У меня есть предложение. Там, за «вратами» находится дорогой мне человек. Я пойду туда…
- Проще пустить себе пулю в лоб.
- Я пойду туда, а вы примете командование - со своими людьми я переговорю, и продержитесь, сколько возможно.
Майор улыбнулся.
- Женщина?
- Да.
- Вы настоящий рыцарь, капитан.
- Идите к черту. Так что, договорились?
Позади раздались крики. Назаров оглянулся. Из «золотых врат» выпала Лада Белозерская. Поднявшись, она поднялась и пошатываясь побежала прочь. Назаров бросился к ней.
- Лада!
Девушка остановилась, отвела с лица растрепавшиеся волосы. На виске кровоточила ссадина, глаза были совершенно безумные. Назаров схватил ее за плечи, прижал, почувствовав, как она дрожит.
- Саша…, Сашенька, не пускайте их сюда, ни за что не пускайте…
- Тихо, тихо, конечно не пустим, - он повел ее к спускавшимся навстречу Межевому и Войтюку.
- Недолго, теперь недолго, - бормотала Лада, - врата закроются, потому, что я ушла, сбежала…, там страшно, там не люди…
- Да, я уже понял, - сказал Назаров.
Они поднялись повыше. Назаров увидел стоящую рядом с Кривокрасовым Марию Санджиеву.
- А вы откуда взялись?
- Ветром принесло, - отрезала Мария, - идите сюда, Лада. Присядьте вот здесь. Ну-ка, мужчины, оставьте нас, - скомандовала она.
Кривокрасов подхватил Назарова под руку, отвел в сторону.
- Лучше не спорь. Она только что из лагеря пришла, говорит, лагерь бомбили. Они с Умаровым издалека видели. Похоже, наши самолеты. Умаров услышал стрельбу и побежал сюда.
- Он успел вовремя. Как же это мы самолеты пропустили, хотя, не до этого было.
- Что немец сказал.
- Согласился, что надо держать оборону. Лада говорит - врата вот-вот захлопнутся. Надо продержаться.
- Попробуем.
Дрогнула земля, застонала под тяжестью извергающихся из «врат». Дружно ударили автоматы, хлопнули разрывы гранат, но на этот раз чудовищ было слишком много. Стремительно поднявшись к позициям немцев, они уже хозяйничали там. Автоматы захлебывались один за другим. Назаров мельком увидел поднявшуюся навстречу чудищам фигуру майора, с занесенной гранатой. Закричал Иван Межевой, пронзенный длинными когтями, старшина метался, как сумасшедший, ухватив винтовку за ствол, будто дубину, пока его не смяли туши чудовищ.
Назаров и Кривокрасов били из автоматов в упор, пока не кончились патроны. Кривокрасов рванул из кобуры «ТТ», встал, как в тире, выпуская пули одну за другой в оскаленные пасти, в глаза… Удар мощной лапы бросил его на скалу, Назаров, стреляя на ходу, бросился к нему…
Лада видела, как сомкнулись над ними тела чудовищ, закричала, попыталась вскочить, но сильная рука отшвырнула ее назад.
- Сиди, Лада, моя очередь.
Мария Санджиева шагнула навстречу обступавшим их тварям, внезапный порыв ветра взметнул ее волосы, окутал голову черным ореолом. Она подняла руки, направляя скрюченные пальцы в сторону чудовищ. Воздух сгустился вокруг нее, словно волна холода побежала по направлению к «вратам». Один за другим, на глазах потрясенной Лады, чудовища оседали на землю, распадаясь зловонными кусками. Чудовищный смрад падали окутал все вокруг, в глазах у девушки помутилось. Как сквозь туман она увидела, что Мария обернулась к ней… Нет, это была не она. Расширенные угольно черные глаза без белков светились зеленым огнем, волосы вились змеями, губы истончились, превращая злую усмешку в гримасу ярости.
- Ты сказала, они ждали тысячелетиями? - спросила та, кто недавно была Марией Санджиевой, - значит, и мертвых у них много. Сотни тысяч, миллионы, сотни миллионов, и все мои. Посмотрим, справятся ли живые с мертвецами! - она быстро направилась к «золотым вратам».
- Они сейчас закроются, - простонала Лада, - и тысячи лет будут закрыты.
- У меня есть время, - долетел до девушки резкий голос.
Стройная фигура быстро шагнула в «золотые врата» и почти тотчас свет стал меркнуть, замедлившие вращение камни поползли вниз, прижимая световой столб к земле. Через минуту они улеглись в оставленные несколько часов назад гнезда плотно, будто и не покидали их.
Мелко крестясь, Серафима Панова миновала почти распавшиеся останки чудовищ.
- Свят, свят, откель только нечисть взялась такая, - она подняла голову и увидела сидящую на откосе Ладу Белозерскую, - Ладушка, красавица моя, да что ж здесь приключилось?
