..
Дура перестала петь и зачем-то опять принялась скулить.
- Гитлер капут! - зачем-то выкрикнул я, перед тем как рассыпаться миллионами шипучих бенгальских искорок.
А думал в этот момент, разумеется, о возвышенном. О Вивальди и о тех плюшевых собачках, которыми так приятно обкладываться перед сном...
Любовь типа морковь
Я смачно, как положено, шлепаю своей ладонью о пацанские. Тугой. Гнус. Корявый. Короче, все придурки в сборе. Цирк приехал. Или, точнее, не уезжал никуда.
- Привет, кореша.
Тугой морщит узкий лоб, глядит на меня с таким преувеличенным сочувствием, что я сразу понимаю: денег у них ни хрена нет. Нет их и у меня. А значит, не будет мне и пива, потому что тот, стоящий за обшарпанной барной стойкой мудак не дает его без денег. Точнее, дает, но до определенного предела. Если перебрал некий уровень, то больше в долг не получишь - такая хуйня называется, типа, бухгалтерией и всякое такое научное дерьмо.
- Вот, наскребли на два повтора, - виновато объясняет Корявый, кивая на свой бокал, в котором осталось на самом донышке, а Гнус, дернув клочковато выбритой головой, молча хватает свой, в котором больше половины, и начинает жадно, с причмокиванием лакать, подобно обезвоженной пустыней собаке, дорвавшейся, наконец, до миски с пойлом. Собаке легче, ей все по херу, она может лакать даже простую воду, а мне после вчерашнего нужно, черт возьми, именно пиво. Ну, за неимением водки, конечно.
- Пришел бы на полчаса раньше, - шепелявит Гнус сквозь потемневшие осколки зубов, - хоть какой бокал перехватить успел бы.
Я оглядываю полупустой бар. Рядом сидит компания строительных рабочих, наверное, у них обед и ребята в заляпанных известкой комбинезонах пришли хватануть пивка. Против работяг я ничего не имею, кому-то, в конце концов, надо и работать, без этого государство остановилось бы, типа, в развитии и прочая экономическая хуйня. Чуть дальше сидит какой-то молодой хер, по виду типичный дрочила. Аккуратный, хорошо прикинутый, с идеальным пробором, из тех, которые покупают дешевые порнографические журналы со страшными девками на обложках и штудируют их, забравшись под одеяло с фонариком, чтобы не засекла мамка... А вот это уже кое-что! Две шикарные телки, пьющие водку! Одна, блондинка, смотрит на меня и не отводит взгляда, отчего я мгновенно загораюсь пахом. Это отличная баба, у нее сиськи, нейлон, каблуки и блядский взгляд, каковой и наличествует иметь бляди, коей она без всяких сомнений и является. Такие обычно обнимают ногами, царапают тебе спину и прочая сексуальная хуйня, если только ты сумеешь грамотно взять дело под контроль. Просто надо с самого начала жестко обрубить потуги такой суки скакать на тебе верхом, послать ее на хуй с лизанием клитора и прочей мудотенью, а, не давая опомниться, сразу ввалить ей за щеку, предварительно забравшись на ее грудь.
- Ладно, попробую подкатиться к Майклу, - с трудом оторвав взгляд от ног этой девки, оптимистично заявляю я, хотя знаю, что мне ничего не светит, и все дело здесь в той самой долбаной бухгалтерии.
Тяжелой походкой я пересекаю убогий, запущенный бар и становлюсь напротив стойки.
- Пива дай? - закидываю я этому пучеглазому уроду.
- Деньги, - спокойно напоминает урод, расставляя вымытые бокалы на каких-то дурацких подносах. Он расставляет их вверх дном, чтобы стекала вода и все такое подобное. - Ты задолжал слишком много, твой лимит исчерпан.
- Кто знает, кому какой отпущен лимит, - так же спокойно замечаю я, глядя на него в упор. Это философия и прочее подобное дерьмо, меня этим штукам научил один китаец с местного рынка, которому я как-то раз помогал разгружать машину с дерьмовым китайским ширпотребом. - Иной думает, ему отпущено жить долго, а на поверку оказывается...
Бармен пропускает китайскую философию мимо ушей, типа не боится и все такое. Только с еще большим тщанием выравнивает бокалы на подносе. Он из тех ребят, которые ходят по рынкам и доебывают продавцов всяческой хуйней, типа оттягивая у рыбы жабры и спрашивая, почему они не красные, или толстые ли вот у этих апельсинов шкурки, а в детстве такие отрывают у пауков лапки и балдеют от собственного всемогущества.
- Недавно одного бармена отпиздили, - как бы между прочим сообщаю я, пытаясь поймать его взгляд; этот козел до сих пор ни разу не посмотрел мне в глаза. - В баре на кольце пятого. "Мутный глаз" называется. Знаешь?
- За то, что он пива в долг не давал? - Он усмехается, показывая, что типа опять не боится и вообще.
