К девушке подошла Боровская, обняла ее за плечи, профессор Барченко кивнул, здороваясь, пристально взглянул в лицо, будто оценивая происшедшие с ней перемены. Почему-то ей показалось, что он все знает, более того: казалось, он ждал их с Сашей объяснения и теперь выглядел умиротворенным, будто сбылись какие-то его расчеты.
Назаров построил стрелков возле казармы, скомандовал «Направо, бегом марш». Бойцы забухали сапогами, побежали к воротам. Назаров подбежал к Ладе, Боровская легонько подтолкнула ее в спину - иди. Не таясь, они обнялись на глазах у всех, Лада ощутила его губы, ослабев, обмякла в его руках, по лицу побежали слезы. Александр едва смог оторваться от нее, прижав напоследок к груди. Она почувствовала колючий ворс шинели, напомнивший ей что-то забытое, полустертое временем.
Он побежал догонять солдат, у ворот оглянулся, махнул на прощание.
- Саша…
- Ну, ну, девочка. Он вернется, - Боровская обняла ее, - все будет хорошо.
Лада припала к ее плечу, давясь слезами.
Барченко, отвернувшись, протирал очки. Подошла Мария Санджиева, лицо у нее было усталое, глаза лихорадочно блестели.
- Ну, что, Александр Васильевич, теперь вы довольны? - спросила она.
- Мария, я вас умоляю, - пробормотал Барченко. - Не время сейчас выяснять отношения.
- Мне больше повезло, - с вызовом глядя на него, сказала Санджиева, - мое счастье длилось три дня и три ночи.
- Ну, и дай Бог.
- Вы мне напоминаете статую Будды, да простят мне боги такое сравнение. Такой же благостный, знающий все наперед. Ну, добились вы своего, - голос Марии дрогнул, - теперь осталось…
- Мария, - воскликнула Боровская, - прекратите немедленно.
- А вы, Майя Геннадиевна, - Санджиева резко обернулась к ней, посмотрела сузившимися глазами. Губы ее подрагивали, ноздри тонкого с горбинкой носа трепетали, - лучше бы помолчали. Уж вам-то…
Серафима Панова, появившись неизвестно откуда, взяла ее под руку.
- Это в тебе обида говорит, дочка, - сказала она, - а ты тоже поплачь, и легче станет. Кто ж виноват, что супостаты напали? Война - она всегда не вовремя.
- А почему я должна плакать, матушка Серафима? - Мария глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, - почему? Мужчины делают свое дело, там, - она указала в сторону берега, - идет бой. Я не буду плакать! Скоро принесут раненых, я лучше буду о них заботиться.
Она резко повернулась и, гордо вскинув голову, пошла к бараку. Внезапно плечи ее дрогнули, она закрыла лицо руками и побежала. Барченко проводил ее взглядом, пожал плечами.
- Товарищи, я, конечно, понимаю э-э…, важность момента, однако, время не ждет. Лада Алексеевна, постарайтесь успокоиться. Нам с вами предстоит принять важное решение.
- Я не могу, - сдавленным голосом сказала девушка, - я знаю, о чем вы говорите, но…
- Голубушка, я вас прекрасно понимаю, - мягко сказал Барченко, - но и вы меня поймите. Ведь солдаты, и ваш Александр Владимирович, именно потому там сражаются, чтобы мы смогли довершить начатое, - он сделал знак Боровской.
- Лада, - вступила в разговор Майя Геннадиевна, - неужели все напрасно: годы работы, жертвы, которые сейчас приносят наши товарищи? Вы не должны забывать о вашей миссии, я полагаю, она вам уже ясна.
Лада кивнула, вытерла слезы тыльной стороной ладони.
- Да, что-то изменилось. Я теперь ясно представляю, что от меня требуется.
- Это открылась память поколений, дорогая моя, - важно сказал профессор, - теперь она будет с вами всегда, до конца ваших дней. Вы еще постигнете всю мудрость предков, увы, недоступную нам, но в данный момент ваша задача - открыть «Золотые врата».
- А что там, за ними?
- Там - наше будущее! Великое, несравнимое ни с чем, потому, что мы даже не можем его себе представить. Прошу вас, нам пора.
- Да, - хорошо, - кивнула Лада, - идемте.
- Ну, вот и прекрасно, - одобрил Барченко, - Мария нам вряд ли будет полезна, Серафима Григорьевна, товарищ Гагуа, вы идете?
- Вы уж сами, милые, - Панова перекрестила Ладу, - а я после уж девоньку встречу, расспрошу, что, да как.
Гагуа тоже отказался.
- А мне что там делать? - спросил он с резким акцентом, - нет уж, дорогой профессор, я подожду результат здесь. Если, конечно, обстановка позволит, - он кивнул в сторону берега, где разгоралась перестрелка.
- Ну, как желаете, - пожал плечами Барченко, - собственно, помощь мне не требуется. Идемте, Майя Геннадиевна.