Кряхтя, Серафима Григорьевна взобралась по оплавленным камням и остановилась, горько вздохнув - Лада сидела возле тела Александра Назарова, перебирая его волосы пальцами. Глаза у нее были закрыты.
- Ох, беда, ох, беда, - забормотала Серафима Григорьевна. - Эх, опоздала я чуток, - сказала она, приложив пальцы к холодной щеке Назарова, - а ты, Ладушка, поплачь. Слезы горе облегчают, а радость умножают.
Она присела на камень, подперла ладонью щеку. Лада прерывисто вздохнула, из глаз потекли слеза.
- Вот и хорошо, доченька, вот и правильно, - закивала Серафима Григорьевна, - а Сашеньку мы похороним как положено, и Мишаню похороним, - добавила она, увидев тело Кривокрасова. - И ребяток остальных, кого найдем, - она огляделась. - Да и пойдем потихоньку. Побредем с тобой в Кармакулы Малые, а лагерь-то обойдем стороной, лихо там, в лагере-то.
Василий Собачников подошел к краю обрыва, посмотрел на море. Далеко внизу покачивалась, ныряя в волнах узким корпусом, подводная лодка. Острый глаз шамана различил на палубе человека. Он стоял, привалившись к орудию и, казалось, искал что-то в море. Вокруг лодки резали волны плавники касаток, будто поджидая добычу.
Шаман обернулся к лагерю. Издалека мертвые тела были похожи на прилегших отдохнуть людей. Усталость свалила их, уложив группами и по одиночке, но скоро они встанут, и займутся обыденными делами.
Собачников спустился с обрыва к поджидающим его нартам.
- Нерчу, едем в стойбище.
- Едем, Василий. А к коменданту Саше не пойдем?
- Он ушел, Нерчу. Далеко. Ты встретишь его нескоро. Я хочу спросить тебя: если я стану жить в вашем стойбище, вы не прогоните меня. Если станут спрашивать: нет ли чужих, не укажете ли вы на меня?
- Нет, Василий, мы не скажем. Большой шаман несет радость людям.
- Спасибо, Нерчу. Едем.
Нерчу взмахнул хореем.
- Хо! Хо!
Эпилог
Москва, март 1961г.
- Вот так, а теперь запейте, - медсестра поднесла стакан, наклонила.
Она покорно выпила воду и вновь опустила голову на подушку. Сейчас придет слабость, сонливость, перестанут раздражать голоса птиц за окном.
Медсестра поправила одеяло и, услышав шум в коридоре, вышла из палаты.
Она хотела попросить ее прикрыть форточку, но от навалившейся слабости только вздохнула. Холодный воздух, стекая по окрашенным в белый цвет окнам, растекался по полу, достиг свесившийся с кровати руки, вызвал неприятный озноб.
Белый потолок, белые стены, капельница в ногах кровати - вечером ей поставят глюкозу и она опять уснет и уже не услышит, как иглу вынут из вены, погасят свет и закроют дверь на ключ до утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
- Проще пустить себе пулю в лоб.
- Я пойду туда, а вы примете командование - со своими людьми я переговорю, и продержитесь, сколько возможно.
Майор улыбнулся.
- Женщина?
- Да.
- Вы настоящий рыцарь, капитан.
- Идите к черту. Так что, договорились?
Позади раздались крики. Назаров оглянулся. Из «золотых врат» выпала Лада Белозерская. Поднявшись, она поднялась и пошатываясь побежала прочь. Назаров бросился к ней.
- Лада!
Девушка остановилась, отвела с лица растрепавшиеся волосы. На виске кровоточила ссадина, глаза были совершенно безумные. Назаров схватил ее за плечи, прижал, почувствовав, как она дрожит.
- Саша…, Сашенька, не пускайте их сюда, ни за что не пускайте…
- Тихо, тихо, конечно не пустим, - он повел ее к спускавшимся навстречу Межевому и Войтюку.
- Недолго, теперь недолго, - бормотала Лада, - врата закроются, потому, что я ушла, сбежала…, там страшно, там не люди…
- Да, я уже понял, - сказал Назаров.
Они поднялись повыше. Назаров увидел стоящую рядом с Кривокрасовым Марию Санджиеву.
- А вы откуда взялись?
- Ветром принесло, - отрезала Мария, - идите сюда, Лада. Присядьте вот здесь. Ну-ка, мужчины, оставьте нас, - скомандовала она.
Кривокрасов подхватил Назарова под руку, отвел в сторону.
- Лучше не спорь. Она только что из лагеря пришла, говорит, лагерь бомбили. Они с Умаровым издалека видели. Похоже, наши самолеты. Умаров услышал стрельбу и побежал сюда.
- Он успел вовремя. Как же это мы самолеты пропустили, хотя, не до этого было.
- Что немец сказал.
- Согласился, что надо держать оборону. Лада говорит - врата вот-вот захлопнутся. Надо продержаться.
- Попробуем.
