус, казалось, очнулся. Колдовство прервалось.
Он непонимающе поглядел на жестоко изрубленное тело германца, лежавшее на залитом кровью песке, а затем посмотрел на свой меч. Его взгляд поднялся к трибунам и встретился с глазами Пилы. Она смотрела на него вопрошающе и испуганно. Он медленно поднял окровавленный меч в знак приветствия и хотел улыбнуться. Однако ноги отказали гладиатору, и он упал перед почетной ложей.
Валериус вскочил с места и в полной растерянности смотрел на обессилевшего победителя.
Никогда еще он не видел подобного неописуемого взрыва животных сил.
Пока он, пораженный, молча стоял, глядя на арену, Пила позади него потеряла сознание.
Глава 5
Волосы Пилы
До Пилы с трудом дошло, где она находится. Друзилла обмахивала ее опахалом. Пила лежала в своей комнате на постели. Она смотрела на голые стены и пыталась припомнить, что же произошло.
– Именем богов, ты жива! – Тяжелый вздох Друзиллы шел от всего сердца. – Вероятно, это от волнения, – пробормотала она. – Такого Рим еще не видел. Я понимаю, что для тебя было ужасным видеть, что твой соотечественник умирает подобным образом.
– О чем ты вообще говоришь? – прервала ее Пила. Друзилла сочувственно посмотрела на нее.
– Ты ничего не помнишь?
Пила покачала головой.
– У меня в голове все смешалось. Я видела кровь, железо и волка…
– Бедняжка, у тебя в голове и правда все смешалось. Возьми, выпей теплого вина, оно пробудит у тебя сознание.
Пила поднесла кубок к губам и ощутила приятное тепло напитка. Медленно она легла снова и закрыла глаза.
– Зрители бушевали и вопили, когда Клаудиус…
– Клаудиус?
– Да, гладиатор Клаудиус. Зрители бушевали и вопили, когда он, словно безумный, искромсал германца. При этом Клаудиус из Капуи блестяще владеет фехтовальным искусством, он может драться обеими руками, знаешь ли? Он отличный тактик и до этого всегда оставался победителем, но на этот раз было не так… Что с тобой?
Пила со стоном поднесла руки к голове. Постепенно возвращалось воспоминание, жестокое воспоминание в живых картинах. Она видела, как Клаудиус дерется против громадного германца, видела, как он отступает, лишь отражая удары.
– Нет!!!
Она вскочила и уставилась в пустоту.
– Да успокойся же!
Друзилла снова уложила Пилу в постель.
– Хочешь еще вина?
На лбу Пилы выступил пот. Значит, это было правдой. Эта борьба происходила в действительности. А Клаудиус? Он мертв? Она медленно направила свой взгляд на Друзиллу, лицо которой казалось всерьез озабоченным.
– Со стороны Валериуса было ошибкой взять тебя на игры. Кто бы мог подумать, что ты тут же упадешь в обморок!
– Я упала в обморок?
– Да, когда Клаудиус победил германца.
– Клаудиус победил? Он остался жив?
– Ну, я тебе скажу… В него внезапно как будто вселился дикий зверь. Такое иногда видишь, когда устраивают игры с дикими зверями. Медведи борются против львов, а пантеры – против быков…
– Друзилла, пощади, избавь меня от этих ужасных подробностей. Что с Клаудиусом?
– Не правда ли, он тебе тоже нравится? Все девушки и женщины им просто увлечены, такой безумно храбрый гладиатор, такой силач.
Друзилла мечтательно закатила глаза, потом вздохнула.
– Ну да, он может выбирать женщин по своему вкусу. Меня никто не выберет, но вообразить это можно. Он разрубил этого германца на куски и даже не заметил, что тот уже мертвый. Внезапно он как бы очнулся от своего безумия. И вот он стоит, совсем растерянный, поднимает меч в качестве приветствия и падает. Вот так просто. Как будто дерево, пораженное ударом молнии. Так тихо еще никогда не бывало на переполненной арене.
– Он упал?
– Я же тебе говорю. Ты меня совсем не слушаешь. Такого я еще никогда в жизни не видела, и весь Рим тоже. Даже Валериус выскочил из своей ложи. Потом Клаудиуса полили холодной водой. И Лентулус очень беспокоился о нем.
– А где Клаудиус сейчас?
– Понятия не имею. Вероятно, в своей казарме, рядом с цирком. Лентулус снова поставит его на ноги.
– Я могу это, – прошептала Пила в ужасе. – Именем Одина я могу вызывать духов преисподней.
– Какую чепуху ты несешь, Пила. Ты и в самом деле не в себе. Полежи, отдохни, я принесу тебе потом капустного сока, он поможет прояснить твой разум.
Друзилла, качая головой, поднялась и покинула комнату. Что только наехало на смелую и обычно такую сильную Пилу? Не только же то, что она волновались из-за Клаудиуса. Когда Валериус вернулся назад и свою ложу, он обнаружил, что Пила без движения лежит в углу. Рабы вынуждены были отнести ее домой, потому что она никак не могла очнуться от обморока.
Валериус был более чем доволен исходом игр. Это были самые роскошные и дорогостоящие игры, которые когда-либо устраивались в Риме, и они еще надолго останутся в памяти народа. К тому же странный финал дал пищу многодневным разговорам и стал поводом к самым диким корыстным умыслам и сплетням.
То, что нежная Пила упала при этом в обморок, показалось ему абсолютно понятным. По своему великодушию он не стал порицать любимую рабыню и даже позвал лекаря, чтобы тот осмотрел Пилу. Эскулап установил, что причиной обморока было сильное волнение, пережитое девушкой, а в остальном здоровье у рабыни удивительно крепкое.
Валериус успокоился и поручил дальнейшую заботу Друзилле. Не то Ромелия. В ней росло раздражение против Пилы. Она хотела оставаться в центре внимания во время игр, которые полностью оплатил ее супруг. Она была светской дамой, она должна была показывать себя и наслаждаться тем, что народ восхищался ею. Для этого все средства казались ей хороши, и в обычных условиях никто ей в этом не препятствовал. Ромелия могла позволить себе расточительную роскошь в одежде и украшениях. У нее были самые дорогие и самые экзотические ароматные воды и мази, коренья и цветы, и, благодаря тщательному уходу и обильной косметике, красота ее, казалось, не поддавалась времени.
Она интенсивно готовилась к играм, ее не пугали ни цены, ни собственные труды, и тут вдруг Валериус запрещает ей отрезать волосы у Пилы, из которых мог получиться роскошный парик. Со злостью Ромелия вспоминала послеобеденное время в саду, когда Валериус напрочь запретил ей дотрагиваться до Пилы. Однако ее ненависть была направлена не против Валериуса, а против Пилы. Что только сделала эта коварная рабыня, чтобы Валериус внезапно так привязался к ней?! Она не была его подругой в постели, Ромелия это знала точно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91