Потом мы заметили, что детишки к звукам прислушиваются
очень рано, а затем пробуют извлекать их сами с помощью разных предметов:
стуча ложкой по кружке, крышкой о кастрюлю и т.д. Наверное, в это время были
бы хороши музыкальные игрушки типа ксилофона - только с хорошими, чистыми
тонами. К сожалению, в продаже их нет, а мы сами подумали об этом поздновато
- ребятишки уже подросли. А вот другое мы обнаружили довольно рано и широко
пользовались этим "открытием" в играх со всеми своими малышами. Мы заметили,
что ярким и привлекательным игрушкам сын явно предпочитал всякие неигрушечные
вещи: разную посуду, дуршлаг, сбивалку-венчик, ершик, крышки, корзинки,
нитки, кусочки разной материи, катушки, молотки, колеса, палочки, а из
игрушек его больше всего привлекали крупные пластмассовые детали
конструктора, кубики...
Постепенно мы поняли, в чем дело. Ну, конечно, малыши предпочитают те
предметы, которыми можно что-то делать или манипулировать (надевать-снимать,
открывать-закрывать, вкладывать-вынимать, выдвигать-задвигать, возить,
кружить, качать, катать и т.п.), причем множество раз и разными способами.
Видимо, игрушки быстрее исчерпывают себя в этом отношении. К тому же малыши
очень рано пытаются подражать старшим, потому тянутся к тем вещам, которыми
пользуются окружающие, и пытаются копировать их движения, их действия.
Заметив все это, мы старались удовлетворить эту потребность ребенка: я пишу
или читаю - и у сына, который сидит за столом на высоком стульчике, тоже лист
бумаги и карандаш или детская книжка; мама посуду моет, а дочка кладет ложки
в мыльную воду. Иногда попадают туда и чистые - ничего, главное, что-то
полоскать в воде "как мама". Мы терпели некоторые убытки во времени: надо
было вытирать лишние лужи, больше убирать после совместного "труда", но мы
шли на это, потому что было интересно наблюдать, как такой кроха чему-то
учится.
Л.А.: А еще мы играли, обязательно выкраивая для этого время. И любимой
игрой, как и у всех детишек, уже до года становились прятки.
Вот прыгнула ложка в мыльную воду:
- Люба, где ложка? Нету!
Дочка и в третий, и в пятый, и в десятый раз не устает удивляться: куда же
делась ложка? Потом шарит ручкой в воде, и вот она! В глазах изумление и
восторг. Иногда я хитрила: незаметно вынимала ложку и прятала ее за мисочку.
Снова маленькая ручка ловит что-то в воде, но ничего не находит. Недоумение,
почти обида.
- Любаша, а посмотри-ка сюда. - Показываю ей кончик ложечки из-за миски. -
Ага, нашлась!
Очень любят малыши и сами прятаться. Для этого достаточно отгородить ребенка
пеленочкой или набросить на него пеленку сверху и сказать:
- Ку-ку! Где Любочка? Вы не видели Любашу? - Малышка замирает на несколько
секунд. Для нее это так удивительно: мир мгновенно исчез из глаз. Зато
сколько радости приносит каждый раз новое открытие этого удивительного мира.
Когда малыш все свободнее ползает, а потом ходит, он уже пытается спрятаться
сам за стул, за кресло, под стол. При этом он не заботится, чтобы не быть
видным (иногда прячет одну голову), главное для него - самому не видеть. Тут
уж надо игру не испортить:
- Любочка, где Любочка? Куда она убежала?.. - И искать совсем не в том месте,
где сидит дочка, а потом, после долгих стараний, наконец найти ее, замирающую
от волнения и счастья. Эта игра неизменно вызывает бурю переживаний. Может
быть, это шаги к первым самостоятельным решениям, к проявлениям терпения и
выдержки. А может быть, это подготовка к будущим расставаниям и встречам?
Когда играешь с детьми, начинаешь лучше их чувствовать и понимать. Именно
благодаря игре мы обнаружили, например, что детишки инстинктивно ищут для
себя какое-то небольшое пространство: любят забираться под столы, кровати,
стулья, в какие-нибудь укромные уголки - им там как-то уютнее, соизмеримее,
что ли, с их размерами. Когда ребята постарше сооружали из больших
поролоновых подушек с кресел лабиринты и "квартиры" со множеством маленьких
"комнаток", как же нравилось там прятаться и "жить" ползункам. И мы не
запрещали детям сооружать "дома", "подводные лодки" и "космические корабли"
под столами, за креслами и даже в "гнездышке" из старой раскладушки под
потолком.
Поняли мы и еще одну очень важную вещь, которая нам впоследствии помогла
играть и с более старшими детьми: игра не терпит принуждения и фальши.
Взрослый только тогда "принимается" детьми в игру, когда играет всерьез, то
есть так же переживает, чувствует, радуется, живет игрой, а не снисходит к
детям и их "пустяковым занятиям" с какой-то там дидактически-воспитательной
целью. Этому научиться нелегко, но надо, потому что, общаясь с детьми, надо
знать их язык - язык фантазии и игры. Учатся же они понимать нас, почему же и
нам у них не поучиться? Так скорее выработается общий язык, который так нужен
для дальнейшего взаимопонимания с собственным ребенком.
Мы этому тоже учились. Часто не получалось: то говоришь каким-то
назидательным тоном ("Что ты позабыл сделать?", "Что надо сказать, когда
выходишь из-за стола?"), то начинаешь повторять, как попугай ("Ты слышишь или
нет?", "Сколько тебе повторять?", "Долго мне ждать?"), то вдруг впадаешь в
сюсюканье ("Кто у нас такой холесенький да пригозенький?", "Ты уже кушаньки
захотел?"). Понемногу мы освобождались от этих фальшивых нот и приобрели язык
простой и искренний. В то же время выпустили на волю и свою собственную
фантазию из клетки взрослых представлений и ограничений. Мы попробовали
фантазировать вместе с детьми.
Как-то у Юли пропал из готовальни циркуль:
- Я им чертила, а потом он куда-то исчез.
- С твоей помощью исчез? - спрашиваю я.
- Ну, мама! - возмущается и смущается Юля одновременно. Проходит день, два...
На третий день в кухню, где собралась вся детвора, входит папа и говорит с
озабоченным видом:
- Иду я сейчас по комнате, вдруг слышу: кто-кто плачет, да так горько-горько.
Смотрю - вот он, маленький, жалуется на какую-то девочку и про готовальню
что-то пищит...
Все ребята, даже старшие, широко раскрыли в ожидании глаза: что же дальше?
- Я идти хочу, а он за ноги цепляется - я чуть не споткнулся! - и говорит:
"Возьми меня с собой, пожа-а-луйста, я домой хочу, к маме-готовальне, ей без
меня плохо."
Все весело хохочут, Юля краснеет, но смеется вместе со всеми и, взяв у папы
циркуль, сразу кладет его на место, в готовальню.
Мы вспоминаем сейчас, как мы были (да и бываем еще!) беспомощны в подобных
случаях, когда начинаем упрекать:
- Опять на место не положила!
- Сколько же можно?!
- Ну и растеряха ты у нас! И т.д. и т.п.
А результат? Обида, слезы и упрямое: "Ну и пусть!", "Ну и не надо! Да, я
такая! Такая! Такая!" "Ну и пусть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73