Боровская, под руку с Ладой, пошли к выходу из лагеря. Лада все оглядывалась в сторону берега, один раз даже попросила профессора отпустить ее на минуточку, но тот успокоил ее, сказав, что пока все в порядке, а она своим появлением только помешает Александру Владимировичу исполнять свой долг. Уже на подходе к сопкам к ним присоединился Илья Данилов. Он чуть смущенно развел руками.
- Против нас сильные люди, они успокоили ветер. Я - один, я ничего не мог поделать.
- Не страшно, друг мой, вы выиграли время, - сказал Барченко.
Он задержал Боровскую под предлогом разговора, они немного отстали. Лада и Данилов пошли вперед.
- Возможно, Майя Геннадиевна, мне потребуется ваша помощь.
- Какая именно? Ведь обряд инициации, насколько мне известно, в данном случае не нужен.
- Вы правы, но могут возникнуть языковые проблемы. Я попросил бы вас послужить мне переводчиком.
Боровская искоса посмотрела на него.
- Вы собираетесь сами вести переговоры? А как же Лада?
- Она лишь ключ, - усмехнулся Барченко, - ключ к «Золотым вратам». Но ключ был, как бы это сказать, не доведен до совершенства. Знаете, как в химической реакции не хватает какого-то вещества для ее начала. Катализатора. Назаров - то катализатор. У нее, - он кивнул на идущую впереди Ладу, - теперь открыты все чакры, душа ее свободна к восприятию. Ей переводчик не понадобится, да и куда ей, необразованной девчонке, по сути. Ее воспримут, как нечто, давно упущенное из рук, и вновь обретенное. Роль ее, думаю, не властвовать, но царить. Вариант парламентской монархии. Я даже думаю, что ее род просто спрятали в нашем мире от собственный неурядиц, междоусобиц. Наш мир - это их запасной вариант, а все разговоры о прекрасном будущем, на которые вы, к моему удивлению, не купились, это для тех, кто ждет результата в Москве, Ленинграде, Берлине. Хотя, думаю, в Берлине, сумели разгадать мою игру и роль, которую я хочу взять на себя: посредник, а впоследствии, может быть и э-э…, представитель…
- Наместник, - уточнила Боровская, - вы ведь это имели в виду?
- Какое-то вы слово подобрали, - поморщился Барченко, - ну прямо из эпохи колониальных завоеваний…
- Но, по вашим словам, так именно и получится. Хорошо, не будем спорить. Я знаю санскрит и несколько северо-западных диалектов индо-арийских языков.
- Вполне достаточно, уважаемая Майя Геннадиевна. Вы не останетесь в накладе. Я вам обещаю. Я не забываю своих сторонников.
- Оставьте ваши посулы для более легковерных слушателей, профессор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Назаров построил стрелков возле казармы, скомандовал «Направо, бегом марш». Бойцы забухали сапогами, побежали к воротам. Назаров подбежал к Ладе, Боровская легонько подтолкнула ее в спину - иди. Не таясь, они обнялись на глазах у всех, Лада ощутила его губы, ослабев, обмякла в его руках, по лицу побежали слезы. Александр едва смог оторваться от нее, прижав напоследок к груди. Она почувствовала колючий ворс шинели, напомнивший ей что-то забытое, полустертое временем.
Он побежал догонять солдат, у ворот оглянулся, махнул на прощание.
- Саша…
- Ну, ну, девочка. Он вернется, - Боровская обняла ее, - все будет хорошо.
Лада припала к ее плечу, давясь слезами.
Барченко, отвернувшись, протирал очки. Подошла Мария Санджиева, лицо у нее было усталое, глаза лихорадочно блестели.
- Ну, что, Александр Васильевич, теперь вы довольны? - спросила она.
- Мария, я вас умоляю, - пробормотал Барченко. - Не время сейчас выяснять отношения.
- Мне больше повезло, - с вызовом глядя на него, сказала Санджиева, - мое счастье длилось три дня и три ночи.
- Ну, и дай Бог.
- Вы мне напоминаете статую Будды, да простят мне боги такое сравнение. Такой же благостный, знающий все наперед. Ну, добились вы своего, - голос Марии дрогнул, - теперь осталось…
- Мария, - воскликнула Боровская, - прекратите немедленно.
- А вы, Майя Геннадиевна, - Санджиева резко обернулась к ней, посмотрела сузившимися глазами. Губы ее подрагивали, ноздри тонкого с горбинкой носа трепетали, - лучше бы помолчали. Уж вам-то…
Серафима Панова, появившись неизвестно откуда, взяла ее под руку.
- Это в тебе обида говорит, дочка, - сказала она, - а ты тоже поплачь, и легче станет. Кто ж виноват, что супостаты напали? Война - она всегда не вовремя.
- А почему я должна плакать, матушка Серафима? - Мария глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, - почему? Мужчины делают свое дело, там, - она указала в сторону берега, - идет бой. Я не буду плакать! Скоро принесут раненых, я лучше буду о них заботиться.
