Так что лифт сломался сам, потому что за ним плохо следят те уроды, ну, которые из той конторы, что обслуживает лифты в нашем районе. И я вообще пострадавший, потому что просидел в этой долбаной кабине целый час, пока приперся какой-то мудак в спецовке, и которому я, разозлившись, едва не проломил башку за нерасторопность.
А эта старая дура все продолжает смотреть. Я хочу объяснить ей, что во всем виноваты гомосеки, которые маршируют по городу в колготках и туфлях на каблуках, и еще мэр города, который не пресекает с надлежащей жесткостью все эти их пидор-парады, что именно из-за его мягкотелости, из-за того, что власти не чешутся, нам, неравнодушным людям с арматурой, приходится вмешиваться в процесс и даже страдать за свою непримиримую гражданскую позицию, выпадая из электричек, но старая блядь, смерив меня последним негодующим взглядом, просто захлопывает дверь. Нет, вы только подумайте! Она, видите ли, даже не хочет со мной общаться, словно перед ней не приличный и вежливый молодой человек, а какой-то урод, не говоря уже о том, что я добросовестный налогоплательщик. Ведь этот факт сегодня признал даже тупой мент!
Сплюнув от обиды на лестницу, я опять вцепляюсь в перила и продолжаю путь наверх, горько размышляя о зачерствевших сердцами людях. Лучше бы тетка напутствовала меня по-матерински, ведь мне карабкаться еще целых четыре этажа!..
- Я так и знала!
Жена смотрит на меня с отвращением, подобно той суке из бара, и это удивительно. Та видела меня в первый раз, а эта - каждый день. Могла бы и привыкнуть. Зато я смотрю на нее с обожанием. Моя красотуля сейчас в ажурных чулках с подвязками, и с пышно взбитыми волосами. Я смотрю на нее, умиляясь, пока вдруг не соображаю, что чулки и прическа не для меня, эта стервь явно навострила куда-то лыжи. Хуй она когда надевала для меня чулки, и вообще неплохо бы выяснить, откуда они у нее, и для каких, блядь, долбаных целей!
- Ты куда собралась? - с грозными нотками спрашиваю я, ненавязчиво напоминая, кто является ее законным мужем.
- Твое-то какое дело? - Сучка стоит перед зеркалом, подкрашивая губы.
- К-как это?
Икать, конечно, было излишним. Это я понимаю, нарвавшись на ее презрительный взгляд. Но и это еще не все. Начав осмотр, такие стервы обычно не могут остановиться. Она даже прекращает краситься, и поворачивается, рассматривая меня подобно какому-то невиданному уебищу.
- Ты что, облевался? И откуда кровь на свитере?
- Это студента кровь, - поясняю.
- Это тот, из твоих отмороженных дружков? Вы что, опять все передрались?
- Нет, это не тот. Студент - не кликуха, это настоящий студент.
- Ты что, пьешь уже со студентами? - недоверчиво спрашивает жена. Она так и стоит передо мной в исподнем.
- А чего? Человек получил стипендию, проставился... Меня, между прочим, люди уважают.
Она фыркает, но что на это возразить, не находит.
- Вообще-то ты собирался искать работу.
- А что я, по-твоему, делал целый день?
- И как, нашел?
- А почему с таким сарказмом! Я это, блядь, типа заслужил?
- Хорошо. Вот тебе без сарказма. Нашел?
- Нет пока. И вообще, я решил устроиться на курсы.
- На какие курсы?
- Компьютерщиков.
- Компьютерщиков?
- А чего ты вылупилась? Твой муж что, типа тупой? Программистом, короче, решил попробовать. Они до хуя заколочивают, мне сказали. А делать ни хрена не надо. Сиди да пялься в этот телевизор с кнопками.
Ну вот какого хрена она молчит! Какого хрена так смотрит? У меня начинают чесаться кулаки.
- Я, кажется, кого-то о чем-то спросил. Куда намылилась?
- А я, кажется, ответила. Не твое дело. С мужиком иду встречаться. Ясно? Не тому спрашивать, кто бегает за каждой юбкой.
Жена демонстративно теряет ко мне интерес и собирается удалиться в свою комнату. Она поворачивается ко мне спиной, и я вижу ее роскошную задницу, обрамленную кружевами. Я чувствую мгновенно охватившее меня желание. Это желание отвердело в паху и вовсю рвется из штанов. Я даже не знаю, чего мне сейчас больше хочется, ссать или ебать. Ссать мне хочется очень сильно, но ебать - пожалуй, еще больше. Я уже знаю, как это должно произойти. Я буду ебсти ее, как долбаный Киану Ривз еб долбаную Шэрон Стоун в долбаной ванной комнате, прислонив ее к долбаной кафельной стене!
- Знаешь, что я тебе скажу, моя прелесть, - елейным голосом начинаю я, не отрывая глаз от удаляющихся, соблазнительно покачиваясь, кружев. - Ну, насчет юбок, в смысле... Не тому об этому говорить, кто делал аборт от какого-то плешивого хуя! - Последние слова я уже кричу - по-нормальному с этой обнаглевшей сукой разговаривать просто невозможно.
Кружева останавливаются, поворачиваются ко мне опять передом.
- Хватит мне парить насчет того аборта! - Они, кружева, тоже кричат. - Ты тогда сидел в тюрьме, придурок! Тебя не было полгода! Мне что, нужно было зашиться?
- Я никогда не сидел в тюрьме, дура! Я тебе что, уголовник? Это был всего лишь изолятор временного содержания! Временного, понимаешь! Там держат какое-то время, а потом отпускают!
- Но ты там сидел!
- Но ты сама меня туда упекла!
- Но ты сломал мне челюсть!
Я охуеваю от столь несправедливого обвинения до такой степени, что несколько секунд только беззвучно открываю рот.
- Что еще за глупости! Стану я своей жене ломать челюсть! Я тебе ее всего лишь вывихнул! Врачам на пять минут работы! Я б и сам тебе ее вправил, если б ты не убежала.
- Но ты...
- Но ты сама первая!
- Но я тебя не сажала!
- Не ты, так мой ебаный тесть по твоей ебаной указке! А люди разобрались, что я невинен, как младенец, и отпустили!
- Мой отец не ебаный! И отпустили тебя, потому что я попросила его забрать заявление, придурок!
- Хорошо, чего ты хочешь? - сбросив обороты, спрашиваю я. Не могу долго ругаться. Лучше уж просто пиздануть ей по мозгам, это будет наилучшим завершением такого говенного разговора. Хотя, по мозгам ей сейчас тоже давать нельзя. Я вдруг вспоминаю, что хотел взять в долг у этой распустившейся сексуально и мозгами суки денег.
- Я ничего не хочу. Это ты чего-то хочешь. А я просто ухожу. Кстати, пора бы нам подать на развод официально.
- Подожди. Не уходи. Я хочу с тобой поговорить.
Я смотрю на черный треугольник, высвечивающий под кружевами, и чувствую, что поссать мне пока не светит. Стоячим просто не получится.
- О чем?
- Ну... - Я вдруг начинаю мяться, как красна девица, то есть, как опытная шлюха, изображающая из себя что-то перед смачным заглотом. - Ну, листья пожелтели, в общем...
- Че-го?
- Ну, "унылая пора, очей очарование", типа, - вдруг брякаю я, вспомнив слышанную где-то парашу. - О любви, короче, побазарить хочу.
- Чего-чего?!
Сказать, что она удивленно вскинула брови, значит не сказать ничего. Сейчас они у нее вообще переломятся, к хуям. Кстати, они красиво выщипаны, как у другой суки, той, что была в баре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33