Ты должна была попытаться сгладить трещину…
– Вражда между братьями – дело обычное во многих семьях. Дрого хотя бы никогда не насылал своих людей на Роберта…
– Да, – согласилась Алида. – У него сохранились еще остатки чести.
– Однако он мог убить Роберта на дуэли не моргнув глазом, – выпалила Дженевра. – В Мерлинскрэге он был готов на это. А Роберт, – мягко продолжила она, – дважды пощадил Дрого. Ради вас, миледи.
– Неужели? – удивилась леди Сен-Обэн, однако лицо ее вспыхнуло – как подумала Дженевра, от смущения. – Оставьте меня с сыном, – грубо приказала она. – Если понадобится, я вас позову, отец Джон.
В этой суматохе, поднявшейся вокруг больного, Дженевра еще не удосужилась спросить, с какими новостями вернулся священник. Когда все покидали комнату леди Сен-Обэн, он замешкался у двери и, подождав Дженевру, дотронулся до ее руки.
– Можно мне поговорить с вами, миледи?
– Конечно, – ответила та. – Мне не терпится узнать, увенчались ли успехом ваши поиски! Пойдемте ко мне.
Она повела священника в свою комнату и усадила его на табурет возле небольшого столика, на котором стояла бутыль с вином и рожок для питья.
– Освежитесь медовухой с пряностями, – предложила Дженевра.
Отец Джон отлил себе немного вина в рожок и выпил.
– Благодарю вас, миледи. А теперь к делу. Я спешил к вам с хорошими новостями, когда на постоялом дворе встретил сэра Дрого.
– С хорошими новостями, святой отец? – Она сцепила руки у себя на коленях. – Вы нашли священника, который обвенчал моих родителей?
Отец Джон посмотрел на Дженевру и произнес:
– Нашел, миледи. Прежде всего я навел справки во дворце в Элтаме. Там еще остались люди, которые помнили времена, когда леди Маргарет Хескит прислуживала покойной королеве. Они кое-что слышали о любовнике леди Маргарет, но ничего не знали о свадьбе – наверное, эта тайна хранилась свято. Однако мне удалось узнать имя священника, который в то время был духовником всех обитателей дворца. Он вроде бы удалился на покой в монастырь в Кенте.
– Это недалеко оттуда?
– Примерно на расстоянии пяти лиг. Тогда я пустился в путь и нашел обитель, где он живет до сих пор, тихо и спокойно. Это старик, ему примерно лет семьдесят.
– Он помнит мою мать? – с живостью спросила Дженевра, поскольку отец Джон опять замолчал и снова отпил вина.
– Да, миледи, и вашего отца – тоже. Это был очень красивый и достойный джентльмен, если верить отцу Саймону. Он обвенчал их в близлежащей церкви и потом отслужил торжественную мессу. Он поклялся никому не говорить о церемонии без их разрешения. – Священник сделал гримасу и снова отпил вина. – Мне пришлось долго уговаривать его, что вам, оставшейся сиротой, необходимо доказательство законности вашего рождения. И только после этого досточтимый старец заговорил!
– Но он все же заговорил! О, отец Джон! Спасибо вам! Я так счастлива! У вас есть письменные доказательства или только его слова?
– Он дал мне подписанное заявление. Вот оно.
Отец Джон вручил Дженевре лист пергамента, который та быстро прочитала. И по мере того, как она читала, лицо ее менялось, на нем вскоре появилось выражение полнейшего счастья.
Как только она закончила чтение, отец Джон передал ей еще один документ, вынув его из-под рясы.
– Вот копия самой записи, которая хранится там, в церковных свитках, и ее можно увидеть в любое время.
Дженевра дрожащей рукой взяла другой лист пергамента. Она внимательно прочитала его, и у нее на глазах выступили слезы.
– Значит, никакого сомнения нет, – тихо произнес отец Джон. – Вы рождены под сенью Святой церкви и являетесь законной наследницей состояния лорда Уильяма Эгертона.
Едва он закончил говорить, Дженевра упала перед священником на колени и схватила его за руки.
– Благодарю вас, дорогой отец Джон! Как я смогу отплатить вам за все, что вы для меня сделали? Ваша услуга просто неоценима! Останетесь ли вы здесь или захотите возвратиться в Мерлинскрэг, у вас никогда ни в чем не будет недостатка.
Священник улыбнулся. Усталость его как рукой сняло.
– Мне очень понравилось путешествовать, миледи, но, восстановив силы, я хотел бы вернуться к своей пастве. Я буду ждать вашего приезда, буду с нетерпением ждать встречи с лордом Сен-Обэном, но в Мерлинскрэге я нужнее, чем здесь. Так мне кажется.
– В таком случае, разумеется, возвращайтесь. Я еще не сообщила вам, что лорд Нортемпстон умер и мой супруг отбыл на погребение. Вот почему его здесь нет и почему он не встретил вас.
