Вовсе нет. Она сделала несколько торопливых шагов по направлению к двери с табличкой «Выход» и наткнулась на сестру, которая шла ей навстречу, толкая перед собой столик, нагруженный стальными инструментами, прикрытыми белой салфеткой.
– Туалеты вон в той стороне, – сестра указала на двойную дверь в противоположном конце помещения.
– Знаю. Я просто хочу прогуляться.
– Не здесь, сюда нельзя. Эта секция только для персонала.
– Здесь написано «выход».
– Это старая табличка.
– Я могу выйти погулять?
– Спросите у доктора, когда он подойдет к вам на обходе. Если с вами все в порядке, никто вас здесь не задержит.
– Но я жду его уже два часа. Я отлично себя чувствую. Можно мне уйти?
– Вы не можете уйти, пока вас не выпишут. – Сестра, светлые волосы которой был зачесаны назад и прикрыты внушительного вида шапочкой, стоявшей торчком от крахмала, обращалась с пациенткой, как комендант тюрьмы с заключенными. У нее был жесткий и прямой взгляд. Брайони решила выдержать его и переупрямить сестру, но проиграла.
– Я сама могу решать, куда и когда мне идти. Это мое законное право.
– Не советую. Если вы сейчас уйдете, то в следующий раз вам могут отказать в лечении. Я позову старшую сестру, чтобы она поговорила с вами.
Брайони вернулась к своей койке, чувствуя себя ребенком лет семи, прилегла и мгновенно уснула.
Когда она проснулась, освещение несколько изменилось. Не то чтобы дневной свет и раньше был особенно заметен в помещении, но узкие полоски в верхней части зашторенных окон теперь стали совсем темными, а флюоресцентное сияние казалось скорее желтым, чем белым. Она ощутила запах пищи – сестры развозили пациентам подносы с едой – и внезапно поняла, что ужасно проголодалась.
Поднос установили на конструкции, похожей на мостик. А койку живо развернули так, что она оказалась прямо перед носом Брайони. Томатный суп-пюре, два ломтика белого хлеба с маслом и треугольный кусок апельсинового пирога. Пожилая женщина, лежавшая на соседней койке, взглянула на эти блюда и скривилась.
– Даже крема нет, – заявила она недовольным тоном. – Мы ведь вправе ожидать, что нам дадут заварной крем, правда? Национальная служба здравоохранения – это просто позор. – И она начала осторожно вливать томатный суп в рот неполными ложечками.
– Вы часто здесь бываете? – поинтересовалась Брайони.
– Чертовски часто. Это меня убивает, уж вы мне поверьте. Высокое давление. Это проклятие всей моей жизни.
– А у меня, похоже, слишком низкое. Забавно, правда?
Они синхронными движениями принялись за суп: ложка в тарелку – ложка в рот и так далее.
– Вам еще повезло, – резюмировала соседка, опустошив тарелку. – Низкое давление – это еще не самое плохое. Я бы предпочла иметь низкое давление вместо высокого. Но вы еще молоды. А молодость – это всегда хорошо. А он толковый врач, этот доктор Миллз, правда? Вы спали, когда он проводил обход. Вы быстро заснули.
«Черт, – выругалась про себя Брайони. – Черт подери!» Она пропустила обход, и теперь придется торчать здесь всю ночь. Единственный выход – уйти самовольно. Может, ей удастся убедить Макриди написать справку: уход в силу преданности долгу. Когда подошла сестра, чтобы забрать поднос, Брайони попросила ее пригласить старшую по смене.
– Старшая сестра придет только к семи утра, – услышала она в ответ. – Вы можете поговорить с начальницей ночной смены, когда она подойдет – примерно без четверти девять.
Начальница ночной смены оказалась медленно передвигающейся, мясистой женщиной африканского происхождения. Она величественно прошествовала к койке Брайони и, прежде чем заговорить, немного помолчала, разглядывая пациентку.
– Вы хотели поговорить с начальницей смены?
– Да. Прошу вас, разрешить мне уйти.
На лице дамы не отразилось никакой реакции. Она размеренным шагом прошла в изножье кровати, взяла висевшую там доску с результатами анализов и снова подошла к Брайони.
– Намерены выйти на работу? – уточнила она.
– Да. Очень срочное дело.
– Если будете продолжать в том же духе, то точно будете участвовать в одном мероприятии, не терпящем отлагательства. Вы не против, если я прочту вашу историю болезни?
Брайони кивнула.
– Это значит «да»?
– Да, да, пожалуйста.
