Она только раз оглянулась назад. Шеннон уже вскочил в седло и медленно двинулся в противоположном направлении.
Джорджина не сразу вернулась в Крайторн. Она чувствовала, что должна немного развеяться, прежде чем предстанет перед тетей Беллой с ее вопросами. Свернув на тропинку, она двинулась вдоль сонных ручейков. Подъехав к конюшне, поставила лошадь и поднялась в дом. Первым, кого она увидела, был Брендон. Кузен спешил к ней навстречу, чтобы сообщить о том, что его мать сбилась с ног, разыскивая племянницу.
– Мало того, к нам заявился Питер Хессион, так что будь осторожна, – предупредил он. – Говорит, приехал повидаться с тобой и не уедет, не сделав этого. – Брендон вгляделся в бледное лицо Джорджины и отрывисто спросил: – Ты виделась с Шенноном?
Джорджина закусила губу. Кузен испугался:
– Боже мой, только не говори мне, что он сказал, что это правда!
Она обреченно кивнула и повернулась лицом к лестнице, желая прервать дальнейшие расспросы. Но в следующий момент из зеленой гостиной выплыла миссис Квинливен.
– Джорджина! Моя милая! Где ты была? Ты заставила нас волноваться! Брендон уверял меня, что ты всего лишь поехала прогуляться, но так надолго и совсем одна! А тут еще этот несносный Питер Хессион. Мы все решили, что с тобой что-то приключилось! – Тетя взмахнула рукой, в которой был зажат флакончик с нюхательной солью. – Пошли скорей. Поговори с ним, и пусть он оставит нас в покое. Он объявил, что хочет принести тебе свои извинения. Но я не понимаю, почему он должен делать это в моем доме, когда я уверена, что леди Хессион предоставит ему такую возможность во время вашего путешествия в Бат.
Джорджина, испытавшая огромное облегчение оттого, что занятая мистером Хессионом миссис Квинливен не подвергла ее более пристрастному допросу, воспользовалась паузой в причитаниях тети и поспешила ее заверить, что охотно встретится с гостем. Питер Хессион, заслышав разговор женщин в коридоре, встал, ожидая их появления. Несмотря на весь свой щегольский вид, его виноватое лицо выражало растерянность.
– Мисс Пауэр! – Он сделал шаг в сторону Джорджины. – Рад, что вы наконец появились! Я уже начал беспокоиться, не случилось ли с вами чего! – Он сверкнул глазами в сторону миссис Квинливен, – Ваша тетя недовольна, что я настоял на своем присутствии здесь, но что я мог сделать, если никто не знал, где вы! Черт, а вдруг вы нуждались в моей помощи!
Джорджина не стала садиться, и миссис Квинливен не предложила стула мистеру Хессиону.
– Спасибо за ваше участие, но беспокоиться, право, не стоило, – ответила Джорджина, сама удивляясь своему спокойствию. – Я просто поехала прогуляться в последний раз и забыла о времени. – Бросив взгляд на миссис Квинливен, считавшую своим долгом присутствовать при их разговоре, она добавила: – А теперь вы должны извинить меня. Я не совсем одета для приема гостей.
Но Питер Хессион, кажется, не понял намека.
– Да, но… я приехал, чтобы принести вам свои извинения! – продолжал он. – И не могу уехать, не сделав этого!
– Если вы думаете, что я сержусь на вас, то это не так, – стараясь не выдать своих чувств и держаться учтиво, сказала Джорджина. – Мы все немного взбудоражены моим внезапным отъездом – и, поверьте мне, я просто забыла об этом инциденте!
Но тут миссис Квинливен посчитала своим долгом вмешаться и напомнить мистеру Хессиону, что ему не следует обсуждать личные вопросы с ее племянницей прежде, чем он получит на то разрешение ее матери и леди Мерсер.
– А пока вы в моем доме, приличия должны быть соблюдены, – добавила она с известной долей неприязни, выдававшей обиду за собственного сына.
Смешавшийся мистер Хессион поспешил откланяться и пообещал сопровождать экипаж, который приедет за мисс Пауэр завтра утром.
Как только он уехал, Джорджина, не желая выслушивать нотации миссис Квинливен касательно того, что с ее стороны будет неосмотрительно принять предложение от молодого джентльмена вроде мистера Хессиона, который только и думает, что о скачках и боксе и всяких ужасных развлечениях, и из которого, она уверена, выйдет самый плохой муж на свете, извинилась и поднялась к себе в комнату.
Она боялась расплакаться. Но слез не было. Она принялась ходить по комнате, снова и снова вспоминая горькие слова Шеннона: «Господи, да вы просто невинное дитя, если не верите ей! Какие глупые мысли вы вбили в вашу юную головку, если не видите, что я собой представляю?» Она слышала из его собственных уст, что он виновен в том, в чем леди Элиза обвиняла его. И то, что он почти признался в любви к ней, лишь усиливало ее страдания.