– Граф умер? Скорблю об этом. Однако, насколько я понимаю, вы стали очень богатой женщиной, миледи!
– Все, что у меня есть, принадлежит моему мужу. Я отправила ему гонца с сообщением о приезде Дрого, хотя сейчас он, скорее всего, возвращается.
– Его опечалит болезнь брата, – произнес отец Джон. – Однако обрадуют вести, что я привез.
– И в самом деле. Как жаль, что мой дед не прожил еще несколько недель и не узнал о вашей успешной миссии, пресвятой отец!
– Граф был бы так счастлив… Но он уже укрепился в своем решении. Так что не расстраивайтесь из-за, этого, миледи.
– На все воля Божья. Но вы вознесете со мной благодарственную молитву, отец? Я хотела бы поблагодарить Господа за все его милосердие.
– Помолимся вместе, – сказал отец Джон.
Глава пятнадцатая
На следующее утро Дженевра пришла в комнату леди Сен-Обэн, где лежал Дрого. Пожилая дама всю ночь провела у постели сына и теперь оставила в сиделках Алиду, а сама пошла прилечь в соседнюю комнату.
Алида вслушивалась в неровное дыхание Дрого, чтобы в случае необходимости послать молоденькую служанку, разделявшую с нею дежурство, за помощью.
Дженевра принесла Алиде прохладительные напитки. У нее не было желания по-сестрински ухаживать за человеком, причинившим ей столько зла, однако она не могла не уважать родственных чувств, которые испытывали к умирающему сестра и мать Роберта.
Поприветствовав золовку, она, тихо ступая, прошла по ковру и поставила на стол поднос с хлебом и элем так, чтобы Алида могла до него дотянуться.
– Можешь оставить нас. Подожди за дверью, – сказала она девушке, а потом нежно обратилась к Алиде: – Нет ли каких-нибудь изменений?
– Не думаю. Мать говорила, что он метался всю ночь, но теперь, кажется, успокоился. Взгляни, как он, Дженевра.
Дженевра подошла к кровати и отодвинула занавески. Больной лежал с открытыми глазами и, видимо, был в сознании. Он неотрывно смотрел на балдахин над кроватью.
Едва только свет пробился сквозь раздвинутую занавеску, Дрого медленно перевел взгляд на Дженевру, постепенно узнавая ее.
– О, – прохрипел он, – это же жена моего дорогого братца! А где Роберт, дорогая? Он снова покинул вас? Почему вы не подойдете ко мне поближе? Если бы не эта проклятая рана, я бы завершил начатое в Мерлинскрэге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Вражда между братьями – дело обычное во многих семьях. Дрого хотя бы никогда не насылал своих людей на Роберта…
– Да, – согласилась Алида. – У него сохранились еще остатки чести.
– Однако он мог убить Роберта на дуэли не моргнув глазом, – выпалила Дженевра. – В Мерлинскрэге он был готов на это. А Роберт, – мягко продолжила она, – дважды пощадил Дрого. Ради вас, миледи.
– Неужели? – удивилась леди Сен-Обэн, однако лицо ее вспыхнуло – как подумала Дженевра, от смущения. – Оставьте меня с сыном, – грубо приказала она. – Если понадобится, я вас позову, отец Джон.
В этой суматохе, поднявшейся вокруг больного, Дженевра еще не удосужилась спросить, с какими новостями вернулся священник. Когда все покидали комнату леди Сен-Обэн, он замешкался у двери и, подождав Дженевру, дотронулся до ее руки.
– Можно мне поговорить с вами, миледи?
– Конечно, – ответила та. – Мне не терпится узнать, увенчались ли успехом ваши поиски! Пойдемте ко мне.
Она повела священника в свою комнату и усадила его на табурет возле небольшого столика, на котором стояла бутыль с вином и рожок для питья.
– Освежитесь медовухой с пряностями, – предложила Дженевра.
Отец Джон отлил себе немного вина в рожок и выпил.
– Благодарю вас, миледи. А теперь к делу. Я спешил к вам с хорошими новостями, когда на постоялом дворе встретил сэра Дрого.
– С хорошими новостями, святой отец? – Она сцепила руки у себя на коленях. – Вы нашли священника, который обвенчал моих родителей?
Отец Джон посмотрел на Дженевру и произнес:
– Нашел, миледи. Прежде всего я навел справки во дворце в Элтаме. Там еще остались люди, которые помнили времена, когда леди Маргарет Хескит прислуживала покойной королеве. Они кое-что слышали о любовнике леди Маргарет, но ничего не знали о свадьбе – наверное, эта тайна хранилась свято. Однако мне удалось узнать имя священника, который в то время был духовником всех обитателей дворца. Он вроде бы удалился на покой в монастырь в Кенте.
– Это недалеко оттуда?
– Примерно на расстоянии пяти лиг. Тогда я пустился в путь и нашел обитель, где он живет до сих пор, тихо и спокойно. Это старик, ему примерно лет семьдесят.
