- не дождавшись ответа, чумазый сказал, - сейчас тебе морду бить буду, - отложил нож и стал вытирать руки серым от грязи фартуком.
Скрипнув зубами, Назаров подошел к нему, откинул с головы капюшон и негромко приказал:
- Смирно! Как фамилия, боец? Кто старший?
Начавший подниматься с табурета стрелок застыл в нелепой позе, с испугом глядя на Александра снизу вверх. Лицо его побледнело, и Назаров увидел, что стрелок не столько чумазый, сколько смуглый от природы.
Стрелок выпрямился, кинул руки по швам. Рубашка обрисовала рыхлый живот, под расстегнутым воротом виднелась давно немытая шея.
- Стрелок охраны Умаров, товарищ ком…, начальник.
- Вольно, Умаров. Кто старший?
- Командир взвода охраны Войтюк.
- Где он?
- Сп…, отдыхает, товарищ начальник.
- Обед? - Назаров скосил глаза на ведро с картошкой.
- Так точно.
- Продолжайте, товарищ стрелок.
Умаров присел, ловя толстым задом табурет, нащупал в мешке очередную картофелину и торопливо заскреб ее ножом.
Назаров прошелся между коек. Над спящими висел храп, сопение, всхлипывания. В дальнем углу барака кто-то гулко блевал в жестяное ведро. Назаров встал в середине прохода, откашлялся и заорал, что было сил:
- Тревога, взвод, в ружье!
Ожидаемого эффекта не получилось. Бойцы заворочались: кто-то приподняв голову, уронил ее обратно на подушку, кто-то шарил возле койки в поисках чего-то, чем можно было бы запустить в крикуна.
- А не пошел бы ты к ебене матери…
- Дайте ему в рыло кто-нибудь…
- Пошел вон, рыбоед немытый.
С нижней койки в конце барака поднялся огромного роста мужик с растрепанными волосами и курчавой разбойничьей бородой. Почесывая заросшую черным волосом грудь, он направился к Назарову, шлепая босыми ногами по заплеванному полу.
- Ты чего людям отдыхать мешаешь, сволота? Ты чего, сука, разорался?
Назаров почувствовал, как в груди закипает холодная ярость. Он помнил это состояние - обычно оно приходило в предвкушении рукопашной перед броском из окопа.
- Ты ж у меня сейчас, падла косоглазая, впереди упряжки в стойбище поскачешь, - мужик подходил все ближе, поигрывая крутыми плечами.
Краем глаза Назаров заметил, как лежавшие на койках стали приподниматься, стараясь не пропустить неожиданное развлечение.
Мужик любовно огладил кулак, размером с недозрелый арбуз и широко, по-молодецки, размахнулся.
Назаров сделал короткий быстрый шаг вперед и резко, с разворотом корпуса, врезал ему в заросший бородой подбородок. Клацнули зубы, на лице мужика отразились попеременно недоверие, непонимание, обида. Зрачки его побежали под набрякшие веки и, вытянувшись во весь рост, он грянулся на дощатый пол.
В наступившей тишине было слышно, как звякнул о ведро выпавший из рук Умарова нож.
Назаров оглядел замерших на койках бойцов, развязал кожаные ремешки возле горла и, рывком стянув малицу, заправил гимнастерку под ремень и демонстративно расстегнул кобуру.
- Кто не слышал команду? - негромко спросил он.
Стрелки стали выбираться в проход, опасливо косясь на него. Мужик на полу заворочался, оперся в пол локтями и приподнял кудлатую голову. Взгляд его быстро приобретал осмысленность. Разглядев в петлицах гимнастерки Назарова знаки отличия, он выпучил глаза.
- Фамилия, звание? - спросил Назаров, уставив на него указательный палец.
Мужик сплюнул в сторону кровью.
- Командир взвода охраны Войтюк.
- Приведите себя в порядок, постройте людей, - Назаров взглянул на часы, - даю три минуты.
Не оглядываясь, он вернулся к печке. Умаров торопливо вскочил.
- Продолжайте, - разрешил Назаров, достал пачку «Казбека», постучал мундштуком папиросы о коробку и, не спеша закурил.
За спиной двигали табуреты, стучали каблуками сапог, бряцали пряжками ремней. Слышно было, как Войтюк шипит на кого-то, обещая сгноить в карауле. Забухали по доскам пола сапоги, Назаров обернулся.
- Товарищ лейтенант Государственной безопасности, - бородатый мужик, одев гимнастерку, перестал быть похожим на бандита с большой дороги, - взвод охраны по вашему приказанию построен, больных и раненых нет, командир взвода Войтюк.
Гимнастерка на нем была застегнута под горло, ремень туго охватывал обширную талию. Боец, как боец, не будь у него этой разбойничьей бороды. Заложив за спину руки, Назаров прошелся вдоль строя. Давно небритые, опухшие от спирта лица, землистая кожа не бывающих на свежем воздухе людей, мятые гимнастерки без подворотничков, рыжие, забывшие про щетку сапоги.
- У вас здесь что, казарма воинского подразделения, или свиной хлев, товарищ командир взвода?
