Проснувшаяся Дженевра, не обнаружив рядом мужа, слегка расстроилась, но потом решила, что он ушел по делам. «Без сомнения, Роберт – ранняя пташка, он пожалел будить меня после такой ночи».
При воспоминании о ней щеки у Дженевры раскраснелись. От смущения. Вместе с тем она радовалась доселе неведомому ощущению того, что она – женщина.
Мег сделала глубокий реверанс.
– Я принесла эль и печенье для вас, миледи.
– Благодарю тебя, Мег. Приветствую вас, дамы.
– И мы вас также, леди Сен-Обэн, – произнесла сестра Нортемпстона, говоря от имени других. – Удачно ли прошла первая брачная ночь?
Дженевра согласно кивнула, и порыв новой волны возбуждения охватил ее, уничтожив и следы смущения. «Леди Сен-Обэн! Мне нравится мое новое благородное звание. Какое это счастье – быть женой Сен-Обэна!»
Тетушка ее тоже явилась и, не сумев пробиться вперед, постаралась все же обратить на себя внимание, заявив во всеуслышание:
– Новобрачный, похоже, решил не задерживаться в постели.
Дженевра проигнорировала эту колкость и заговорила с Мег:
– Попроси горячей воды. Я хочу искупаться.
Роскошно одетая сестра Нортемпстона прошлась по комнате и заговорила вновь:
– Мы должны взять простыни, миледи. И если вы встанете…
Вновь смущение охватило Дженевру. Рубашка ее валялась там, куда ее бросил Сен-Обэн. Мег исчезла, чтобы поторопить медлительного пажа, которому был отдан приказ Дженевры насчет горячей воды. Дженевра посмотрела в глаза тетки.
– Поскольку моей камеристки здесь нет, не подадите ли вы мне накидку? – сладким голосом произнесла она.
Ханна нахмурилась, однако не смогла отказать. Она вручила племяннице новую переливающуюся накидку из отбеленной шерсти, отделанную по краям мехом горностая и сшитую таким образом, чтобы хозяйка ее чувствовала себя прилично и тепло одетой даже в опочивальне.
Дженевра приняла услугу с изящной улыбкой, набросила накидку на плечи и встала с кровати. Она уселась на заваленный подушками сундук, а дамы тем временем занялись созерцанием доказательств успешности заключенного вчера брачного союза. Совершив этот ритуал, они удалились всей толпой, оставив Дженевру наедине с возвратившейся Мег.
Ханна, разумеется, замешкалась, чтобы уколоть племянницу еще раз:
– Не надейся, что твой муженек станет с тобой цацкаться, Дженевра. – Лицо тетушки расплылось в злорадной ухмылке. – Я видела, как ты расстроилась, не найдя его в своей постели, девочка моя. А чего ты ждала? Что он будет нянчиться с тобой? Сен-Обэн человек суровый, женился на тебе по расчету. Так что не жди от него никаких нежностей.
Дженевра, довольная, что эти пугающие слова несколько запоздали, вскинула красиво изогнутые брови.
– Вы так считаете, миледи? Но откуда вы можете знать, сколько радости мне доставило приобщение к тайнам супружеской постели? Вероятно, вы сами никогда не испытывали подобного счастья?
Ханна побледнела.
– Ты, бесстыдная замарашка! Как ты смеешь говорить со мной таким тоном?
– Отныне мое положение выше вашего, миледи, – спокойно напомнила ей Дженевра. – Титул Сен-Обэна значительнее, а его владения гораздо обширнее, чем у Хескитов. Нортемпстон – его патрон и опекун, а барон Хескит – должник. Лорд Сен-Обэн теперь мой муж, не забывайте об этом.
Ханна на это лишь невнятно пробормотала:
– Попомни мои слова: гордыня всегда предшествует падению!
И с этим предупреждением она покинула комнату.
Глава пятая
Когда тетка ушла, Дженевра грустно улыбнулась, хотя вовсе не сожалела о своих словах. Насколько она помнила, тетя Ханна всегда напрашивалась на то, чтобы ее поставили на место. Она с облегчением повернулась к Мег:
– Как я рада, что наконец-то избавилась от злобы леди Хескит!
Мег предпочла не обольщаться доверием хозяйки и не критиковать представительницу знатного рода. Вместо этого она спросила:
– Ты счастлива, уточка моя? Лицо Дженевры просветлело.
– Да. Брачная постель пришлась мне по вкусу. Не могу представить себе, отчего некоторые женщины с отвращением смотрят на это.
– Может, потому, моя уточка, что у них мужья – не такие прекрасные рыцари. Вид у него суровый, и он слывет строгим, однако тебе-то он показался добрым? Не так ли?
– Добрым? Не знаю, Мег. – Дженевра взяла кружку и отхлебнула немного эля. – Может, скорее учтивым и заботливым. Он старался не причинять мне особой боли, был так нежен и пробудил во мне столько чувств…
Дженевра не могла описать все те ощущения, которые вызывали в ней ласки мужа. И она принялась мечтательно жевать печенье.
Однако Мег понимающе улыбалась и кивала головой.
– Значит, ты его полюбила, уточка моя. Когда женщина любит, мужчина может доставить ей несказанную радость. А если и он ее любит, то простое желание превращается в нечто священное, истинное благословение небес.
Дженевра проглотила кусочек бисквита.
– Какая же ты мудрая, Мег! Откуда ты все это знаешь?
Теперь настало время вспыхнуть Мег. Ее моложавое лицо покрылось румянцем. Она прижалась к трепетной груди Дженевры, чтобы скрыть смущение.
– Мужа у меня никогда не было, миледи, а вот любовник был.
Дженевра внимательно, новым взглядом рассматривала женщину, которая все эти годы была для нее второй матерью. Она всегда принимала ее как данность, считая довольно-таки унылой особой – Мег уже приближалась к своему сорокалетию. В каштановых волосах ее, которые она прятала под вуалью, начали проглядывать серебряные нити. Дженевра никогда не замечала и не могла припомнить, какой была Мег в молодые годы. Мег просто была, и все.
– Любовник? – изумленно переспросила она. И неуверенно добавила: – И ты не была замужем?
Голос Мег звучал приглушенно от усердия, с каким она пыталась отыскать в сундуке подходящее платье для хозяйки. Одежды в нем было слишком много.
– Но кто это был, Мег? И почему вы не обвенчались?
Мег распрямила спину и наконец поглядела Дженевре в лицо. Найденное платье она, словно защищаясь, прижимала к груди. И вообще смотрела с вызовом.
– Он был грумом, миледи, и уже состоял в браке, но жена его была инвалидом, прикованным к своему одру.
– А… ты любила его?
– Мы любили друг друга, миледи. Но этому не суждено было продолжаться долго. Ваш дедушка умер, вас отправили в монастырь. Я предпочла остаться с вами, уточка моя. Я понимала, что нужна вам.
– О Мег! Тебе не надо было этого делать! Надо было бороться за свое счастье! – Дженевра вскочила на ноги, подбежала к Мег и взяла ее натруженные руки в свои. – Но я рада, что ты была со мной! А теперь, если будет на то воля Божья, ты встретишь другого человека и опять полюбишь.
– Я снова встретилась с Бернардом, миледи. Он приехал со свитой лорда Хескита.
– И что же? – взволнованно спросила Дженевра.
– Его жена умерла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58