- Волшебный пиджак, - пояснил Серега, продолжая рассматривать лейбл. - Тяжелый, зараза, - добавил он, прикинув пиджак на вес. - Кирпичи там, что ли, в карманах понапиханы. Карманы, кстати, вон какие огромные, кирпич туда точно запросто влезет.
Коломийцев хохотнул.
- Семеныч, ты бы его примерил, что ли, - предложил он. - Заодно и проверил бы... Ну, начет волшебства. Вдруг у тебя какие-нибудь способности проявятся.
- А что там еще написано? - спросил Семеныч, заметив, что помимо красочной надписи «Magic Jacket» большой по величине лейбл содержит еще какой-то мелко вышитый текст. - Читай, читай. Ты у нас лучше всех по-английски соображаешь.
- Да фигня какая-то, - приглядевшись, удивленно сказал Серега. - Что-то про справедливость закручено, что обладатель этого волшебного пиджака вроде как является высшим хранителем нравственности, и прочая лабуда. Сам пиджак переходящий, кстати...
- Как знамя за трудовые успехи? - тупо спросил Семеныч. - Ну, за которое в советское время цеха нашего предприятия боролись.
Серега пожал плечами.
- Да непонятное тут что-то. Написано, что каждый очередной обладатель пиджака вносит посильную лепту в дело торжества всеобщей справедливости и передает пиджак другому.
- Да примеривай уже, говорю! - нетерпеливо повторил Вован. - А лейблов таких можно нашить сколько хочешь. Китайцы тебе за час тысячу на любой вкус наштампуют. Хоть волшебных, хоть каких...
Семеныч снял свою куртку, аккуратно положил ее на доску, принял из рук Сереги пиджак, просунул руки в рукава и опять почувствовал, как проскочил по всему его телу электрический заряд, а в глазах потемнело. И при этом еще на мгновение заложило уши.
- Как влитой сидит, - радостно сказал Коломийцев. - Глаз у того мужика наметан. Сразу преемника для своего пиджака вычислил.
- А что в карманах? - нетерпеливо поинтересовался Серега. - Семеныч, да не стой ты как статуй, проверь. Может, там что-то ценное.
Семеныч запустил правую руку в боковой карман и нащупал удобную деревянную рукоятку непонятного предмета. В следующий момент двое раскрыли рты, а Серега даже непроизвольно охнул - рука Семеныча вынырнула из кармана, сжимая мясницкий тесак с широким окровавленным лезвием.
- Это подстава! - истерически вскрикнул Вован, вскакивая. - Семеныч, скидывай скорей пиджак и сотри с рукоятки отпечатки пальцев! Этот урод нарочно так сделал! Он кого-то убил, а подставить решил тебя!
- Точно! - поддержал его тоже вскочивший Серега. - Собираем все свои причиндалы и роем отсюда скорее! Смотрите внимательно, чтобы ничего не оставить! Все пустые бутылки, весь мусор, все свое с собой забираем!
- Неплохо бы еще табаком все вокруг посыпать, - деловито сказал Коломийцев. - Чтобы собаки след не взяли.
Двое уставились на застывшего Семеныча.
- А ты чего стоишь? Бросай ты эту гадость и...
- Сколько ты мне должен? - неожиданно для себя спросил Семеныч все тем же сиплым, не своим, голосом. Он чувствовал, что сознание его словно мерцает, бросая его из крайности в крайность. В течение нескольких секунд он прошел эволюционный путь от ящера до человека прямоходящего, и чувствовал, что это еще не предел. Еще немного, и он станет сверхчеловеком, человеком справедливым... И еще он ощутил в себе силу. Силу с большой буквы, которая так необходима людям, решившим отдать себя борьбе за торжество справедливости, людям, бросившим дерзкий вызов мировому злу вообще и людской тупости в частности.
- Пять сотен, - растерянно сказал Коломийцев. - Только при чем здесь... Не вовремя ты с этими деньгами, Семеныч! Давай потом с этим долгом разберемся, когда...
Он упал от сильного удара по челюсти, приложился головой к доске, на которой все они только что сидели, и на мгновение затих, оглушенный.
- Ты что делаешь, Семеныч! - заорал смертельно перепугавшийся Серега, когда Семеныч деловито распластал кисть поверженного во имя справедливости Вована на доске и занес над головой руку, по прежнему сжимающую окровавленный тесак.
- Я всего лишь выполняю свой долг, - процедил Семеныч. В следующий миг тесак с глухим стуком вонзился в доску, ставшую на время разделочной, отрубленный мизинец откатился в сторону, а мгновенно обретший сознание Вован завизжал так, что у собутыльников заложило уши.
- За что! - истошно орал Вован, прижимая к груди кисть, из которой, пачкая его недавно купленную «гавайскую» рубашку, вовсю хлестала кровь. - Семеныч, неужели ты за какие-то жалкие пятьсот рублей способен...
- Буду рубить по пальцу в день, пока не вернешь долг, - спокойно сообщил Семеныч.
- Семеныч, мы все поняли, - торопливо сказал Серега. Он старался держаться на расстоянии, готовый в любой момент броситься наутек. - Позволь нам уйти. И палец Вована забрать. Может, его еще пришьют... А ты не ори, - прошипел он, не глядя, в сторону Коломийцева. - Сам про пятисотку начал. На хрена говорил ему, что он рохля? Вот и нарвался...
- Да если бы я знал... - простонал, нянча на груди руку, несчастный, пострадавший за справедливость Вован. - Если бы я...
Потеряв к друзьям интерес, Семеныч, не оборачиваясь, побрел прочь, а двое таращились ему вслед. Даже Коломийцев перестал на время скулить, когда осознал, что походка Семеныча точь-в-точь схожа сейчас с походкой недавнего незнакомца, подарившего ему волшебный пиджак. Но в следующий момент боль вернулась и его лицо опять перекосилось.
- Серега, будь другом, заверни мой палец во что-нибудь чистое, - жалобно попросил он. - Лучше вон в тот целлофан...
Он не помнил, как и зачем Он здесь оказался, но это был центр города - несомненно. Доказательство: перед ним был Центральный вокзал.
- Вы не подскажете, повторяют ли по РЕН-ТВ сегодня вечером фильм, в котором пауки-мутанты сожрали группу забредших в лес негров?
Прохожий просто побежал, не оборачиваясь - он даже не соизволил вступить в разговор, скотина!..
Проходя по на редкость прямой улице, пребывая в неплохом - хотя и с легким оттенком грусти - настроении, Он искоса, сквозь свежевымытое окно, взглянул в случайный полуподвальчик. Разглядеть происходящее внутри в деталях ему помешали блики солнца, но, однако, они же не смогли помешать ему ухватить суть, то есть определить в точности главное: в помещении полуподвала сидят бляди. А что особы эти, прикидывающиеся обычными, исполненными благопристойности гражданками, являются, несомненно, таковыми, не подлежало ни малейшему сомнению. Доказательство: большинство из них ожидали маникюра. То же обстоятельство, что некоторые сидели в очереди к педикюрше, не могло послужить им оправданием ни в малейшей степени. Да, следовало просто смириться с этим фактом именно как с фактом, данностью, и признаться честно - возможно даже, набрав воздуха в легкие, мужественно выкрикнуть в беспорядочную уличную суету:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33