- Так точно, товарищ лейтенант Государственной Безопасности!
- Что, так точно? Хлев?
- Казарма, товарищ лейтенант Гос…
- Короче, Войтюк. Я не обижусь, если вы будете называть меня капитаном, согласно общевойсковому званию.
- Казарма, товарищ капитан.
- Я - новый комендант лагеря, Назаров. Товарищи бойцы, с этого дня начинается нормальная служба. Вольно, разойдись. Войтюк, за мной, - Назаров подхватил с табуретки малицу и пошел к выходу.
Нерчу, увидев его выходящим из барака, помахал рукой.
- Не хотят тут есть, - он указал на собак, - боятся. За ворота их выведу. Вот, я чемодан твой отвязал.
- Спасибо, Нерчу. Ну, Войтюк, что происходит? Я вас, кажется, спрашиваю, - Назаров вспомнил своего старшину в училище, - молчать, когда с вами разговаривают! Вам что, сказать нечего?
- Так…
- Молчать! Хотите смотреть на белый свет с той стороны решетки? Я вам устрою. Хотите?
- Э…
- Молчать!
Войтюк мялся, перетаптывался с ноги на ногу, разводил руками и вид, в общем, имел довольно жалкий. В гимнастерке стало прохладно и Назаров опять надел малицу.
- До чего довели казарму, товарищ командир взвода, - с горечью сказал он, - бойцы пьяные… Молчать! Я говорю пьяные, значит так и есть! Когда вы в последний раз брились?
- Дай бог памяти, …
- А мылись, кстати, когда?
- Так негде мыться-то, товарищ капитан.
- Из ведра помоетесь, не дворяне, - рявкнул Назаров, выкатывая глаза. Краем глаза он увидел, как Нерчу чуть не бегом тащит собак за ворота, от греха подальше и едва сдержал смех.
- Так точно.
Назаров скосил глаза на Войтюка. Опустив кудлатую голову, тот всем видом выражал раскаяние. Только что снег сапогом не ковырял. «Ладно, пока довольно, - решил Александр, - при случае продолжим воспитание личного состава».
- Где начальник лагеря жил?
- Товарищ Тимофеев? Вон в том доме.
- Проводи.
Войтюк зашагал к отдельно стоявшей бревенчатой избе. Назаров подхватил чемодан и пошел следом. Отворив дверь, Войтюк придержал ее, дожидаясь, пока новый начальник войдет. В избе было холодно - видно, после смерти начальника здесь никто не жил. Назаров поставил чемодан, прошелся, по-хозяйски осматриваясь. На столе стояла пустая бутыль, кружка, на койке валялся сорванный со стены ковер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Скрипнув зубами, Назаров подошел к нему, откинул с головы капюшон и негромко приказал:
- Смирно! Как фамилия, боец? Кто старший?
Начавший подниматься с табурета стрелок застыл в нелепой позе, с испугом глядя на Александра снизу вверх. Лицо его побледнело, и Назаров увидел, что стрелок не столько чумазый, сколько смуглый от природы.
Стрелок выпрямился, кинул руки по швам. Рубашка обрисовала рыхлый живот, под расстегнутым воротом виднелась давно немытая шея.
- Стрелок охраны Умаров, товарищ ком…, начальник.
- Вольно, Умаров. Кто старший?
- Командир взвода охраны Войтюк.
- Где он?
- Сп…, отдыхает, товарищ начальник.
- Обед? - Назаров скосил глаза на ведро с картошкой.
- Так точно.
- Продолжайте, товарищ стрелок.
Умаров присел, ловя толстым задом табурет, нащупал в мешке очередную картофелину и торопливо заскреб ее ножом.
Назаров прошелся между коек. Над спящими висел храп, сопение, всхлипывания. В дальнем углу барака кто-то гулко блевал в жестяное ведро. Назаров встал в середине прохода, откашлялся и заорал, что было сил:
- Тревога, взвод, в ружье!
Ожидаемого эффекта не получилось. Бойцы заворочались: кто-то приподняв голову, уронил ее обратно на подушку, кто-то шарил возле койки в поисках чего-то, чем можно было бы запустить в крикуна.
- А не пошел бы ты к ебене матери…
- Дайте ему в рыло кто-нибудь…
- Пошел вон, рыбоед немытый.
С нижней койки в конце барака поднялся огромного роста мужик с растрепанными волосами и курчавой разбойничьей бородой. Почесывая заросшую черным волосом грудь, он направился к Назарову, шлепая босыми ногами по заплеванному полу.
- Ты чего людям отдыхать мешаешь, сволота? Ты чего, сука, разорался?
Назаров почувствовал, как в груди закипает холодная ярость. Он помнил это состояние - обычно оно приходило в предвкушении рукопашной перед броском из окопа.
- Ты ж у меня сейчас, падла косоглазая, впереди упряжки в стойбище поскачешь, - мужик подходил все ближе, поигрывая крутыми плечами.
Краем глаза Назаров заметил, как лежавшие на койках стали приподниматься, стараясь не пропустить неожиданное развлечение.