Она резко повернулась и, гордо вскинув голову, пошла к бараку. Внезапно плечи ее дрогнули, она закрыла лицо руками и побежала. Барченко проводил ее взглядом, пожал плечами.
- Товарищи, я, конечно, понимаю э-э…, важность момента, однако, время не ждет. Лада Алексеевна, постарайтесь успокоиться. Нам с вами предстоит принять важное решение.
- Я не могу, - сдавленным голосом сказала девушка, - я знаю, о чем вы говорите, но…
- Голубушка, я вас прекрасно понимаю, - мягко сказал Барченко, - но и вы меня поймите. Ведь солдаты, и ваш Александр Владимирович, именно потому там сражаются, чтобы мы смогли довершить начатое, - он сделал знак Боровской.
- Лада, - вступила в разговор Майя Геннадиевна, - неужели все напрасно: годы работы, жертвы, которые сейчас приносят наши товарищи? Вы не должны забывать о вашей миссии, я полагаю, она вам уже ясна.
Лада кивнула, вытерла слезы тыльной стороной ладони.
- Да, что-то изменилось. Я теперь ясно представляю, что от меня требуется.
- Это открылась память поколений, дорогая моя, - важно сказал профессор, - теперь она будет с вами всегда, до конца ваших дней. Вы еще постигнете всю мудрость предков, увы, недоступную нам, но в данный момент ваша задача - открыть «Золотые врата».
- А что там, за ними?
- Там - наше будущее! Великое, несравнимое ни с чем, потому, что мы даже не можем его себе представить. Прошу вас, нам пора.
- Да, - хорошо, - кивнула Лада, - идемте.
- Ну, вот и прекрасно, - одобрил Барченко, - Мария нам вряд ли будет полезна, Серафима Григорьевна, товарищ Гагуа, вы идете?
- Вы уж сами, милые, - Панова перекрестила Ладу, - а я после уж девоньку встречу, расспрошу, что, да как.
Гагуа тоже отказался.
- А мне что там делать? - спросил он с резким акцентом, - нет уж, дорогой профессор, я подожду результат здесь. Если, конечно, обстановка позволит, - он кивнул в сторону берега, где разгоралась перестрелка.
- Ну, как желаете, - пожал плечами Барченко, - собственно, помощь мне не требуется. Идемте, Майя Геннадиевна.
Боровская, под руку с Ладой, пошли к выходу из лагеря. Лада все оглядывалась в сторону берега, один раз даже попросила профессора отпустить ее на минуточку, но тот успокоил ее, сказав, что пока все в порядке, а она своим появлением только помешает Александру Владимировичу исполнять свой долг. Уже на подходе к сопкам к ним присоединился Илья Данилов. Он чуть смущенно развел руками.
- Против нас сильные люди, они успокоили ветер. Я - один, я ничего не мог поделать.
- Не страшно, друг мой, вы выиграли время, - сказал Барченко.
Он задержал Боровскую под предлогом разговора, они немного отстали. Лада и Данилов пошли вперед.
- Возможно, Майя Геннадиевна, мне потребуется ваша помощь.
- Какая именно? Ведь обряд инициации, насколько мне известно, в данном случае не нужен.
- Вы правы, но могут возникнуть языковые проблемы. Я попросил бы вас послужить мне переводчиком.
Боровская искоса посмотрела на него.
- Вы собираетесь сами вести переговоры? А как же Лада?
- Она лишь ключ, - усмехнулся Барченко, - ключ к «Золотым вратам». Но ключ был, как бы это сказать, не доведен до совершенства. Знаете, как в химической реакции не хватает какого-то вещества для ее начала. Катализатора. Назаров - то катализатор. У нее, - он кивнул на идущую впереди Ладу, - теперь открыты все чакры, душа ее свободна к восприятию. Ей переводчик не понадобится, да и куда ей, необразованной девчонке, по сути. Ее воспримут, как нечто, давно упущенное из рук, и вновь обретенное. Роль ее, думаю, не властвовать, но царить. Вариант парламентской монархии. Я даже думаю, что ее род просто спрятали в нашем мире от собственный неурядиц, междоусобиц. Наш мир - это их запасной вариант, а все разговоры о прекрасном будущем, на которые вы, к моему удивлению, не купились, это для тех, кто ждет результата в Москве, Ленинграде, Берлине. Хотя, думаю, в Берлине, сумели разгадать мою игру и роль, которую я хочу взять на себя: посредник, а впоследствии, может быть и э-э…, представитель…
- Наместник, - уточнила Боровская, - вы ведь это имели в виду?
- Какое-то вы слово подобрали, - поморщился Барченко, - ну прямо из эпохи колониальных завоеваний…
- Но, по вашим словам, так именно и получится. Хорошо, не будем спорить. Я знаю санскрит и несколько северо-западных диалектов индо-арийских языков.
- Вполне достаточно, уважаемая Майя Геннадиевна. Вы не останетесь в накладе. Я вам обещаю. Я не забываю своих сторонников.
- Оставьте ваши посулы для более легковерных слушателей, профессор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85