Значит, это случилось вчера утром, когда на работе еще не было никого, кроме Тельмы, которая одна и видела нелепо торчащий среди пальм архивный шкаф. Но Грайс просто не мог представить себе трех одноруких швейцаров, несущих тяжеленный металлический шкаф. Наверно, они попросили у рабочих тележку.
Но дело-то было не в этом. Шкаф хотели отправить вместе с остальным барахлом – то есть, вероятно, мебелью… Куда?
– А ведь получается, Тельма, что тебе доступна информация, недоступная другим, верно?
– Чего-чего, мистер Грайс?
– Да я говорю, откуда ты, мол, все это знаешь?
– А-а, понятно, мистер Грайс. Так я просто слышала, как один швейцар толковал с моим дядей.
– С дядей?
– Ну да, он же у меня тоже швейцар.
Грайс всмотрелся в ее лунообразное лицо. Ему до сих пор не удалось понять, слабоумие ли скрывается за этой бесстрастной маской, умелое ли притворство умницы или, что всего вероятнее, природное лукавство девушки из народа, которая всегда, как говорится, себе на уме.
– Но твоего дяди не было, надо полагать, среди швейцаров, отказавшихся пропустить тебя в Сент-Джуд?
– Чего-чего? А-а, не было, мистер Грайс. Он дежурит у Архивного сектора.
– Так вот, значит, почему ты тут шлендраешь, хотя тебя послали на рынок?
– Да я сию минуточку туда пойду, мистер Грайс!
– Верю, Тельма, верю, А сюда ты часто забираешься?
– Бывает иногда, мистер Грайс. Если у дяди хорошее настроение и он меня пропускает.
– А под каким предлогом?
– Чего-чего, мистер Грайс?
– Считается, что в Архивный сектор имеют доступ только особо ответственные сотрудники. Так что ты скажешь, если тебя здесь накроют?
– Скажу просто, что мне, мол, нечего было делать, наверху, ну он меня и пустил посмотреть. – Хихикнув, Тельма пожала своими пышными плечами, – По-ихнему, раз я только что из школы, мне, значит, можно. Они говорят, дескать, я еще маленькая.
– Так тебя и в другие отделы пускают?
– Случается, мистер Грайс.
– Так-так, – с насмешливой суровостью проговорил Грайс (он не хотел показаться ей слишком суровым); но девчонка, на его взгляд, вела себя чересчур вольно и запросто могла попасть в беду: она не сумела бы защититься, например, если б ему пришло сейчас в голову совершить над ней насилие. – Так-так, и когда тебя не пустили в Сент-Джуд, ты, стало быть, решила заглянуть туда с пожарной лестницы? Тебя ведь только чудом не поймали!
Тельма начала переминаться с ноги на ногу, и по мебельному кладбищу разнесся довольно громкий топот.
– Очень уж мне хотелось посмотреть, мистер Грайс, чего у них там делается!
– И что же там, по-твоему, делалось?
– Не знаю, мистер Грайс.
Тельма нервно хихикнула, а потом попыталась придать себе подчеркнуто рассудительный вид. Как бы желая убедиться, что их никто не подслушивает, она обвела настороженным взглядом мебельные руины и таинственно сказала:
– Папа говорит – бактериологическое оружие.
– Твой папа… ошибается, – пробормотал Грайс (он чуть было не ляпнул «дурак»). – А мой тебе совет – иди-ка ты сейчас на рынок и не суй свой нос в дела, до которых тебе нет дела.
– Чего-чего? А-а, понятно, мистер Грайс.
Стараясь не замечать ледяного взгляда Тельминого дядюшки, Грайс, пока не пришел вызванный лифт, пристально смотрел на свои часы, словно они были приемным аппаратом телекса. Обед уже давно начался, и он решил отправиться пряма в «Лакомщик», надеясь, что Пам заняла для него местечко.
После вчерашнего она должна была, по идее, заботиться только о нем. Хотя они и не пообжимались на темной аллейке за зданием Клуба – потому что Грайс не сумел придумать, как завлечь туда Пам, – но зато заскочили в «Рюмочную», и что знаменательно – без Сидза, И опять поглаживали друг другу руки, а главное, условились, что надо непременно встретиться еще раз, когда у них будет побольше времени. Домой Грайс явился в десять, придумав по дороге, что его задержали на работе из-за инвентаризации. Ужин, слава богу, стоял в духовке, а жены дома не было: если верить записке на кухонном столе, она ушла с подругой в кино – стандартная тема комиксов обернулась реальностью. Что ж, инвентаризация пригодится ему на будущее – обед в ресторане на одной из улочек Сохо наверняка порадует Пам.
Но в «Лакомщике» Пам не было. И ни одного канцпринадлежника не было. Положив себе на тарелку несколько ломтиков ростбифа и солидную порцию рубленой капусты – с тех пор, как он получил ДДТ, его неизменно привлекала «Салатница» превосходным качеством блюд, – он огляделся, но не увидел ни единого знакомого лица. Впрочем, нет, Джека Леммона из Отдела питания Грайс, конечно, узнал.
Джек Леммон сидел за столиком один, приставив к сахарнице какой-то роман в бумажной обложке. А ел он так, будто ему необходимо проглотить определенную порцию пирога с ветчиной за определенное количество секунд и от этого зависит его жизнь. Возможно, конечно, так оно и было: ведь работа у них в отделе каторжная. Он лишь на секунду, и не переставая жевать, оторвал взгляд от книги, когда Грайс спросил его, можно ли, дескать, к нему присоседиться.
«Заговаривайте об альбионской труппе естественно и не в лоб, – наставляла Грайса Пам. – Люди практически не знают, чем мы занимаемся, и если кто-нибудь покажется вам заинтересованным, просто намекните ему. что у нас опять начался прием, а там будет видно». Однако самое важное Пам сказала Грайсу под конец: Рон Сидз очень хочет глянуть на архивы Отдела питания, вот почему его так обрадовала возможность тайно вскрыть архивный шкаф. Но я-то считаю, что надо расспросить живого человека, а не копаться в архивах». Грайс пылко с этим согласился.
Чтобы начать разговор, он вежливо спросил Джека Леммона, можно ли ему взять солонку,
– А мы ведь встречались, помните? Я оторвал вас от работы, когда хотел передать кое-какие документы П-Одиннадцатому. А оказалось, что мне нужен П-Три-надцатый.
– Умгум, – пробормотал Джек Леммон и перевернул страницу. Но, решив, что это «умгум» прозвучало грубовато даже по его собственным меркам, неохотно добавил: – Ну и как – передали?
– Да в том-то все и дело, что не передал! Меня, признаться, быстренько наладил с тринадцатого этажа один довольно резкий тип – ваш начальник, наверно. Человек в колпаке шеф-повара.
– А-а, льюк, – сказал Джек Леммон, вспомнив, по-видимому, как он объяснял Грайсу, где найти начальника Отдела питания; он опять произнес слово «люк» с каким-то странным акцентом.
– Да-да, вы мне дали прекрасный ориентир – люк. Он высунулся из этого люка, будто кукушка в старинных часах.
– Льюк его фамилия! Клиффорд Льюк! – Хотя Джек Леммон поправил Грайса с едкой насмешкой, лед отчужденности был сломан. Он закрыл книжку – «Молодые львы» Ирвина Шоу, – и Грайс получил возможность спросить, нравится ли ему этот автор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80