Но тут сзади доносится запах сосны – я поворачиваюсь и с облегчением обнаруживаю, что здоровенный тип из наших подходит утешить университетского паренька.
– Порядок, Стивен, – говорит он, – дальше я им займусь.
– Вот и хорошо, – бормочет Стивен, возвращаясь к своему Камю. – Лучше бы ты его, Гарольд, совсем на хрен отсюда забрал. А то меня эти извращенцы уже до упора достали…
Тезка Папаши Дугана ведет меня в заднюю часть магазина по проходу, посвященному садомазохистским забавам с кожей, латексом и ремешками.
– Ты бы сперва проверял, а потом спрашивал, – укоряет меня продавец-динос. – А то моего работника совсем обломал.
– Весьма сожалею, – отвечаю я, – но я типа спешу.
– Как и весь остальной мир, – философствует он. – Земля очень быстро крутится. Не замечал? Нам сюда.
Через комнату отдыха для работников магазина Гарольд проводит меня в туалет, куда мы с ним вдвоем еле втискиваемся. С гигиеной там тоже не того, хотя все может объясняться близостью естественного запаха Гарольда.
– Дергай, – говорит он. – Три раза.
Я дергаю за ручку унитаза, пусть даже это и кажется мне совершенно напрасным расходом воды, а Гарольд тем временем нажимает на кнопку раздатчика туалетной бумаги. Слышится жуткий скрип, и стена за унитазом отходит на дюйм. Гарольд тянется туда и толкает кафельное покрытие. Стена распахивается, обнажая еще более грязный и запущенный магазин по ту сторону.
Перебравшись через унитаз, мы туда проходим, и первое, что я вижу, это натуральной величины личину, висящую на стене. Длинные ноги, короткая бурая шерсть, мощные бока, роскошная грива – конский костюм, совсем как у Стюхи. Теперь я понимаю, где был позаимствован тот его наряд для скачек – Стюха бежал, полностью экипированный спецотделом секс-шопа «Грязная дюжина».
Гарольд подмечает обалделое выражение у меня на лице.
– Все виды берем, – говорит он. – А у тебя какой задвиг?
– Да я просто…
– Просто срать с моста. Погоди, сам догадаюсь.
– Не догадаешься.
– Очень даже догадаюсь. Я уже десять лет на этой работе. Итак… – Он примеряется ко мне, словно единственный взгляд на мое костюмированное обличье может дать ему какое-то представление о том, на чем я ловлю кайфы. – Ты… ты чувак типа «Хвосты и хлысты».
– Я даже понятия не имею, что это за чертовщина.
– Да-да, «Хвосты и хлысты», – повторяет Гарольд, словно в первый раз он слишком невнятно произнес эту фразу, словно она просто никак не может не входить в мой лексикон. – Драконы и рыцари… ты зверь, она укротительница. Копья, кольчуги, всякие такие ерундовины. Этого добра у нас тут целый отдел…
Я поднимаю руку, в случае чего готовый схватить его за горло и придушить в зародыше весь этот бред.
– Стой. Послушай. Я здесь только ради одного…
– «Побить Зверя»… точно… ты парень типа «Побить Зверя»…
– Я должен увидеться с Эдди Талларико.
Тут Гарольд затыкается. Делает шаг назад, словно одни лишь эти слова вот-вот готовы свалить его на пол.
– Даже не знаю, о ком ты.
– Да знаешь, знаешь. Большой босс, рапторской мафией заправляет. Все его знают.
– А я не знаю.
– Нет, знаешь.
– Знаю?
– Aга.
– Хорэ, – говорит Гарольд. – Может, и правда знаю.
– И он здесь. А знаешь, как я узнал, что он здесь?
Гарольд с трудом сглатывает слюну.
– Нет.
Правило номер шесть: «Если хочешь блефовать, блефуй по полной программе. Если трусишь, нет смысла пробивать себе дорогу враньем».
– Потому что сам Эдди сказал мне, что он здесь будет.
Гарольд чешет в затылке.
– Сам сказал, говоришь?
Следствие к правилу номер шесть: «Если есть сомнения, блефуй снова. Лучше рискнуть подпалить себе задницу, чем упустить верный шанс».
– Сказал. Не далее как вчера.
– Он сказал тебе сюда прийти?
– Ага, – говорю я. – Забавно, как эта коммуникационная фиговина работает. Эдди говорит мне, я говорю тебе. А следующее звено в цепи…
Гарольд думает еще пару секунд.
– Я… говорю Эдди?
– Умный мальчик. Давай, дуй туда.
Гарольд настолько огорошен, что почти мгновенно теряется в высоких проходах с полными полками порнухи, оставляя меня стоять в самом средоточии этого рая для поставщика нецензурной эротики. Я шуршу журналами, стараясь дважды не смотреть на одну и ту же страницу. Моя репутация столпа общества просто не позволяет мне заниматься просмотром подобной литературы, да еще на работе.
Другие посетители «Грязной дюжины» не столь стыдливы по поводу своих сексуальных предпочтений. Она подносят журналы поближе к свету, глазеют на них под разными углами и расспрашивают друг друга насчет лучших межвидовых видеофильмов, которые они здесь брали. Меня ничуть не удивляет то, что запахи их чрезвычайно сильны, нашпигованы гормонами, вовсю струячат от их ароматических желез. Пожалуй, будь в радиусе мили хоть одна самка, они бы мигом сделали дружный заход, но здесь, как и в подобных точках обезьяньего мира, лишь одни мужики.
Хлопок по плечу – и я оборачиваюсь. У меня за спиной стоит приземистый чувак с острой мордочкой – машет у меня перед носом видеокассетой. Не могу разобрать названия, но желто-зеленый хвост с длинными шипами по всей длине говорит мне о том, что речь идет о каких-то межрасовых случках.
– Я здесь не работаю, – хриплю я.
– Да я просто подумал, видел ты это или нет, – пыхтит шибздик. – Как оно – клево или не очень.
– Не знаю. Но тебе наверняка понравится. – Я пытаюсь уйти в сторонку, но он не отстает.
– Я попытался врубиться в историю – знаешь, описание на обороте…
– И там, конечно, все как надо…
– Да, но как-то странно звучит. Какой-то раптор из Лос-Анджелеса приезжает на восток, а потом на какое-то время исчезает, и все думают, что он загнулся, а потом он вдруг объявляется, желая видеть старых друзей.
Теперь он меня заинтересовал.
– Секса маловато, – замечаю я.
– Секса маловато. Зато насилия завались. – Я принюхиваюсь и с трудом ухватываю запах этого диноса – слабый аромат куриного бульона магги с лапшой. Мелкий урод лыбится, как будто знает, что я сейчас делаю, и находит это достаточно юморным. Затем манит меня к себе.
– Вот я и привлек твое внимание, – говорит он. – Нам сюда.
Я следую за ним через отдел видеопроката за портьеру с табличкой, где написано «ПИП-ШОУ – $50», а чуть ниже, мелкими буквами – «ЗАКРЫТО НА РЕСТАВРАЦИЮ». Мне интересно, какой реставрации можно подвергнуть пип-шоу. Вымыть окошки, пожалуй, хотя я все-таки надеюсь, что здесь и так проводится ежедневная уборка, а не ежемесячная. Возможно, здесь хотят так усовершенствовать автоматы, чтобы четвертаки легче было совать в них одной рукой.
Дальше следует короткий коридор с черными стенами и невысокой дверцей в самом конце.
– Туда, – говорит шибздик. Даже не думая спорить, я открываю неудобную дверцу, низко пригибаюсь и прохожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96