Она убеждала себя, что было бы намного легче снести их, если бы она знала, что он безразличен к ней. Тогда бы на помощь пришла ее гордость, а так она чувствовала лишь щемящую боль от мысли, что все могло бы быть иначе…
– Если бы только он не был негодяем! – гневно сказала она сама себе. – Человеком без чести и сердца… которого я презираю!
Оборвав мрачные мысли, она переключила внимание на сборы к завтрашнему отъезду.
Она не могла себе представить, что будет делать, когда вернется в Бат, и не желала сейчас думать о будущем.
Глава 16
Экипаж Хессионов прибыл ровно в девять. Джорджина попрощалась с Брендоном и миссис Квинливен, которая со слезами на глазах заверила ее, что немедленно напишет леди Мерсер и опровергнет ужасные слухи о ее легкомысленном поведении. Она надеялась, что племянница снова приедет к ним погостить, когда все успокоится.
Сама Джорджина не разделяла надежды тети. Каким бы ни было возвращение в Бат, все было лучше, чем оставаться в Керри, где она могла в любой момент встретиться с Шенноном и где все напоминало бы ей о нем. Лучше порвать с этим раз и навсегда.
Она не ожидала ничего хорошего от путешествия и, как оказалось, не обманулась. Вряд ли можно представить более неловкую ситуацию, чем та, в которой она очутилась. Ее окружала семья, с которой у нее не было ничего общего и которая, с подачи леди Хессион, считала само собой разумеющимся, что Джорджина скоро станет одной из них. Сам сэр Лендерс, крайне сдержанный человек, дал ей это понять, и даже мисс Амелия, хихикнув, намекнула, что одобряет ее в качестве сестры.
Что касается Питера Хессиона, то по его влюбленному взгляду было видно, что он лишь ждет случая получить разрешение леди Мерсер и миссис Пауэр, чтобы сделать их дочери предложение. Джорджина не могла сказать, что он ей не нравился, – он так старался угодить и так искренне был убежден в том, что она ответит ему согласием. В моменты отчаяния она почти верила, что действительно примет его предложение. По крайней мере, выйдя замуж, она станет хозяйкой собственного дома и не будет больше зависеть от бабушки. Ей казалось, что она уже не сможет никого полюбить вновь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Джорджина не сразу вернулась в Крайторн. Она чувствовала, что должна немного развеяться, прежде чем предстанет перед тетей Беллой с ее вопросами. Свернув на тропинку, она двинулась вдоль сонных ручейков. Подъехав к конюшне, поставила лошадь и поднялась в дом. Первым, кого она увидела, был Брендон. Кузен спешил к ней навстречу, чтобы сообщить о том, что его мать сбилась с ног, разыскивая племянницу.
– Мало того, к нам заявился Питер Хессион, так что будь осторожна, – предупредил он. – Говорит, приехал повидаться с тобой и не уедет, не сделав этого. – Брендон вгляделся в бледное лицо Джорджины и отрывисто спросил: – Ты виделась с Шенноном?
Джорджина закусила губу. Кузен испугался:
– Боже мой, только не говори мне, что он сказал, что это правда!
Она обреченно кивнула и повернулась лицом к лестнице, желая прервать дальнейшие расспросы. Но в следующий момент из зеленой гостиной выплыла миссис Квинливен.
– Джорджина! Моя милая! Где ты была? Ты заставила нас волноваться! Брендон уверял меня, что ты всего лишь поехала прогуляться, но так надолго и совсем одна! А тут еще этот несносный Питер Хессион. Мы все решили, что с тобой что-то приключилось! – Тетя взмахнула рукой, в которой был зажат флакончик с нюхательной солью. – Пошли скорей. Поговори с ним, и пусть он оставит нас в покое. Он объявил, что хочет принести тебе свои извинения. Но я не понимаю, почему он должен делать это в моем доме, когда я уверена, что леди Хессион предоставит ему такую возможность во время вашего путешествия в Бат.
Джорджина, испытавшая огромное облегчение оттого, что занятая мистером Хессионом миссис Квинливен не подвергла ее более пристрастному допросу, воспользовалась паузой в причитаниях тети и поспешила ее заверить, что охотно встретится с гостем. Питер Хессион, заслышав разговор женщин в коридоре, встал, ожидая их появления. Несмотря на весь свой щегольский вид, его виноватое лицо выражало растерянность.