– Он помнит мою мать? – с живостью спросила Дженевра, поскольку отец Джон опять замолчал и снова отпил вина.
– Да, миледи, и вашего отца – тоже. Это был очень красивый и достойный джентльмен, если верить отцу Саймону. Он обвенчал их в близлежащей церкви и потом отслужил торжественную мессу. Он поклялся никому не говорить о церемонии без их разрешения. – Священник сделал гримасу и снова отпил вина. – Мне пришлось долго уговаривать его, что вам, оставшейся сиротой, необходимо доказательство законности вашего рождения. И только после этого досточтимый старец заговорил!
– Но он все же заговорил! О, отец Джон! Спасибо вам! Я так счастлива! У вас есть письменные доказательства или только его слова?
– Он дал мне подписанное заявление. Вот оно.
Отец Джон вручил Дженевре лист пергамента, который та быстро прочитала. И по мере того, как она читала, лицо ее менялось, на нем вскоре появилось выражение полнейшего счастья.
Как только она закончила чтение, отец Джон передал ей еще один документ, вынув его из-под рясы.
– Вот копия самой записи, которая хранится там, в церковных свитках, и ее можно увидеть в любое время.
Дженевра дрожащей рукой взяла другой лист пергамента. Она внимательно прочитала его, и у нее на глазах выступили слезы.
– Значит, никакого сомнения нет, – тихо произнес отец Джон. – Вы рождены под сенью Святой церкви и являетесь законной наследницей состояния лорда Уильяма Эгертона.
Едва он закончил говорить, Дженевра упала перед священником на колени и схватила его за руки.
– Благодарю вас, дорогой отец Джон! Как я смогу отплатить вам за все, что вы для меня сделали? Ваша услуга просто неоценима! Останетесь ли вы здесь или захотите возвратиться в Мерлинскрэг, у вас никогда ни в чем не будет недостатка.
Священник улыбнулся. Усталость его как рукой сняло.
– Мне очень понравилось путешествовать, миледи, но, восстановив силы, я хотел бы вернуться к своей пастве. Я буду ждать вашего приезда, буду с нетерпением ждать встречи с лордом Сен-Обэном, но в Мерлинскрэге я нужнее, чем здесь. Так мне кажется.
– В таком случае, разумеется, возвращайтесь. Я еще не сообщила вам, что лорд Нортемпстон умер и мой супруг отбыл на погребение. Вот почему его здесь нет и почему он не встретил вас.
– Граф умер? Скорблю об этом. Однако, насколько я понимаю, вы стали очень богатой женщиной, миледи!
– Все, что у меня есть, принадлежит моему мужу. Я отправила ему гонца с сообщением о приезде Дрого, хотя сейчас он, скорее всего, возвращается.
– Его опечалит болезнь брата, – произнес отец Джон. – Однако обрадуют вести, что я привез.
– И в самом деле. Как жаль, что мой дед не прожил еще несколько недель и не узнал о вашей успешной миссии, пресвятой отец!
– Граф был бы так счастлив… Но он уже укрепился в своем решении. Так что не расстраивайтесь из-за, этого, миледи.
– На все воля Божья. Но вы вознесете со мной благодарственную молитву, отец? Я хотела бы поблагодарить Господа за все его милосердие.
– Помолимся вместе, – сказал отец Джон.
Глава пятнадцатая
На следующее утро Дженевра пришла в комнату леди Сен-Обэн, где лежал Дрого. Пожилая дама всю ночь провела у постели сына и теперь оставила в сиделках Алиду, а сама пошла прилечь в соседнюю комнату.
Алида вслушивалась в неровное дыхание Дрого, чтобы в случае необходимости послать молоденькую служанку, разделявшую с нею дежурство, за помощью.
Дженевра принесла Алиде прохладительные напитки. У нее не было желания по-сестрински ухаживать за человеком, причинившим ей столько зла, однако она не могла не уважать родственных чувств, которые испытывали к умирающему сестра и мать Роберта.
Поприветствовав золовку, она, тихо ступая, прошла по ковру и поставила на стол поднос с хлебом и элем так, чтобы Алида могла до него дотянуться.
– Можешь оставить нас. Подожди за дверью, – сказала она девушке, а потом нежно обратилась к Алиде: – Нет ли каких-нибудь изменений?
– Не думаю. Мать говорила, что он метался всю ночь, но теперь, кажется, успокоился. Взгляни, как он, Дженевра.
Дженевра подошла к кровати и отодвинула занавески. Больной лежал с открытыми глазами и, видимо, был в сознании. Он неотрывно смотрел на балдахин над кроватью.
Едва только свет пробился сквозь раздвинутую занавеску, Дрого медленно перевел взгляд на Дженевру, постепенно узнавая ее.
– О, – прохрипел он, – это же жена моего дорогого братца! А где Роберт, дорогая? Он снова покинул вас? Почему вы не подойдете ко мне поближе? Если бы не эта проклятая рана, я бы завершил начатое в Мерлинскрэге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58