– Тут сказано: мисс Брайони Уильямс, возраст двадцать девять лет. В целом здоровая молодая женщина, единственная клиническая проблема – значительная анемия, вероятно вызванная коротким менструальным циклом и сильными кровотечениями. Состояние осложняется плохим питанием, нерегулярным сном и хроническим переутомлением на работе. Уровень гемоглобина на тридцать процентов ниже нормы. В моменты стресса может наступать острая нехватка кислорода, связанная с резким повышением кровяного давления. Хотите, чтобы я вам перевела это на обычный язык, мисс Уильямс?
– Нет, спасибо, думаю, суть я уловила.
– Уверена, что так. И что вы собираетесь предпринимать в связи с этим? Вот в чем суть. Я не жажду удерживать вас здесь, в отделении, против вашей воли. Нам нужны койки для других пациентов. Но если вы сейчас уйдете, то как скоро вы вернетесь к нам? Вот в чем суть. Похоже, вы проявляете немного здравого смысла, когда речь идет о вашем здоровье. Имейте в виду: у вас всего одно тело. И надо проявлять к нему хоть немного уважения. Вы понимаете, о чем я говорю?
Брайони покосилась на свои руки, инстинктивно вцепившиеся в край линялого одеяла.
– Я ничего не могу поделать с работой, – произнесла она. – Это действительно очень срочно.
– Вы думаете, вы единственная, у кого тяжелая работа, мэм? Каждую ночь к нам поступают жертвы автокатастроф, падений с большой высоты, сердечных приступов, маленькие дети с ожогами, начиная с третьей степени. Вы видите, чтобы я падала с ног от изнеможения? Я слежу за собой так же, как за остальными. Вовсе незачем работать на износ. Вы понимаете, о чем я говорю?
Она вставила в рот Брайони термометр и взяла ее за запястье.
– Сейчас гораздо лучше. Пульс вернулся к норме. Анемия, вызванная особенностями менструального цикла, в наши дни распространенное явление. Вы принимаете лекарства?
Брайони отрицательно покачала головой.
– Нет времени для отдыха? Некоторые лекарства помогают преодолевать подобные проблемы. При нашей больнице есть клинический центр планирования семьи. Открыт в субботу, во второй половине дня, так что вы уже пропустили прием на этой неделе. Но утром врач выпишет вам лекарства. – Сестра вынула термометр и встряхнула его. – Температура нормальная. Самое время сделать счастливое лицо. – Внезапно она широко улыбнулась. – Счастливое лицо, так. Чувствуете разницу? Брайони рассмеялась. Начальница ночной смены что-то написала в ее листке и еще мгновение пристально изучала ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Туалеты вон в той стороне, – сестра указала на двойную дверь в противоположном конце помещения.
– Знаю. Я просто хочу прогуляться.
– Не здесь, сюда нельзя. Эта секция только для персонала.
– Здесь написано «выход».
– Это старая табличка.
– Я могу выйти погулять?
– Спросите у доктора, когда он подойдет к вам на обходе. Если с вами все в порядке, никто вас здесь не задержит.
– Но я жду его уже два часа. Я отлично себя чувствую. Можно мне уйти?
– Вы не можете уйти, пока вас не выпишут. – Сестра, светлые волосы которой был зачесаны назад и прикрыты внушительного вида шапочкой, стоявшей торчком от крахмала, обращалась с пациенткой, как комендант тюрьмы с заключенными. У нее был жесткий и прямой взгляд. Брайони решила выдержать его и переупрямить сестру, но проиграла.
– Я сама могу решать, куда и когда мне идти. Это мое законное право.
– Не советую. Если вы сейчас уйдете, то в следующий раз вам могут отказать в лечении. Я позову старшую сестру, чтобы она поговорила с вами.
Брайони вернулась к своей койке, чувствуя себя ребенком лет семи, прилегла и мгновенно уснула.
Когда она проснулась, освещение несколько изменилось. Не то чтобы дневной свет и раньше был особенно заметен в помещении, но узкие полоски в верхней части зашторенных окон теперь стали совсем темными, а флюоресцентное сияние казалось скорее желтым, чем белым. Она ощутила запах пищи – сестры развозили пациентам подносы с едой – и внезапно поняла, что ужасно проголодалась.
Поднос установили на конструкции, похожей на мостик. А койку живо развернули так, что она оказалась прямо перед носом Брайони. Томатный суп-пюре, два ломтика белого хлеба с маслом и треугольный кусок апельсинового пирога. Пожилая женщина, лежавшая на соседней койке, взглянула на эти блюда и скривилась.
– Даже крема нет, – заявила она недовольным тоном. – Мы ведь вправе ожидать, что нам дадут заварной крем, правда? Национальная служба здравоохранения – это просто позор. – И она начала осторожно вливать томатный суп в рот неполными ложечками.