– Мисс Пауэр! – Он сделал шаг в сторону Джорджины. – Рад, что вы наконец появились! Я уже начал беспокоиться, не случилось ли с вами чего! – Он сверкнул глазами в сторону миссис Квинливен, – Ваша тетя недовольна, что я настоял на своем присутствии здесь, но что я мог сделать, если никто не знал, где вы! Черт, а вдруг вы нуждались в моей помощи!
Джорджина не стала садиться, и миссис Квинливен не предложила стула мистеру Хессиону.
– Спасибо за ваше участие, но беспокоиться, право, не стоило, – ответила Джорджина, сама удивляясь своему спокойствию. – Я просто поехала прогуляться в последний раз и забыла о времени. – Бросив взгляд на миссис Квинливен, считавшую своим долгом присутствовать при их разговоре, она добавила: – А теперь вы должны извинить меня. Я не совсем одета для приема гостей.
Но Питер Хессион, кажется, не понял намека.
– Да, но… я приехал, чтобы принести вам свои извинения! – продолжал он. – И не могу уехать, не сделав этого!
– Если вы думаете, что я сержусь на вас, то это не так, – стараясь не выдать своих чувств и держаться учтиво, сказала Джорджина. – Мы все немного взбудоражены моим внезапным отъездом – и, поверьте мне, я просто забыла об этом инциденте!
Но тут миссис Квинливен посчитала своим долгом вмешаться и напомнить мистеру Хессиону, что ему не следует обсуждать личные вопросы с ее племянницей прежде, чем он получит на то разрешение ее матери и леди Мерсер.
– А пока вы в моем доме, приличия должны быть соблюдены, – добавила она с известной долей неприязни, выдававшей обиду за собственного сына.
Смешавшийся мистер Хессион поспешил откланяться и пообещал сопровождать экипаж, который приедет за мисс Пауэр завтра утром.
Как только он уехал, Джорджина, не желая выслушивать нотации миссис Квинливен касательно того, что с ее стороны будет неосмотрительно принять предложение от молодого джентльмена вроде мистера Хессиона, который только и думает, что о скачках и боксе и всяких ужасных развлечениях, и из которого, она уверена, выйдет самый плохой муж на свете, извинилась и поднялась к себе в комнату.
Она боялась расплакаться. Но слез не было. Она принялась ходить по комнате, снова и снова вспоминая горькие слова Шеннона: «Господи, да вы просто невинное дитя, если не верите ей! Какие глупые мысли вы вбили в вашу юную головку, если не видите, что я собой представляю?» Она слышала из его собственных уст, что он виновен в том, в чем леди Элиза обвиняла его. И то, что он почти признался в любви к ней, лишь усиливало ее страдания.
Она убеждала себя, что было бы намного легче снести их, если бы она знала, что он безразличен к ней. Тогда бы на помощь пришла ее гордость, а так она чувствовала лишь щемящую боль от мысли, что все могло бы быть иначе…
– Если бы только он не был негодяем! – гневно сказала она сама себе. – Человеком без чести и сердца… которого я презираю!
Оборвав мрачные мысли, она переключила внимание на сборы к завтрашнему отъезду.
Она не могла себе представить, что будет делать, когда вернется в Бат, и не желала сейчас думать о будущем.
Глава 16
Экипаж Хессионов прибыл ровно в девять. Джорджина попрощалась с Брендоном и миссис Квинливен, которая со слезами на глазах заверила ее, что немедленно напишет леди Мерсер и опровергнет ужасные слухи о ее легкомысленном поведении. Она надеялась, что племянница снова приедет к ним погостить, когда все успокоится.
Сама Джорджина не разделяла надежды тети. Каким бы ни было возвращение в Бат, все было лучше, чем оставаться в Керри, где она могла в любой момент встретиться с Шенноном и где все напоминало бы ей о нем. Лучше порвать с этим раз и навсегда.
Она не ожидала ничего хорошего от путешествия и, как оказалось, не обманулась. Вряд ли можно представить более неловкую ситуацию, чем та, в которой она очутилась. Ее окружала семья, с которой у нее не было ничего общего и которая, с подачи леди Хессион, считала само собой разумеющимся, что Джорджина скоро станет одной из них. Сам сэр Лендерс, крайне сдержанный человек, дал ей это понять, и даже мисс Амелия, хихикнув, намекнула, что одобряет ее в качестве сестры.
Что касается Питера Хессиона, то по его влюбленному взгляду было видно, что он лишь ждет случая получить разрешение леди Мерсер и миссис Пауэр, чтобы сделать их дочери предложение. Джорджина не могла сказать, что он ей не нравился, – он так старался угодить и так искренне был убежден в том, что она ответит ему согласием. В моменты отчаяния она почти верила, что действительно примет его предложение. По крайней мере, выйдя замуж, она станет хозяйкой собственного дома и не будет больше зависеть от бабушки. Ей казалось, что она уже не сможет никого полюбить вновь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54