Тем временем Ваарт, крикнув Пам, Сидзу и Бизли что-то ободряющее, хотя они вроде бы вовсе в этом не нуждались, зашагал к Грайсу с миссис Рашман. И тут Грайс припомнил вопрос, который он не успел задать Ваарту в понедельник,
– А не проще ли будет, если я займу ваш стол, когда вы уволитесь? – спросил он миссис Рашман.
На лице Ваарта появилось выражение дурашливой ошарашенности, и Грайс понял, что он услышал его вопрос,
– Ишь, какой шустрый! У-ху-ху-ху-ху!
– Я ему уже объяснила, что мы, к сожалению, перехлестнулись, – холодновато сказала Ваарту миссис Рашман, слегка раздраженная его вмешательством в ее объяснения.
– Во-во, перехлестнулись! Перехлестнулись, ясное дело! Как вы тогда с Ферьером.
– Правильно, как я с Норманом Ферьером. Он работал тут, когда вас еще не было, – сказала она Грайсу. – Ему пришлось уволиться по болезни. А меня взяли на работу за две недели до его ухода …
– Сердечная машинка не сдюжила, – вставил Ваарт.
Фамилия Ферьер показалась Грайсу смутно знакомой. Ну да – он слышал ее в первое утро на новой работе, когда Сидз обсуждал с Копландом здоровье некоего Феела. Они еще тогда говорили, что ему уже лучше.
– … Так думаете, мне разрешили сесть за его стол? – продолжала между тем миссис Рашман. – Да ничего подобного! Стол отправили в подвал, а меня заставили маяться с их дурацкими требованиями.
– И маялась она, стало'ть, чуть ли что не три месяца.
– А когда эта трехмесячная маята кончилась, я получила тот самый стол, который они отправили три месяца назад в подвал – чтоб мне сию секунду провалиться, если не тот. Чхих!
– Х-х-хах!
– У-ху-ху-ху-ху!.. Мы толкуем про Ферьера, – заметив Грант-Пейнтона, повернулся к нему Ваарт. Грант-Пейнтон слонялся по отделу, как только что вошедший гость, которого забыли познакомить с другими участниками вечеринки. Да-да, все это здорово напоминало вечеринку! – Про канитель с его столом.
– А-а, верно-верно, Ферьер. Кто-нибудь знает, как он сейчас? – По мнению Грайса, в голосе Грант-Пейнтона прозвучали немного странные нотки.
А миссис Рашман и Ваарт повели себя совсем уж странно: они многозначительно переглянулись, напомнив ему Сидза и Пам во время их бурного спора насчет альбионской труппы. Эта игра в переглядки, как он ее определил для себя, интересовала его все больше и больше. Но какое, спрашивается, отношение имел ко всему этому Ферьер?
– Я получила от него открытку на рождество, но про свое здоровье он ничего не написал, – сказала миссис Рашман, и Грайс мог бы поклясться, что в ее ответе прозвучала скрытая настороженность. Да и вообще-то – почему, собственно, этот Ферьер шлет миссис Рашман рождественские открытки, если они всего лишь «перехлестнулись» тут на две недели?
– Он живет в каком-то восточном районе, верно? – спросил Грант-Пейнтон.
– Во-во, в восточном, – сразу же вклинился Ваарт, как бы для того, чтобы кто-нибудь не уточнил, где именно живет Ферьер. Ваарт вдруг показался Грайсу еще более настороженным, чем миссис Рашман. – И со здоровьем у него теперь полный порядок. Его ведь просто, наш бедлам чуть в могилу не загнал. В нашем бедламе и с бычьим-то сердцем дуба дашь, а уж с человечьим вмиг загнешься, даже моргнуть не поспеешь!
Грант-Пейнтону, который любил поговорить обстоятельно, явно хотелось продолжить разговор об их бывшем сослуживце.
– Жаль, что ему пришлось уволиться, – сказал он. – Его ведь, пожалуй, можно назвать самым старым нашим служащим. Сколько лет он здесь трудился? Года четыре? Или даже больше?
– А давайте-ка, стало'ть, прикинем. Он, стало'ть, полтора года как ушел и, стало'ть, болтался тут полных четыре года. Нас ведь аккурат в одну неделю сюда наладили – меня из Нью-Кросса, из типографии Бактона, а его из Хаммерсмита, из этой, как его – из «Пилгрим пресс». Это когда «Альбион» сожрал наши типографии.
Грайс припомнил список дочерних компаний «Коварного Альбиона» – ни «Бактон», ни «Пилгрим пресс» там не значились. Он сказал об этом Ваарту, добавив, что не понимает, в чем тут дело.
– Так они обе две приказали долго жить, – откликнулся тот. – У-ху-ху-ху-ху!
– Рационализация производства, – туманно пояснил Грант-Пейнтон. – Они были нерационально маленькие.
– Вот меня сюда и загнали, – продолжал Ваарт. – Нас человек пятнадцать сюда загнали. Перво-наперво старину Дугласа – он теперь здесь швейцаром. Да еще пару парней – в Архивный сектор, в подвал. Да еще тройку – на шестой этаж, в Ремонтно-планировочный. Да еще…
Тут Грайс решился перебить Ваарта, обратившись к Грант-Пейнтону. Миссис Рашман отошла от них, чтобы поговорить о чем-то с Пам, и Грант-Пейнтон тоже примерился куда-то улизнуть, а Грайсу вовсе не хотелось оставаться один на один с чересчур словоохотливым и саркастичным Ваартом – нет уж, спасибо!
– Вы вот сказали «самый старый служащий», а мистер Ферьер проработал здесь, оказывается, всего четыре года. Так значит, «Альбион»-то – недавно учрежденная фирма?
– Вовсе нет! Ничего подобного! Ни в коем случае! Совсем наоборот! – энергично отверг Грант-Пейнтон предположение Грайса. – У «Альбиона» просто названия несколько раз менялись, а существует он с незапамятных, как говорится, времен. – Грант-Пейнтон облизал губы, собираясь начать обстоятельный рассказ. Многозначительно подмигнув Грайсу, Ваарт поспешно отошел к братьям Пенни, и было слышно, как он объясняет им, что Грант-Пейнтон, мол, опять пустился в свои дурацкие воспоминания. Ваарт плевал не только на элементарную вежливость, но и на самую обычную осторожность: ведь Грант-Пейнтон все же числился у них заместителем начальника отдела.
– Поначалу «Альбион» был просто типографией – печатал рекламные проспекты для маленьких компаний, талоны для камер хранения, надписи на бумажных пакетах и всякое такое. А учредили его в самом начале века, если не раньше. Потом он стал расширяться, начал покупать небольшие фирмы и наконец занялся недвижимостью. Вот вкратце как возник трест «Британский Альбион».
– Стало быть, у него длинная родословная?
– О, чрезвычайно длинная. Но в крупную коммерческую фирму он превратился для всех неожиданно и сравнительно недавно. Если не считать таких ветеранов, как Ферьер или Джек… Джеком Грант-Пейнтон назвал, по-видимому, Ваарта, и Грайс немного удивился их приятельской близости, – …почти все служащие. «Альбиона» были набраны после постройки нашего нынешнего здания, то есть три с половиной года назад.
– Стало быть, Джек начинал свою работу в другом здании? – спросил Грайс, надеясь, что Ваарт не обидится на него за фамильярность.
– Совершенно верно. Он начинал еще в старом типографском здании «Альбиона». Да это было вовсе и не; здание, а насквозь пропыленный викторианский курятник с ветхими пристройками, у Лондонского моста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80