- Да нет, - я пожимаю плечами, - просто отпиздили. Выебывался, наверное.
Майкл по-прежнему подчеркнуто не смотрит на меня, и я, поколебавшись, поворачиваю оглобли к выходу.
Некоторое время я стою на крыльце, раскуривая сигарету и осматриваясь, затем решаю пойти за бар опорожнить пузырь; там, с задней стороны, какие-то сараи с дровами и кусты - самое то для поссать. Можно было, конечно, отлить и в баре, но тогда пришлось бы просить у этого пучеглазого педрилы ключ от сортира, чего мне делать не хотелось; достаточно того, что я клянчил у него пиво. Проходя мимо окна, за которым сидела та роскошная телуха, я с трудом удерживаюсь от искушения посмотреть на нее - не хрен доставлять телке такое удовольствие. Типа я независимый и все такое.
Увидев тетку, заранее смотрящую на меня с осуждением, хотя я не сделал ничего предосудительного, не говоря уже об откровенно противозаконном, я изменяю решение завернуть за сараи. Я захожу за жиденькие кусты и принимаюсь мочиться почти у нее на глазах, делая это с нарочитым шумом. А не хрена пялиться, дура! Тетка, поджав губы, отворачивается, но ничего не говорит, и я, довольный этой маленькой победой, спокойно застегиваю ширинку. Уже намылившись уходить, я вдруг улавливаю за сараями какой-то шум и решаю посмотреть, что там такое происходит. Один хрен, никакого конкретного плана у меня нет, и идти мне некуда.
Опа-на! Я не верю своим глазам. Двое каких-то молодых гопников лениво мутузят какого-то похожего на студента очкаря. Отморозки, как и положено, в своих типичных прикидах, состоящих из курток, накинутых на какие-то мешковатые штуковины с капюшонами; про таких уродов частенько крутят по телику в американских фильмах. Нет, эта гопота совсем оборзела! Заниматься такой херней в моем районе, прямо возле моего родного бара! Нет, чтоб отпиздить этого студента где-нибудь подальше; теперь же я попросту обязан вмешаться - типа законопослушность, моральные принципы, неприятие насилия и прочая непримиримая гражданская позиция. И, в конце концов, это наша с пацанами территория. А эти уродцы пользуются тем, что мы давно стали солидными людьми, почтенными отцами семейств, и поэтому давно никому не чистили на своем районе рыл.
Я тихо подхожу вплотную к молодым уродцам и останавливаюсь, с интересом наблюдая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Дура перестала петь и зачем-то опять принялась скулить.
- Гитлер капут! - зачем-то выкрикнул я, перед тем как рассыпаться миллионами шипучих бенгальских искорок.
А думал в этот момент, разумеется, о возвышенном. О Вивальди и о тех плюшевых собачках, которыми так приятно обкладываться перед сном...
Любовь типа морковь
Я смачно, как положено, шлепаю своей ладонью о пацанские. Тугой. Гнус. Корявый. Короче, все придурки в сборе. Цирк приехал. Или, точнее, не уезжал никуда.
- Привет, кореша.
Тугой морщит узкий лоб, глядит на меня с таким преувеличенным сочувствием, что я сразу понимаю: денег у них ни хрена нет. Нет их и у меня. А значит, не будет мне и пива, потому что тот, стоящий за обшарпанной барной стойкой мудак не дает его без денег. Точнее, дает, но до определенного предела. Если перебрал некий уровень, то больше в долг не получишь - такая хуйня называется, типа, бухгалтерией и всякое такое научное дерьмо.
- Вот, наскребли на два повтора, - виновато объясняет Корявый, кивая на свой бокал, в котором осталось на самом донышке, а Гнус, дернув клочковато выбритой головой, молча хватает свой, в котором больше половины, и начинает жадно, с причмокиванием лакать, подобно обезвоженной пустыней собаке, дорвавшейся, наконец, до миски с пойлом. Собаке легче, ей все по херу, она может лакать даже простую воду, а мне после вчерашнего нужно, черт возьми, именно пиво. Ну, за неимением водки, конечно.
- Пришел бы на полчаса раньше, - шепелявит Гнус сквозь потемневшие осколки зубов, - хоть какой бокал перехватить успел бы.
Я оглядываю полупустой бар. Рядом сидит компания строительных рабочих, наверное, у них обед и ребята в заляпанных известкой комбинезонах пришли хватануть пивка. Против работяг я ничего не имею, кому-то, в конце концов, надо и работать, без этого государство остановилось бы, типа, в развитии и прочая экономическая хуйня. Чуть дальше сидит какой-то молодой хер, по виду типичный дрочила. Аккуратный, хорошо прикинутый, с идеальным пробором, из тех, которые покупают дешевые порнографические журналы со страшными девками на обложках и штудируют их, забравшись под одеяло с фонариком, чтобы не засекла мамка... А вот это уже кое-что! Две шикарные телки, пьющие водку! Одна, блондинка, смотрит на меня и не отводит взгляда, отчего я мгновенно загораюсь пахом. Это отличная баба, у нее сиськи, нейлон, каблуки и блядский взгляд, каковой и наличествует иметь бляди, коей она без всяких сомнений и является. Такие обычно обнимают ногами, царапают тебе спину и прочая сексуальная хуйня, если только ты сумеешь грамотно взять дело под контроль. Просто надо с самого начала жестко обрубить потуги такой суки скакать на тебе верхом, послать ее на хуй с лизанием клитора и прочей мудотенью, а, не давая опомниться, сразу ввалить ей за щеку, предварительно забравшись на ее грудь.
