Кстати, и сам
Берлин мало чем отличался для него от российской столицы,
ибо с каждым днем сюда прибывали знакомые персонажи из его
прошлой жизни - деловые мерзавцы, желавшие сорвать свой куш
на необремененном покуда налогами импорте товаров, экспорте
редких металлов, перегоне краденых "Мерседесов" и ином
многообразии коммерческих полузаконных или же откровенно
уголовных операций.
Ушлые конкуренты, проворные, как тараканы, принуждали к
скорейшему занятию наивыгоднейших позиций, а потому коалиция
джентльменов удачи, возглавляемая Михаилом и Женей-Лысым,
действовала напористо и эффективно, создавая опорные базы в
виде оптовых магазинов в центре западного Берлина на улице
Кантштрассе, куда доставлялся дешевый товар из Турции,
Вьетнама, Гонконга и Китая.
Миша, вооруженный солидным паспортом резидента
Германии, мотался по азиатским государствам, закупая
контейнеры всевозможных товаров, что прямо с колес
распределялись по "лесникам" - так именовались розничные
торговцы, что каждое утро убывали с подотчетным барахлом в
расположение советских воинских частей, где жалование
солдатам и офицерам выдавалось уже полновесной западно-
германской маркой.
Товар: ножи, газовые и дробовые пистолеты,
радиоаппаратура, дубленки, часы, верхняя одежда и
парфюмерия, - сметался падкими на капиталистическую мишуру
воинами в одночасье. Прибыль порою составляла до тысячи
процентов в день. Налоги, естественно, не уплачивались,
дезориентированная полиция просто не понимала, с какой
категорией лиц и с каким видом бизнеса имеет дело, а потому
свобода наживы была полнейшей и беспрепятственной.
Десятки мелких дельцов, имеющих всего лишь туристические визы,
а порою и вовсе не обладавших какими-либо документами,
приобретя подержанные машины и раскладные столы, с
целеустремленностью голодных комаров колесили по просторам
Германии, где еще стояли войска покинутой ими родины.
Десанты торговцев увеличивались каждодневно в прогрессии
геометрической, и оптовику-Михаилу уже приходилось
согласовывать отпускные цены с коллегами, и даже подумывать
о конъюнктурности того или иного барахла, ибо публика из
армейских частей на глазах становилась все привередливее и
грамотнее, зачастую напоминая не столько покупателей,
сколько товароведов.
Проблему со своим социальным статусом Женя-Лысый и компания его
соратников решили крайне неожиданным образом, благодаря,
впрочем, официальному правительственному постановлению, по
которому восполнялась популяция еврейского населения,
пострадавшего от нацистов во время войны.
Мишин приятель Курт, осуществлявший в коалиции связи с
немецкой общественностью в качестве высокооплачиваемого
переводчика, отчего-то иудеев недолюбливал и высказал на
такое высокое административное решение следующее мнение:
дескать, всецело подчиненная в свое время американскому
еврейскому капиталу Западная Германия, сохранила доныне свою
полнейшую подчиненность победителям-жидо-масонам, и нынешние
просионистские веяния - не что иное, как продолжение
политики захвата мировой власти легионами паразитов.
Мише подобное нацистское измышление не понравилось, но
аргументов для возражений у него не нашлось, ибо что-то
логичное в словах немца как ни крути, а присутствовало...
К тому же и Женя-Лысый и вся окружавшая его братва,
включая Михаила, корни свои имела, за редким исключениям,
явно израильские, как и большинство заполонивших Берлин
"деловых", что срочным порядком занялись изготовлением
фальшивых свидетельств о рождении, владельцам которых
вменялась бесспорно иудейская национальность, столь
привилегированна в западном полушарии.
Настал краткий период, когда иммиграционная служба, следуя
безоговорочному предписанию свыше, лишь небрежно просмотрев
метрику, выносила вердикт: Еврей? Проходи!
И на тех многих, кто сумел данным периодом
воспользоваться, мгновенно посыпались блага в виде квартир,
бесплатных зубных протезов и сложных хирургических операций,
пособий и всяческих курсов по обучению и повышению...