– Вы часто здесь бываете? – поинтересовалась Брайони.
– Чертовски часто. Это меня убивает, уж вы мне поверьте. Высокое давление. Это проклятие всей моей жизни.
– А у меня, похоже, слишком низкое. Забавно, правда?
Они синхронными движениями принялись за суп: ложка в тарелку – ложка в рот и так далее.
– Вам еще повезло, – резюмировала соседка, опустошив тарелку. – Низкое давление – это еще не самое плохое. Я бы предпочла иметь низкое давление вместо высокого. Но вы еще молоды. А молодость – это всегда хорошо. А он толковый врач, этот доктор Миллз, правда? Вы спали, когда он проводил обход. Вы быстро заснули.
«Черт, – выругалась про себя Брайони. – Черт подери!» Она пропустила обход, и теперь придется торчать здесь всю ночь. Единственный выход – уйти самовольно. Может, ей удастся убедить Макриди написать справку: уход в силу преданности долгу. Когда подошла сестра, чтобы забрать поднос, Брайони попросила ее пригласить старшую по смене.
– Старшая сестра придет только к семи утра, – услышала она в ответ. – Вы можете поговорить с начальницей ночной смены, когда она подойдет – примерно без четверти девять.
Начальница ночной смены оказалась медленно передвигающейся, мясистой женщиной африканского происхождения. Она величественно прошествовала к койке Брайони и, прежде чем заговорить, немного помолчала, разглядывая пациентку.
– Вы хотели поговорить с начальницей смены?
– Да. Прошу вас, разрешить мне уйти.
На лице дамы не отразилось никакой реакции. Она размеренным шагом прошла в изножье кровати, взяла висевшую там доску с результатами анализов и снова подошла к Брайони.
– Намерены выйти на работу? – уточнила она.
– Да. Очень срочное дело.
– Если будете продолжать в том же духе, то точно будете участвовать в одном мероприятии, не терпящем отлагательства. Вы не против, если я прочту вашу историю болезни?
Брайони кивнула.
– Это значит «да»?
– Да, да, пожалуйста.
– Тут сказано: мисс Брайони Уильямс, возраст двадцать девять лет. В целом здоровая молодая женщина, единственная клиническая проблема – значительная анемия, вероятно вызванная коротким менструальным циклом и сильными кровотечениями. Состояние осложняется плохим питанием, нерегулярным сном и хроническим переутомлением на работе. Уровень гемоглобина на тридцать процентов ниже нормы. В моменты стресса может наступать острая нехватка кислорода, связанная с резким повышением кровяного давления. Хотите, чтобы я вам перевела это на обычный язык, мисс Уильямс?
– Нет, спасибо, думаю, суть я уловила.
– Уверена, что так. И что вы собираетесь предпринимать в связи с этим? Вот в чем суть. Я не жажду удерживать вас здесь, в отделении, против вашей воли. Нам нужны койки для других пациентов. Но если вы сейчас уйдете, то как скоро вы вернетесь к нам? Вот в чем суть. Похоже, вы проявляете немного здравого смысла, когда речь идет о вашем здоровье. Имейте в виду: у вас всего одно тело. И надо проявлять к нему хоть немного уважения. Вы понимаете, о чем я говорю?
Брайони покосилась на свои руки, инстинктивно вцепившиеся в край линялого одеяла.
– Я ничего не могу поделать с работой, – произнесла она. – Это действительно очень срочно.
– Вы думаете, вы единственная, у кого тяжелая работа, мэм? Каждую ночь к нам поступают жертвы автокатастроф, падений с большой высоты, сердечных приступов, маленькие дети с ожогами, начиная с третьей степени. Вы видите, чтобы я падала с ног от изнеможения? Я слежу за собой так же, как за остальными. Вовсе незачем работать на износ. Вы понимаете, о чем я говорю?
Она вставила в рот Брайони термометр и взяла ее за запястье.
– Сейчас гораздо лучше. Пульс вернулся к норме. Анемия, вызванная особенностями менструального цикла, в наши дни распространенное явление. Вы принимаете лекарства?
Брайони отрицательно покачала головой.
– Нет времени для отдыха? Некоторые лекарства помогают преодолевать подобные проблемы. При нашей больнице есть клинический центр планирования семьи. Открыт в субботу, во второй половине дня, так что вы уже пропустили прием на этой неделе. Но утром врач выпишет вам лекарства. – Сестра вынула термометр и встряхнула его. – Температура нормальная. Самое время сделать счастливое лицо. – Внезапно она широко улыбнулась. – Счастливое лицо, так. Чувствуете разницу? Брайони рассмеялась. Начальница ночной смены что-то написала в ее листке и еще мгновение пристально изучала ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91