- Ладно, попробую подкатиться к Майклу, - с трудом оторвав взгляд от ног этой девки, оптимистично заявляю я, хотя знаю, что мне ничего не светит, и все дело здесь в той самой долбаной бухгалтерии.
Тяжелой походкой я пересекаю убогий, запущенный бар и становлюсь напротив стойки.
- Пива дай? - закидываю я этому пучеглазому уроду.
- Деньги, - спокойно напоминает урод, расставляя вымытые бокалы на каких-то дурацких подносах. Он расставляет их вверх дном, чтобы стекала вода и все такое подобное. - Ты задолжал слишком много, твой лимит исчерпан.
- Кто знает, кому какой отпущен лимит, - так же спокойно замечаю я, глядя на него в упор. Это философия и прочее подобное дерьмо, меня этим штукам научил один китаец с местного рынка, которому я как-то раз помогал разгружать машину с дерьмовым китайским ширпотребом. - Иной думает, ему отпущено жить долго, а на поверку оказывается...
Бармен пропускает китайскую философию мимо ушей, типа не боится и все такое. Только с еще большим тщанием выравнивает бокалы на подносе. Он из тех ребят, которые ходят по рынкам и доебывают продавцов всяческой хуйней, типа оттягивая у рыбы жабры и спрашивая, почему они не красные, или толстые ли вот у этих апельсинов шкурки, а в детстве такие отрывают у пауков лапки и балдеют от собственного всемогущества.
- Недавно одного бармена отпиздили, - как бы между прочим сообщаю я, пытаясь поймать его взгляд; этот козел до сих пор ни разу не посмотрел мне в глаза. - В баре на кольце пятого. "Мутный глаз" называется. Знаешь?
- За то, что он пива в долг не давал? - Он усмехается, показывая, что типа опять не боится и вообще.
- Да нет, - я пожимаю плечами, - просто отпиздили. Выебывался, наверное.
Майкл по-прежнему подчеркнуто не смотрит на меня, и я, поколебавшись, поворачиваю оглобли к выходу.
Некоторое время я стою на крыльце, раскуривая сигарету и осматриваясь, затем решаю пойти за бар опорожнить пузырь; там, с задней стороны, какие-то сараи с дровами и кусты - самое то для поссать. Можно было, конечно, отлить и в баре, но тогда пришлось бы просить у этого пучеглазого педрилы ключ от сортира, чего мне делать не хотелось; достаточно того, что я клянчил у него пиво. Проходя мимо окна, за которым сидела та роскошная телуха, я с трудом удерживаюсь от искушения посмотреть на нее - не хрен доставлять телке такое удовольствие. Типа я независимый и все такое.
Увидев тетку, заранее смотрящую на меня с осуждением, хотя я не сделал ничего предосудительного, не говоря уже об откровенно противозаконном, я изменяю решение завернуть за сараи. Я захожу за жиденькие кусты и принимаюсь мочиться почти у нее на глазах, делая это с нарочитым шумом. А не хрена пялиться, дура! Тетка, поджав губы, отворачивается, но ничего не говорит, и я, довольный этой маленькой победой, спокойно застегиваю ширинку. Уже намылившись уходить, я вдруг улавливаю за сараями какой-то шум и решаю посмотреть, что там такое происходит. Один хрен, никакого конкретного плана у меня нет, и идти мне некуда.
Опа-на! Я не верю своим глазам. Двое каких-то молодых гопников лениво мутузят какого-то похожего на студента очкаря. Отморозки, как и положено, в своих типичных прикидах, состоящих из курток, накинутых на какие-то мешковатые штуковины с капюшонами; про таких уродов частенько крутят по телику в американских фильмах. Нет, эта гопота совсем оборзела! Заниматься такой херней в моем районе, прямо возле моего родного бара! Нет, чтоб отпиздить этого студента где-нибудь подальше; теперь же я попросту обязан вмешаться - типа законопослушность, моральные принципы, неприятие насилия и прочая непримиримая гражданская позиция. И, в конце концов, это наша с пацанами территория. А эти уродцы пользуются тем, что мы давно стали солидными людьми, почтенными отцами семейств, и поэтому давно никому не чистили на своем районе рыл.
Я тихо подхожу вплотную к молодым уродцам и останавливаюсь, с интересом наблюдая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33