- Ты чего?
- «Как здоровье, Лада Алексеевна»? - передразнила она и рассмеялась, - боже мой, какой ты был неуклюжий и смешной!
- Ну вот, - с притворной обидой сказал он, - человек мучался, не знал, как признаться ей в любви, а она смеется!
- Все-таки вы, мужчины, пугливее женщин. Вот видишь, я взяла, и сама пришла! Господи, ты бы знал, чего мне это стоило… Плакала весь вечер в подушку, потом решилась. Почему-то взбрело в голову, что ты ждешь. Пришла, а ты спишь. Ноги не держат, голова кругом идет…
- Ну все, все, хорошая моя. Я больше никогда спать не буду, пока ты рядом.
Она крепко зажмурилась, прижалась к нему.
- Не хочу, чтобы ночь кончалась, не хочу уходить.
- Не уходи.
Слышно было, как завывает метель за воротами лагеря, наверно от этого вдруг стало зябко. Александр укрыл Ладу одеялом, обнял обеими руками. Она счастливо вздохнула.
- Надо же, какой ветер на берегу. В море шторм, наверное. Представляешь, если «Самсон» сейчас в море, Евсеич в рубке…
- Не замерзнет Евсеич, помнишь, какой чай у него?
- С коньяком! Говорят, весной самые сильные грозы. Вот, как сейчас. Гром гремит, слышишь?
- Слышу, - сонно подтвердил Александр, - конечно слышу, - внезапно сонливость слетела с него. Он приподнялся на локте, сел, посмотрел на Ладу, свернувшуюся калачиком под одеялом, - это не гроза, Лада.
Глава 23
Василий Собачников дождался, пока вельботы выйдя из бухты, повернули к северу, поднялся на ноги и пошел вдоль берега по направлению к стойбищу на Гусиной Земле.
Нерчу задумчиво курил трубку, смотрел в огонь, пляшущий в очаге. Неделю назад они перенесли стойбище сюда, поближе к поселку. Видно, напрасно это сделали. Сегодня опять впустую сходили в море - ни одного моржа добыть не удалось. Не подпускают моржи охотников. Дети собрали все птичьи яйца возле стойбища, но большинство уже насиженные, есть нельзя. И вяленая рыба тоже кончается. Сегодня Саване сердитая. Ее можно понять: ребенка она кормит, а если у самой еды мало - чем кормить? Завтра придется идти на вельботах далеко - на дальнее лежбище, к мысу Большевик. Может, там посчастливится встретить охотничью удачу. Нерчу вздохнул: утром он думал, не сходить ли к Большому шаману - попросить помощи. Может, и новый комендант, Саша, помог бы. Может и спиртом бы угостил. Нерчу еще обдумывал эту мысль, когда полог чума откинулся и он выронил трубку изо рта - сам Большой шаман вошел в чум, словно духи услышали мысли Нерчу, и присел к очагу.
- Здравствуй, Нерчу.
- Здравствуй, Василий. Я думал о тебе - ты пришел.
Собачников кивнул.
- Я знаю твои мысли. В стойбище нет еды, птичьи гнезда пусты, женщина сердится.
- Да, Василий, ты правильно говоришь.
Большой шаман прилег, облокотившись на локоть, вынул трубку, не спеша набил. В воздухе поплыл аромат хорошего табака - Нерчу курил крепкий, но не такой душистый.
- Дурные новости, Нерчу, - тихо проговорил Собачников. - Плохие люди пришли, напали на поселок Малые Кармакулы. Разрушили хороший дом. Ты помнишь капитана Никиту?
- Помню, - подтвердил Нерчу.
- Он умер. И его друг, Гордей, тоже умер, а виноваты плохие люди.
Нерчу задумался.
- Надо сообщить коменданту Саше.
- Он знает, - сказал Собачников, - он послал меня предупредить людей в поселке. Я предупредил, но капитана Никиту это не спасло. Теперь плохие люди украли в поселке вельботы и плывут к лагерю. Я зашел предупредить вас: если встретите в тундре незнакомых людей - опасайтесь их.
