Мечта романтической девицы. В столице из-за такой модели передрались бы все художники. А правитель Арислана не пожалел бы золота и драгоценностей, чтобы заполучить его в личную охрану.
Если подумать, то появление такого воина в племени было вполне объяснимо. Может быть, его захватили в плен ребенком вместе с матерью. Или он сын пленного. Или гостя. Если бы Альва тогда, во время своего первого пребывания у эссанти, согласился на женщину, то сейчас на свет уже вполне мог появиться какой-нибудь рыжий малыш.
– Ты знаешь в лицо командира селхирского гарнизона? – спросил Кинтаро.
– Я был в походе и видел леди-полковник.
– Передашь ей письмо кавалера Ахайре лично в руки и скажешь, что прибыл в ее распоряжение. Если распоряжений никаких не будет, можешь пошататься по Селхиру или вернуться сюда, на твое усмотрение. Согласен?
– Это честь для меня – встретиться с прославленной в боях Хазарат, – ответил тот.
– Если отпустит тебя раньше, чем через месяц, то прозвище свое носит зря! – воскликнул Кинтаро, обнимая за плечи молодого воина, и расхохотался.
Рэнхиро взглянул на него с улыбкой, и Альва решил, что в прошлом они наверняка были любовниками – столько тепла и симпатии было в этом взгляде. Ничего удивительного, Кинтаро точно мог хоть все племя перетрахать, при его-то темпераменте. Наверное, здесь сложнее найти того, кто не был его любовником…
Любопытный Альва вскользь спросил об этом у Кинтаро, когда молодой воин ушел. Вождь рассеянно сказал:
– Я с ним спал когда-то. Но Рэн мне вроде младшего брата. Мы еще в аюри сошлись, в учебном лагере для детей, я его от мальчишек отбивал. Он же в детстве хорошенький был, как картинка.
– Да и сейчас, в общем, очень даже ничего, – пробормотал Альва.
Кинтаро фыркнул, потом спросил:
– Как думаешь, понравится твоей подружке?
– Ты что, серьезно? Ты его в подарок, что ли, отправляешь? С приказом залезть к Лэйтис в постель?
– Не переживай так, сладкий. Никто никого не принуждает. Она хоть и баба, но воин отличный, в Диких степях ее знают. С такой переспать – действительно, честь. Эутанги наверняка посылают к ней красивых юношей: есть у них такой обычай, союзникам любовь предлагать.
Альва приподнял брови. Об этом Лэй ему не рассказывала. Должно быть, отсылала такие «подарки» обратно… э-э… нераспакованными. Брюнетов она не жаловала. Среди эутангов вроде бы встречались шатены, но Лэй просто не любила типаж степняка. Пока Альва не встретил Кинтаро, он ее, в общем, понимал.
Неделя прошла как в тумане. Они трое только и делали, что ели, спали и занимались любовью, иногда по целым дням не принимая вертикального положения. Наконец Альва сказал тоном капризной кокетки:
– Мне надоело погрязать здесь в безделье, распутстве и пороке.
– Можно поехать на охоту, – сказал Кинтаро, ехидно улыбаясь. Он заранее знал, какой будет ответ.
– Ну уж нет! – Альва содрогнулся. – Никакой охоты. Я хочу вернуться в лоно цивилизации, где есть горячая вода, мягкая постель и крем для лица. И апельсиновое масло у нас почти кончилось.
– И куда же ты собрался? Тебе нельзя возвращаться в Криду. Второй раз я могу и не успеть к тебе на помощь.
– Ну, на Криде свет клином не сошелся. У меня есть кое-какие знакомства в Арислане, на первое время достаточно.
– Арислан так Арислан, – согласился Кинтаро. – Давно хотел там побывать.
Итильдин посмотрел на Лиэлле и увидел, как в глазах его медленно проступило удивление. Сам же эльф принял решение Кинтаро со смирением. Он знал, что от варвара всего можно ожидать, и смысл его слов: «Моя награда – вы оба» – был глубже, чем казалось на первый взгляд. Кинтаро не собирался так быстро отказываться от своего прекрасного рыжего трофея. Возможно, он не собирался отказываться от него никогда.
– Что-то я не понял, – сказал Лиэлле, сдвигая брови и оттопыривая нижнюю губу. – Ты-то здесь при чем? Ты же не собираешься провожать нас до самого Арислана?
– Я поеду с вами, только и всего.
– Э-э-э… Кинтаро, нам не нужны сопровождающие. По-моему, это совершенно лишнее, – Альва по-прежнему глядел на эссанти удивленно.
– Зря ты так думаешь. Энкины мстительны, и Таргай никогда не забудет нанесенную ему обиду. Наверняка он уже разослал людей на твои поиски. Добра у него все еще до хрена, даже после выкупа твоему королю. Деды его и прадеды столько золота в степи зарыли, что можно отлить надвратную башню Селхира в натуральную величину.
– Слушай, Кинтаро, я сам могу о себе позаботиться. Мы сами, – поправился Лиэлле, взглянув на Итильдина.
