Вскоре вернулся Сидз. Судя по его реплике – «Видали, какая экстренность», кивком указав на объявление, буркнул он Грайсу, – Пам ничегошеньки ему не сказала, даром, что он повсюду за ней таскался.
А сейчас им предстояло убить вместе полдня, и Грайс, щедро расплескивая великодушие победителя, дружелюбно предложил Сидзу поискать в округе какое-нибудь приличное кафе. Но Сидз даже слушать об этом не захотел.
– Я обещал Грант-Пейнтону весь день оставаться на посту. Если начальство заинтересуется, почему Отдел канцпринадлежностей не подает о себе последнее время никаких вестей, и начнет расследование, надо, чтобы здесь обязательно кто-то был.
– А кого у нас, по-вашему, следует считать начальством? – спросил Грайс. – Я вот все время слышу: «начальство может сделать то, начальство может сделать се», – а никакого начальства ни разу еще не видел, потому что начальники отделов – явно не настоящее начальство. У меня, знаете ли, сложилось впечатление, что «Альбион» управляется сам по себе, без всякого начальства.
Сидз нахмурился и многозначительно кивнул в сторону Оперхозяйственного отдела, намекая, что Грайс начал опасный разговор и что стены, то бишь металлические барьерчики, тоже имеют уши. Они сходили к торговому автомату за кофейной бурдой, а потом, выбрав самое удаленное от ехидных оперхозяйственников место – оконную нишу в клетушке Копланда, – облокотились на подоконник и завели безобидный разговор. Лондонские автобусные маршруты, хорошо известные и тому и другому, помогли им скоротать время до обеда. В «Лакомщике» они обсудили индийские и китайские национальные блюда. После обеда тему для беседы подсказало им сальное пятно на Сидзовом галстуке: химчистка одежды тоже, оказывается, интересовала их обоих. Они далеко еще не исчерпали эту тему, когда в половине четвертого на работу возвратились члены Оргбюро – озабоченные, но весьма собой довольные. Грайс, одарив Пам заговорщицкой улыбкой, которая как-то кривовато про-змеилась по его губам, поспешно натянул плащ и сказал сослуживцам, что перед собранием труппы ему надо кое-куда забежать.
И вот он стоял в сторожке с линолеумным прилавком, посматривая на гнездо из раздавленных картонных коробок. Сейчас оно казалось ему весьма неопрятным. Даже, пожалуй, гнусным. Лужа загустевшей краски виднелась у двери во двор, но это вовсе не значило, что фантик налип ему на подошву именно там, он мог валяться в любом углу. И все же внутреннюю дверь стоило осмотреть повнимательней.
Дверная ручка, как он и предполагал, оказалась блестящей, будто внутреннюю дверь постоянно открывали. По внешней двери ни о чем догадаться было невозможно – ручку на ней покрывал толстый слой ржавчины. А эта вот ручка, медная и словно бы отполированная, даже не запылилась. Ее, правда, дергала вчера Пам, но именно тогда-то Грайс и насторожился: Пам не вымазала руки в пыли, она бы обязательно ему пожаловалась, потому что была чистюлей, хотя и не брезговала половыми , так сказать, отношениями на стороне. Да, решил Грайс, кто-то понимал, что распахнутые ворота были бы слишком заметны, и ходил в типографию через сторожку. Он дернул ручку, как дергала ее накануне Пам, – и дверь легко растворилась.
Грайсу открылся неровный, мощенный кирпичом двор и потемневший дом старой типографии, похожий на древнюю церковь с высокими арочными окнами. С улицы окна заслонял забор, поэтому Грайс увидел только сейчас, что они сияют прозрачной чистотой. Их или совсем недавно застеклили заново, или по крайней мере тщательно вымыли.
Сам не зная зачем, Грайс поднял взгляд и заметил на крыше несколько недавно замененных шиферных листов, а потом ему послышался конский топот, словно во двор въехал ломовой фургон. Он опустил взгляд и увидел, как по ступеням типографского, похожего на церковное крыльца спускается ему навстречу Тельма. Ее лицо озаряла глуповатая озорная улыбка.
– Мистер Копланд сказал, он, мол, просит вас на минуточку зайти, мистер Грайс.
Да, встретить здесь Тельму Грайс никак не ожидал. Но это было только начало. Потому что, переступив порог типографии, которая вовсе не походила на заброшенную, он увидел братьев Пенни – словно крохотные Твидлдум и Твидлди, одетые в одинаковые рабочие комбинезоны, они по-идиотски махали ему руками, стоя на площадке металлической лесенки, приделанной к огромной печатной машине. Рядом с этой машиной все остальные механизмы казались непропорционально маленькими, а на боку у нее, как на кабине машиниста у паровоза, виднелась металлическая пластина с рельефной надписью УОФДЕЙЛ.
Чуть дальше три человека в коричневых рабочих халатах колдовали возле ящиков с наборными литерами, установленных на наклонные полки вроде тех, куда кладут в читальнях подшивки газет. Двое из них показались Грайсу незнакомыми, зато третьего, хотя он и сменил костюм конторского служащего на рабочий халат, прекрасно, кстати, сочетающийся с его внешним обликом, Грайс узнал без всякого труда: это был Ваарт.
– Давай, давай, заходи! – приветственно помахав рукой, крикнул он Грайсу.
Тельма, с кретинически-самодовольной улыбкой на лунообразном лице, вела его к печатной машине, и вскоре он увидел еще троих рабочих, а точней, только их головы, потому что они стояли в глубокой траншее, то ли укладывая новые, то ли проверяя старые электрические кабели. Грайс ступил на узкую доску, перекинутую через траншею, и увидел, что работа ведется в три руки: у каждого из электриков один рукав рубахи был засунут под брючный ремень, а возле траншеи лежали аккуратно сложенные мундиры швейцаров, и на каждом – форменная фуражка.
Пока что никто не выразил своего отношения к нему, и даже однорукие швейцары равнодушно посмотрели на, а не сквозь него, как они обыкновенно делали в «Альбионе»-, когда стояли (или сидели) на посту. Грайс повнимательней глянул вперед и за линотипами – вроде бы они назывались именно так, – напоминающими старинные кресла дантистов с разными зубоврачебными приспособлениями, вымазанными типографской краской, увидел довольно большую застекленную будочку мастера, а в ней – смутные силуэты Хакима и миссис Рашман, раскладывающих по полкам кипы бумаги. Этим-то двоим он уже почти что и не удивился – ведь если б ему удалось поспорить с кем-нибудь на деньги, их ли он видел из окна автобуса (а шли они в сторону Грэйн-Ярда), то наверняка был бы сейчас при деньгах.
Копланд пока не появлялся, и Грайс не представлял себе, что он скажет, когда тот появится. У него ведь и в мыслях не было застукать здесь всех этих людей, он и самого Копланда не ожидал увидеть – а надеялся только найти более веские, чем конфетный фантик, доказательства, что начальник их отдела похаживал в старую типографию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80