- А те, кто плывут? Нам надо их остановить? - с сомнением спросил Нерчу.
Собачников покачал головой.
- Я это сделаю сам. Налей мне чаю, Нерчу, - попросил Большой шаман, - я долго шел. Я устал, но не хочу спать - можно упустить плохих людей.
- Какой я глупый, - Нерчу вскочил, повесил чайник над очагом, - есть рыба, ты хочешь?
- Я съем рыбу, - согласился Большой шаман, - я сильно голоден.
Нерчу подал ему рыбу, налил чаю и, чтобы не мешать вышел из чума. Саване, скоблившая тюленью шкуру, подозвала его.
- Что хотел Большой шаман? Ты попросил его пригнать моржей к стойбищу?
- Слишком много вопросов ты задаешь, женщ…
- Если ты не попросишь - я попрошу, - Саване решительно отложила нож, - скоро мы будем голодать, а ты боишься поговорить с ним.
- Он устал, он ест, он думает.
- Он устал? - громко спросила Саване, - а я устала ждать, когда в чуме будет много мяса. Ты - толстый и ленивый, а наш ребенок - маленький, я хочу…
- Тише женщина, - зашипел Нерчу, - не позорь меня перед шаманом.
- Пусть он знает, - еще громче заговорила Саване, - какого никудышнего мужа взяла я!
За спором они не услышали, как из чума вышел Собачников.
- Нерчу, запряги упряжку, - сказал он, - в низинах еще много снега, ты отвезешь меня ближе к лагерю. Саване, моржи придут к вашему берегу. Завтра придут. Незачем так кричать.
Шаман снова ушел в чум, а Нерчу побежал ловить собак. Женщины и дети выглядывали из жилищ, провожали его глазами. Охотники собрались возле Саване, но она ничего не сказала им, только велела оставить шамана в покое, и скоро моржи сами приплывут к стойбищу.
По мокрому подтаявшему снегу собаки бежали тяжело, но все же двигались быстрее, чем если бы Собачников шел пешком. Они ехали, или бежали рядом с нартами. Остановились только один раз - дать отдых собакам и покормить их. Сами тоже пожевали рыбу. Долго отдыхать шаман не позволил и они опять пустились в путь. Наконец шаман дал знак поворачивать к берегу. Скоро снега совсем не стало, но море было уже близко. Большой шаман велел Нерчу оставаться с упряжкой и один пошел вперед.
Собачников поднялся на нависшую над морем скалу. Птичий базар гомонил под ногами, море было покрыто барашками, ветер расстилал по нему полосы белой пены. Собачников отыскал глазами вельботы - обладая хорошими мореходными качествами, они двигались слишком медленно под веслами. Собачников поднял руки к небу и, не разжимая губ, затянул однообразный тягучий мотив. Он обращался к вечным помощникам рыбаков и охотников, он просил их откликнуться: «Вы сбиваете рыбу в косяки, чтобы нам легче было ловить ее, вы пригоняете к берегу кита, и он сам кидается на берег, чтобы мы могли взять его мясо, вы обращаетесь зимой волками и помогаете нам в охоте! Помощи прошу я у вас…»
Солдаты менялись на веслах каждые два часа, ветер норовил оттеснить неуклюжие вельботы к скалам, бросал в лицо пену и брызги. Лейтенант достал карту, разложил на коленях, прикинул скорость хода.
- Еще пару часов, парни, - крикнул он так, чтобы слышали на втором вельботе.
Капрал махнул рукой, в знак того, что понял, посмотрел на угрюмые берега, на черную воду, сплюнул за борт.
- Лучше десять раз высадиться на Крите, черт бы меня побрал, - проворчал он, разглядывая стертые веслами ладони.
Волна ударила вельбот, накренила. Капрал ухватился за планшир и невольно взглянул в сторону открытого моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85