Кинтаро протянул руку и взял Альву за подбородок. Жест получился у него очень нежным, без следа обычной агрессивности.
– Я просто хочу поехать с тобой, мой сладкий, – сказал он, глядя кавалеру Ахайре в глаза.
Альва вздохнул и отвел взгляд.
– Опять ты начинаешь… Это бессмысленно, Кинтаро. Я думал, мы уже все обсудили.
– А я думал, ты успел изменить свое мнение.
– Я тебе благодарен и все такое, но… Лучше сейчас все закончить.
– Разве тебе плохо со мной?
– Не в этом дело. Черт! У нас своя жизнь, у тебя своя, и меня это устраивает. Ты – вождь эссанти, а мы – два искателя приключений, изгнанники из родной страны.
Итильдину было невыразимо приятно слышать это «мы», «у нас». Но в то же время он с беспощадной ясностью понимал, что Кинтаро не хочет никуда уходить из их жизни и твердо решил последовать за ними. «Он мог потребовать другую цену, гораздо выше», – напомнил себе Итильдин. Не то чтобы его радовала перспектива делить с ним дальше и постель, и возлюбленного. Но по сравнению с тем, чем угрожал Кинтаро при памятном их разговоре в Трианессе, все остальное казалось не таким страшным.
– Вождь эссанти, ха! – Кинтаро презрительно фыркнул. – Сегодня я, завтра кто-то другой. Они даже не станут устраивать состязание, просто выберут Акиру, и все. Я не собираюсь провести в Диких степях всю жизнь. Когда-то нужно двигаться дальше.
– Нет, – отрезал Лиэлле. – Только не со мной.
– Я не буду требовать ответа прямо сейчас. Подумай.
– Да тут и думать-то… О-о, ч-черт… М-м-м…
Кинтаро поцеловал его в губы, потом проложил дорожку из поцелуев от шеи до плеча.
– Ну, попробуй, скажи это, – промурлыкал он, высовывая язык и сладострастно обводя сосок кавалера Ахайре. – Скажи, что ты готов расстаться со мной навсегда и больше никогда меня не видеть.
– Н-но… я же не… говорил, что хочу уехать… прямо сейчас… – выдохнул Лиэлле, изгибаясь. – Это… нечестный прием… О-о, боже!
– Давай, помоги мне, куколка.
Итильдин послушался, и в последующие несколько часов Лиэлле больше был не способен возражать.
Прошла еще неделя, в течение которой Кинтаро не один раз возвращался к обсуждению щекотливой темы. Альва отмалчивался, отшучивался, затыкал ему рот поцелуями – словом, всеми силами избегал прямого ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Если подумать, то появление такого воина в племени было вполне объяснимо. Может быть, его захватили в плен ребенком вместе с матерью. Или он сын пленного. Или гостя. Если бы Альва тогда, во время своего первого пребывания у эссанти, согласился на женщину, то сейчас на свет уже вполне мог появиться какой-нибудь рыжий малыш.
– Ты знаешь в лицо командира селхирского гарнизона? – спросил Кинтаро.
– Я был в походе и видел леди-полковник.
– Передашь ей письмо кавалера Ахайре лично в руки и скажешь, что прибыл в ее распоряжение. Если распоряжений никаких не будет, можешь пошататься по Селхиру или вернуться сюда, на твое усмотрение. Согласен?
– Это честь для меня – встретиться с прославленной в боях Хазарат, – ответил тот.
– Если отпустит тебя раньше, чем через месяц, то прозвище свое носит зря! – воскликнул Кинтаро, обнимая за плечи молодого воина, и расхохотался.
Рэнхиро взглянул на него с улыбкой, и Альва решил, что в прошлом они наверняка были любовниками – столько тепла и симпатии было в этом взгляде. Ничего удивительного, Кинтаро точно мог хоть все племя перетрахать, при его-то темпераменте. Наверное, здесь сложнее найти того, кто не был его любовником…
Любопытный Альва вскользь спросил об этом у Кинтаро, когда молодой воин ушел. Вождь рассеянно сказал:
– Я с ним спал когда-то. Но Рэн мне вроде младшего брата. Мы еще в аюри сошлись, в учебном лагере для детей, я его от мальчишек отбивал. Он же в детстве хорошенький был, как картинка.
– Да и сейчас, в общем, очень даже ничего, – пробормотал Альва.
Кинтаро фыркнул, потом спросил:
– Как думаешь, понравится твоей подружке?
– Ты что, серьезно? Ты его в подарок, что ли, отправляешь? С приказом залезть к Лэйтис в постель?
– Не переживай так, сладкий. Никто никого не принуждает. Она хоть и баба, но воин отличный, в Диких степях ее знают. С такой переспать – действительно, честь. Эутанги наверняка посылают к ней красивых юношей: есть у них такой обычай, союзникам любовь предлагать.
Альва приподнял брови. Об этом Лэй ему не рассказывала. Должно быть, отсылала такие «подарки» обратно… э-э… нераспакованными. Брюнетов она не жаловала. Среди эутангов вроде бы встречались шатены, но Лэй просто не любила типаж степняка. Пока Альва не встретил Кинтаро, он ее, в общем, понимал.