Далее, все как один использовали подобие Мишиной
легенды с утратой социальной финансовой помощи и паспорта и,
спекулируя потихоньку в советских военных частях или же
занимаясь иными манипуляциями, плотно садились на шею
государства, выкачивая из него все возможные и невозможные
блага. С цинизмом беспримерным. В чем только вот заключалась
природа такого цинизма? В национальной особенности или же в
коммунистическом воспитании? А кем утверждались основы
воспитания?..
Служащие социальных контор искренне недоумевали, когда,
грациозно скользя мимо череды сидевших на казенных стульях
убогих нуждавшихся германцев, проплывала иудейская дива в
манто, увешанная крупнокалиберными бриллиантами, и, небрежно
выведя закорюку в ведомости за несколько сотен полагавшихся
ей на пособие марок, водружалась затем в сияющий лимузин,
уносивший ее в неведомые, порочные дали...
Что удивительно, грошовым пособием не брезговали и такие
миллионеры, как Женя-Лысый, которого однажды вполне серьезно
Михаил спросил, не получил ли тот деньги за полагающийся
один раз в году отпуск.
- Отпуск?! - искренне изумился компаньон, только на
днях содравший с "социала" деньги на приобретение зимней
одежды и нового телевизора, которыми он бы мог завалить из
собственных запасов треть Германии. - Но мы ведь не
работаем...
- Все равно положен, - напирал Михаил. - Для
реконструкции организма. Иди в турбюро, бери там разнорядку
на двухнедельную поездку на Сейшельские острова... Обязаны
оплатить!
- А ты?..
- Я уже, - небрежно отвечал Миша.
- На острова?
- Ты дурак? У нас с тобой здесь дел... - Миша провел
указательным пальцем по горлу. - Главное - чтоб денег
дали...
- И дают?
- Ну ты замотал...
- Во, дела...
И Женя спешно отправился в турбюро, взяв оттуда не без
сложных объяснений, разнорядку с печатью, а после двинулся в
контору государственного милосердия, где заявил о законных
своих требованиях изумленным сотрудникам.
Отрицательное решение по поводу своих необоснованных претензий он
выслушал с тонкой усмешкой искушенного профессионала, ибо
Михаил предупредил, что в некоторые периферийные отделы
указания на подобные выплаты покуда не поступали, и,
возможно, будет необходим звонок в высшие инстанции, откуда
поступит незамедлительное распоряжение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Берлин мало чем отличался для него от российской столицы,
ибо с каждым днем сюда прибывали знакомые персонажи из его
прошлой жизни - деловые мерзавцы, желавшие сорвать свой куш
на необремененном покуда налогами импорте товаров, экспорте
редких металлов, перегоне краденых "Мерседесов" и ином
многообразии коммерческих полузаконных или же откровенно
уголовных операций.
Ушлые конкуренты, проворные, как тараканы, принуждали к
скорейшему занятию наивыгоднейших позиций, а потому коалиция
джентльменов удачи, возглавляемая Михаилом и Женей-Лысым,
действовала напористо и эффективно, создавая опорные базы в
виде оптовых магазинов в центре западного Берлина на улице
Кантштрассе, куда доставлялся дешевый товар из Турции,
Вьетнама, Гонконга и Китая.
Миша, вооруженный солидным паспортом резидента
Германии, мотался по азиатским государствам, закупая
контейнеры всевозможных товаров, что прямо с колес
распределялись по "лесникам" - так именовались розничные
торговцы, что каждое утро убывали с подотчетным барахлом в
расположение советских воинских частей, где жалование
солдатам и офицерам выдавалось уже полновесной западно-
германской маркой.
Товар: ножи, газовые и дробовые пистолеты,
радиоаппаратура, дубленки, часы, верхняя одежда и
парфюмерия, - сметался падкими на капиталистическую мишуру
воинами в одночасье. Прибыль порою составляла до тысячи
процентов в день. Налоги, естественно, не уплачивались,
дезориентированная полиция просто не понимала, с какой
категорией лиц и с каким видом бизнеса имеет дело, а потому
свобода наживы была полнейшей и беспрепятственной.
Десятки мелких дельцов, имеющих всего лишь туристические визы,
а порою и вовсе не обладавших какими-либо документами,
приобретя подержанные машины и раскладные столы, с
целеустремленностью голодных комаров колесили по просторам
Германии, где еще стояли войска покинутой ими родины.
