Он казался каким-то на удивление прозрачным. Дженевра подавила в себе гневные слова, готовые сорваться с языка.
– И теперь вы бы в этом не преуспели, как и тогда, сэр Дрого. – Кроме этого она ничего ему не сказала.
– Но ведь теперь ваших псов нет с вами, не так ли? Очень жаль, что вы оказались столь неприступной, сестра. Достаточно было одного вашего слова, и псы не помешали бы нам развлекаться.
– Развлекаться! – возмутилась Дженевра. – Неужели вы не понимали, что от одной только мысли о близости с вами меня тошнит!
– Весьма лестное признание, сестрица! Будь у меня сила, вы бы за эти слова поплатились. Но как бы там ни было, ваша неуместная преданность супругу помешала мне еще раз отомстить ему.
Дженевра стиснула кулаки, стараясь удержать желание встряхнуть больного так, чтобы у него застучали зубы.
– Что же он такого сделал, что вы так его ненавидите? – яростно спросила она.
– Он родился на пять лет раньше меня.
– И из-за этого вы портите жизнь себе и ему? – не веря своим ушам, закричала Дженевра. – Но он же в этом не виноват! Вы наставили ему рога с его первой женой и подсунули ему ублюдка, которого он должен был воспитывать как своего наследника. Вы чуть было не убедили его, что проделали то же самое со мной! Чего вы добиваетесь? – спросила она. – Хотите, чтобы Тиркалл унаследовал ваш сын?
– А вы догадливы, дорогая сестрица. – Голос Дрого ослаб и начал дрожать, однако он сумел вложить в свои слова яд. – Я хотел снова наставить ему рога, посадить в ваше чрево мое семя, чтобы мой сын унаследовал все то, что не стало моим из-за коварства судьбы.
– У вас в голове все перевернулось, Дрого. – Дженевра наклонилась к нему и, заставив его посмотреть ей в глаза, спросила: – А если бы у меня родилась девочка?
– Что ж, в таком случае я снова наставил бы ему рога, дорогая сестренка.
Дрого еле выговорил эти слова, однако они прозвучали с такой злобной силой, что донеслись до безмолвной, но острой на ухо свидетельницы всего этого. Знал ли Дрого о присутствии за занавесками сестры или нет, а может, его это не волновало, но тихий мучительный стон, который издала Алида, остался не замеченным им. Его затуманившееся сознание сосредоточилось на холодном красивом лице, с которого он не сводил своих лихорадочных глаз. Дженевра тоже не услышала стона.
– Однако вы проиграли, сэр Дрого, – с силой произнесла она.
– Да, миледи, благодаря вам мои планы сорвались. Но держу пари, что Роберт до сих пор сомневается, чей сын достался ему в наследники.
– Нет, не сомневается. Теперь нет. Я не стану отрицать, что вы причинили ему много боли, но мне не верится, что вы станете счастливее и почувствуете себя готовым встретить Создателя, имея на совести такой подлый проступок.
Дженевра заметила, что взгляд Дрого становится рассеяннее – он, очевидно, снова терял сознание. Она почувствовала, что рядом с ним кто-то стоит, и поняла, что это Алида приблизилась к кровати. Однако Дженевра пылко продолжила – ей нужно было высказать все.
– В конце концов ваши козни потерпели полный крах, а у Роберта подрастает наследник, и мой супруг уверен, что это – его сын.
Она говорила с такой убежденностью, которой и сама в глубине души не чувствовала. Однако она желала, несмотря ни на что, убедить Дрого в том, что план его полностью провалился.
– Роберту всегда везло, – пробормотал больной. Трудно было разобрать его слова. Он начинал бредить и вряд ли понимал, что говорит. Слова приходили откуда-то из глубин его сознания, оттуда, где их вынашивал его истерзанный, воспаленный мозг. – Унаследовал титул, отличался в боях, выигрывал на турнирах, очаровывал самых лучших женщин. Сделал вас своей женой… Слишком большая награда для него, несмотря на ваше сомнительное происхождение.
На сей раз Алида потрясенно выдохнула, и это услышала Дженевра. Но Дрого уже погрузился в забытье.
– Как он мог? – закричала Алида, обвивая руками талию Дженевры. – Я и подумать не могла, что мой брат такой злодей. Так оскорбить тебя!
– Теперь я не обращаю на это внимания, – ответила Дженевра. – Вернулся отец Джон и привез доказательство того, что я родилась в браке.
– Как я счастлива слышать это! Но Дрого!.. Я знала, что он все время старался обидеть Роберта, вызвать его ревность, – продолжала Алида с мукой в голосе. – Однако никогда не догадывалась, насколько он полон вероломства… Роберт никогда не говорил, что Джейн… что его сын…
– А ты не подсчитывала месяцы, Алида? Роберт был за границей, когда дитя было зачато.
– Они были в Лондоне, – прошептала Алида. – Джейн несколько лет оставалась там, пока Роберт находился в отъезде. Мы не видели ее…
– В таком случае Роберт покрыл ее измену. Он не прогнал ни ее, ни ребенка. Этот узел развязала чума.
– В самом деле это так. Значит, он подозревал тебя… когда Дрого приезжал в Мерлинскрэг?
– Дрого постарался изо всех сил посеять между нами вражду, чтобы Роберт поверил, что история повторилась вновь. И на некоторое время ему это удалось. Но сейчас все кончено, Алида. Мы наконец стали доверять друг другу.
– Благодарю Господа за это! Но я так боюсь за Дрого! – в отчаянии закричала она. – Надо немедленно призвать отца Джона, чтобы, как только брат вновь придет в сознание, он принял у него исповедь и отпустил ему грехи. Он должен получить прощение. Надо совершить над ним последние обряды! Я не вынесу, если душа его отправится в ад!
– Я тоже, – произнесла Дженевра, никому не желавшая такой судьбы.
К больному поспешно прошел отец Джон со святыми дарами. Никто никогда не узнал, раскаялся ли Дрого в своих грехах, но священник не отказал ему в принятии последних таинств. Причащенный и помазанный святым елеем, брат Роберта мог умереть с миром.
Через два дня он испустил последний вздох.
Роберт уехал из Тиркалла на погребение. И вот теперь его опять поджидали для участия в печальной церемонии. Дженевра заставила Алиду и отца Джона поклясться в том, что они будут молчать о счастливом разрешении ее семейной тайны. Она хотела сама рассказать об этом Роберту, прежде чем сей факт станет всеобщим достоянием. Даже леди Сен-Обэн ни о чем не сообщили. Впрочем, она была настолько расстроена смертью сына, что находилась в прострации. Алида проводила с ней много времени. Дженевра не спрашивала ее, сказала ли она матери о признаниях Дрого. По ее мнению, стоило бы сказать. Леди Сен-Обэн слишком избаловала младшего сына, и во всем случившемся была большая доля ее вины.
Дженевра с нетерпением ожидала супруга. Ей предстояло поделиться с ним столькими новостями!
Через три дня после смерти Дрого гонец, которого она отправила к Роберту, возвратился на взмыленной лошади. И сказал, что лорд Сен-Обэн ненамного отстал от него. Гонец встретился с отрядом возвращающихся из Ардингстона всадников, и его немедленно отправили назад, чтобы он сообщил о скором прибытии господина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58