Неделя прошла как в тумане. Они трое только и делали, что ели, спали и занимались любовью, иногда по целым дням не принимая вертикального положения. Наконец Альва сказал тоном капризной кокетки:
– Мне надоело погрязать здесь в безделье, распутстве и пороке.
– Можно поехать на охоту, – сказал Кинтаро, ехидно улыбаясь. Он заранее знал, какой будет ответ.
– Ну уж нет! – Альва содрогнулся. – Никакой охоты. Я хочу вернуться в лоно цивилизации, где есть горячая вода, мягкая постель и крем для лица. И апельсиновое масло у нас почти кончилось.
– И куда же ты собрался? Тебе нельзя возвращаться в Криду. Второй раз я могу и не успеть к тебе на помощь.
– Ну, на Криде свет клином не сошелся. У меня есть кое-какие знакомства в Арислане, на первое время достаточно.
– Арислан так Арислан, – согласился Кинтаро. – Давно хотел там побывать.
Итильдин посмотрел на Лиэлле и увидел, как в глазах его медленно проступило удивление. Сам же эльф принял решение Кинтаро со смирением. Он знал, что от варвара всего можно ожидать, и смысл его слов: «Моя награда – вы оба» – был глубже, чем казалось на первый взгляд. Кинтаро не собирался так быстро отказываться от своего прекрасного рыжего трофея. Возможно, он не собирался отказываться от него никогда.
– Что-то я не понял, – сказал Лиэлле, сдвигая брови и оттопыривая нижнюю губу. – Ты-то здесь при чем? Ты же не собираешься провожать нас до самого Арислана?
– Я поеду с вами, только и всего.
– Э-э-э… Кинтаро, нам не нужны сопровождающие. По-моему, это совершенно лишнее, – Альва по-прежнему глядел на эссанти удивленно.
– Зря ты так думаешь. Энкины мстительны, и Таргай никогда не забудет нанесенную ему обиду. Наверняка он уже разослал людей на твои поиски. Добра у него все еще до хрена, даже после выкупа твоему королю. Деды его и прадеды столько золота в степи зарыли, что можно отлить надвратную башню Селхира в натуральную величину.
– Слушай, Кинтаро, я сам могу о себе позаботиться. Мы сами, – поправился Лиэлле, взглянув на Итильдина.
Кинтаро протянул руку и взял Альву за подбородок. Жест получился у него очень нежным, без следа обычной агрессивности.
– Я просто хочу поехать с тобой, мой сладкий, – сказал он, глядя кавалеру Ахайре в глаза.
Альва вздохнул и отвел взгляд.
– Опять ты начинаешь… Это бессмысленно, Кинтаро. Я думал, мы уже все обсудили.
– А я думал, ты успел изменить свое мнение.
– Я тебе благодарен и все такое, но… Лучше сейчас все закончить.
– Разве тебе плохо со мной?
– Не в этом дело. Черт! У нас своя жизнь, у тебя своя, и меня это устраивает. Ты – вождь эссанти, а мы – два искателя приключений, изгнанники из родной страны.
Итильдину было невыразимо приятно слышать это «мы», «у нас». Но в то же время он с беспощадной ясностью понимал, что Кинтаро не хочет никуда уходить из их жизни и твердо решил последовать за ними. «Он мог потребовать другую цену, гораздо выше», – напомнил себе Итильдин. Не то чтобы его радовала перспектива делить с ним дальше и постель, и возлюбленного. Но по сравнению с тем, чем угрожал Кинтаро при памятном их разговоре в Трианессе, все остальное казалось не таким страшным.
– Вождь эссанти, ха! – Кинтаро презрительно фыркнул. – Сегодня я, завтра кто-то другой. Они даже не станут устраивать состязание, просто выберут Акиру, и все. Я не собираюсь провести в Диких степях всю жизнь. Когда-то нужно двигаться дальше.
– Нет, – отрезал Лиэлле. – Только не со мной.
– Я не буду требовать ответа прямо сейчас. Подумай.
– Да тут и думать-то… О-о, ч-черт… М-м-м…
Кинтаро поцеловал его в губы, потом проложил дорожку из поцелуев от шеи до плеча.
– Ну, попробуй, скажи это, – промурлыкал он, высовывая язык и сладострастно обводя сосок кавалера Ахайре. – Скажи, что ты готов расстаться со мной навсегда и больше никогда меня не видеть.
– Н-но… я же не… говорил, что хочу уехать… прямо сейчас… – выдохнул Лиэлле, изгибаясь. – Это… нечестный прием… О-о, боже!
– Давай, помоги мне, куколка.
Итильдин послушался, и в последующие несколько часов Лиэлле больше был не способен возражать.
Прошла еще неделя, в течение которой Кинтаро не один раз возвращался к обсуждению щекотливой темы. Альва отмалчивался, отшучивался, затыкал ему рот поцелуями – словом, всеми силами избегал прямого ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97