Десанты торговцев увеличивались каждодневно в прогрессии
геометрической, и оптовику-Михаилу уже приходилось
согласовывать отпускные цены с коллегами, и даже подумывать
о конъюнктурности того или иного барахла, ибо публика из
армейских частей на глазах становилась все привередливее и
грамотнее, зачастую напоминая не столько покупателей,
сколько товароведов.
Проблему со своим социальным статусом Женя-Лысый и компания его
соратников решили крайне неожиданным образом, благодаря,
впрочем, официальному правительственному постановлению, по
которому восполнялась популяция еврейского населения,
пострадавшего от нацистов во время войны.
Мишин приятель Курт, осуществлявший в коалиции связи с
немецкой общественностью в качестве высокооплачиваемого
переводчика, отчего-то иудеев недолюбливал и высказал на
такое высокое административное решение следующее мнение:
дескать, всецело подчиненная в свое время американскому
еврейскому капиталу Западная Германия, сохранила доныне свою
полнейшую подчиненность победителям-жидо-масонам, и нынешние
просионистские веяния - не что иное, как продолжение
политики захвата мировой власти легионами паразитов.
Мише подобное нацистское измышление не понравилось, но
аргументов для возражений у него не нашлось, ибо что-то
логичное в словах немца как ни крути, а присутствовало...
К тому же и Женя-Лысый и вся окружавшая его братва,
включая Михаила, корни свои имела, за редким исключениям,
явно израильские, как и большинство заполонивших Берлин
"деловых", что срочным порядком занялись изготовлением
фальшивых свидетельств о рождении, владельцам которых
вменялась бесспорно иудейская национальность, столь
привилегированна в западном полушарии.
Настал краткий период, когда иммиграционная служба, следуя
безоговорочному предписанию свыше, лишь небрежно просмотрев
метрику, выносила вердикт: Еврей? Проходи!
И на тех многих, кто сумел данным периодом
воспользоваться, мгновенно посыпались блага в виде квартир,
бесплатных зубных протезов и сложных хирургических операций,
пособий и всяческих курсов по обучению и повышению...
Далее, все как один использовали подобие Мишиной
легенды с утратой социальной финансовой помощи и паспорта и,
спекулируя потихоньку в советских военных частях или же
занимаясь иными манипуляциями, плотно садились на шею
государства, выкачивая из него все возможные и невозможные
блага. С цинизмом беспримерным. В чем только вот заключалась
природа такого цинизма? В национальной особенности или же в
коммунистическом воспитании? А кем утверждались основы
воспитания?..
Служащие социальных контор искренне недоумевали, когда,
грациозно скользя мимо череды сидевших на казенных стульях
убогих нуждавшихся германцев, проплывала иудейская дива в
манто, увешанная крупнокалиберными бриллиантами, и, небрежно
выведя закорюку в ведомости за несколько сотен полагавшихся
ей на пособие марок, водружалась затем в сияющий лимузин,
уносивший ее в неведомые, порочные дали...
Что удивительно, грошовым пособием не брезговали и такие
миллионеры, как Женя-Лысый, которого однажды вполне серьезно
Михаил спросил, не получил ли тот деньги за полагающийся
один раз в году отпуск.
- Отпуск?! - искренне изумился компаньон, только на
днях содравший с "социала" деньги на приобретение зимней
одежды и нового телевизора, которыми он бы мог завалить из
собственных запасов треть Германии. - Но мы ведь не
работаем...
- Все равно положен, - напирал Михаил. - Для
реконструкции организма. Иди в турбюро, бери там разнорядку
на двухнедельную поездку на Сейшельские острова... Обязаны
оплатить!
- А ты?..
- Я уже, - небрежно отвечал Миша.
- На острова?
- Ты дурак? У нас с тобой здесь дел... - Миша провел
указательным пальцем по горлу. - Главное - чтоб денег
дали...
- И дают?
- Ну ты замотал...
- Во, дела...
И Женя спешно отправился в турбюро, взяв оттуда не без
сложных объяснений, разнорядку с печатью, а после двинулся в
контору государственного милосердия, где заявил о законных
своих требованиях изумленным сотрудникам.
Отрицательное решение по поводу своих необоснованных претензий он
выслушал с тонкой усмешкой искушенного профессионала, ибо
Михаил предупредил, что в некоторые периферийные отделы
указания на подобные выплаты покуда не поступали, и,
возможно, будет необходим звонок в высшие инстанции, откуда
поступит незамедлительное распоряжение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76