Мужик любовно огладил кулак, размером с недозрелый арбуз и широко, по-молодецки, размахнулся.
Назаров сделал короткий быстрый шаг вперед и резко, с разворотом корпуса, врезал ему в заросший бородой подбородок. Клацнули зубы, на лице мужика отразились попеременно недоверие, непонимание, обида. Зрачки его побежали под набрякшие веки и, вытянувшись во весь рост, он грянулся на дощатый пол.
В наступившей тишине было слышно, как звякнул о ведро выпавший из рук Умарова нож.
Назаров оглядел замерших на койках бойцов, развязал кожаные ремешки возле горла и, рывком стянув малицу, заправил гимнастерку под ремень и демонстративно расстегнул кобуру.
- Кто не слышал команду? - негромко спросил он.
Стрелки стали выбираться в проход, опасливо косясь на него. Мужик на полу заворочался, оперся в пол локтями и приподнял кудлатую голову. Взгляд его быстро приобретал осмысленность. Разглядев в петлицах гимнастерки Назарова знаки отличия, он выпучил глаза.
- Фамилия, звание? - спросил Назаров, уставив на него указательный палец.
Мужик сплюнул в сторону кровью.
- Командир взвода охраны Войтюк.
- Приведите себя в порядок, постройте людей, - Назаров взглянул на часы, - даю три минуты.
Не оглядываясь, он вернулся к печке. Умаров торопливо вскочил.
- Продолжайте, - разрешил Назаров, достал пачку «Казбека», постучал мундштуком папиросы о коробку и, не спеша закурил.
За спиной двигали табуреты, стучали каблуками сапог, бряцали пряжками ремней. Слышно было, как Войтюк шипит на кого-то, обещая сгноить в карауле. Забухали по доскам пола сапоги, Назаров обернулся.
- Товарищ лейтенант Государственной безопасности, - бородатый мужик, одев гимнастерку, перестал быть похожим на бандита с большой дороги, - взвод охраны по вашему приказанию построен, больных и раненых нет, командир взвода Войтюк.
Гимнастерка на нем была застегнута под горло, ремень туго охватывал обширную талию. Боец, как боец, не будь у него этой разбойничьей бороды. Заложив за спину руки, Назаров прошелся вдоль строя. Давно небритые, опухшие от спирта лица, землистая кожа не бывающих на свежем воздухе людей, мятые гимнастерки без подворотничков, рыжие, забывшие про щетку сапоги.
- У вас здесь что, казарма воинского подразделения, или свиной хлев, товарищ командир взвода?
- Так точно, товарищ лейтенант Государственной Безопасности!
- Что, так точно? Хлев?
- Казарма, товарищ лейтенант Гос…
- Короче, Войтюк. Я не обижусь, если вы будете называть меня капитаном, согласно общевойсковому званию.
- Казарма, товарищ капитан.
- Я - новый комендант лагеря, Назаров. Товарищи бойцы, с этого дня начинается нормальная служба. Вольно, разойдись. Войтюк, за мной, - Назаров подхватил с табуретки малицу и пошел к выходу.
Нерчу, увидев его выходящим из барака, помахал рукой.
- Не хотят тут есть, - он указал на собак, - боятся. За ворота их выведу. Вот, я чемодан твой отвязал.
- Спасибо, Нерчу. Ну, Войтюк, что происходит? Я вас, кажется, спрашиваю, - Назаров вспомнил своего старшину в училище, - молчать, когда с вами разговаривают! Вам что, сказать нечего?
- Так…
- Молчать! Хотите смотреть на белый свет с той стороны решетки? Я вам устрою. Хотите?
- Э…
- Молчать!
Войтюк мялся, перетаптывался с ноги на ногу, разводил руками и вид, в общем, имел довольно жалкий. В гимнастерке стало прохладно и Назаров опять надел малицу.
- До чего довели казарму, товарищ командир взвода, - с горечью сказал он, - бойцы пьяные… Молчать! Я говорю пьяные, значит так и есть! Когда вы в последний раз брились?
- Дай бог памяти, …
- А мылись, кстати, когда?
- Так негде мыться-то, товарищ капитан.
- Из ведра помоетесь, не дворяне, - рявкнул Назаров, выкатывая глаза. Краем глаза он увидел, как Нерчу чуть не бегом тащит собак за ворота, от греха подальше и едва сдержал смех.
- Так точно.
Назаров скосил глаза на Войтюка. Опустив кудлатую голову, тот всем видом выражал раскаяние. Только что снег сапогом не ковырял. «Ладно, пока довольно, - решил Александр, - при случае продолжим воспитание личного состава».
- Где начальник лагеря жил?
- Товарищ Тимофеев? Вон в том доме.
- Проводи.
Войтюк зашагал к отдельно стоявшей бревенчатой избе. Назаров подхватил чемодан и пошел следом. Отворив дверь, Войтюк придержал ее, дожидаясь, пока новый начальник войдет. В избе было холодно - видно, после смерти начальника здесь никто не жил. Назаров поставил чемодан, прошелся, по-хозяйски осматриваясь. На столе стояла пустая бутыль, кружка, на койке валялся сорванный со стены ковер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85