Дрогнула земля, застонала под тяжестью извергающихся из «врат». Дружно ударили автоматы, хлопнули разрывы гранат, но на этот раз чудовищ было слишком много. Стремительно поднявшись к позициям немцев, они уже хозяйничали там. Автоматы захлебывались один за другим. Назаров мельком увидел поднявшуюся навстречу чудищам фигуру майора, с занесенной гранатой. Закричал Иван Межевой, пронзенный длинными когтями, старшина метался, как сумасшедший, ухватив винтовку за ствол, будто дубину, пока его не смяли туши чудовищ.
Назаров и Кривокрасов били из автоматов в упор, пока не кончились патроны. Кривокрасов рванул из кобуры «ТТ», встал, как в тире, выпуская пули одну за другой в оскаленные пасти, в глаза… Удар мощной лапы бросил его на скалу, Назаров, стреляя на ходу, бросился к нему…
Лада видела, как сомкнулись над ними тела чудовищ, закричала, попыталась вскочить, но сильная рука отшвырнула ее назад.
- Сиди, Лада, моя очередь.
Мария Санджиева шагнула навстречу обступавшим их тварям, внезапный порыв ветра взметнул ее волосы, окутал голову черным ореолом. Она подняла руки, направляя скрюченные пальцы в сторону чудовищ. Воздух сгустился вокруг нее, словно волна холода побежала по направлению к «вратам». Один за другим, на глазах потрясенной Лады, чудовища оседали на землю, распадаясь зловонными кусками. Чудовищный смрад падали окутал все вокруг, в глазах у девушки помутилось. Как сквозь туман она увидела, что Мария обернулась к ней… Нет, это была не она. Расширенные угольно черные глаза без белков светились зеленым огнем, волосы вились змеями, губы истончились, превращая злую усмешку в гримасу ярости.
- Ты сказала, они ждали тысячелетиями? - спросила та, кто недавно была Марией Санджиевой, - значит, и мертвых у них много. Сотни тысяч, миллионы, сотни миллионов, и все мои. Посмотрим, справятся ли живые с мертвецами! - она быстро направилась к «золотым вратам».
- Они сейчас закроются, - простонала Лада, - и тысячи лет будут закрыты.
- У меня есть время, - долетел до девушки резкий голос.
Стройная фигура быстро шагнула в «золотые врата» и почти тотчас свет стал меркнуть, замедлившие вращение камни поползли вниз, прижимая световой столб к земле. Через минуту они улеглись в оставленные несколько часов назад гнезда плотно, будто и не покидали их.
Мелко крестясь, Серафима Панова миновала почти распавшиеся останки чудовищ.
- Свят, свят, откель только нечисть взялась такая, - она подняла голову и увидела сидящую на откосе Ладу Белозерскую, - Ладушка, красавица моя, да что ж здесь приключилось?
Кряхтя, Серафима Григорьевна взобралась по оплавленным камням и остановилась, горько вздохнув - Лада сидела возле тела Александра Назарова, перебирая его волосы пальцами. Глаза у нее были закрыты.
- Ох, беда, ох, беда, - забормотала Серафима Григорьевна. - Эх, опоздала я чуток, - сказала она, приложив пальцы к холодной щеке Назарова, - а ты, Ладушка, поплачь. Слезы горе облегчают, а радость умножают.
Она присела на камень, подперла ладонью щеку. Лада прерывисто вздохнула, из глаз потекли слеза.
- Вот и хорошо, доченька, вот и правильно, - закивала Серафима Григорьевна, - а Сашеньку мы похороним как положено, и Мишаню похороним, - добавила она, увидев тело Кривокрасова. - И ребяток остальных, кого найдем, - она огляделась. - Да и пойдем потихоньку. Побредем с тобой в Кармакулы Малые, а лагерь-то обойдем стороной, лихо там, в лагере-то.
Василий Собачников подошел к краю обрыва, посмотрел на море. Далеко внизу покачивалась, ныряя в волнах узким корпусом, подводная лодка. Острый глаз шамана различил на палубе человека. Он стоял, привалившись к орудию и, казалось, искал что-то в море. Вокруг лодки резали волны плавники касаток, будто поджидая добычу.
Шаман обернулся к лагерю. Издалека мертвые тела были похожи на прилегших отдохнуть людей. Усталость свалила их, уложив группами и по одиночке, но скоро они встанут, и займутся обыденными делами.
Собачников спустился с обрыва к поджидающим его нартам.
- Нерчу, едем в стойбище.
- Едем, Василий. А к коменданту Саше не пойдем?
- Он ушел, Нерчу. Далеко. Ты встретишь его нескоро. Я хочу спросить тебя: если я стану жить в вашем стойбище, вы не прогоните меня. Если станут спрашивать: нет ли чужих, не укажете ли вы на меня?
- Нет, Василий, мы не скажем. Большой шаман несет радость людям.
- Спасибо, Нерчу. Едем.
Нерчу взмахнул хореем.
- Хо! Хо!
Эпилог
Москва, март 1961г.
- Вот так, а теперь запейте, - медсестра поднесла стакан, наклонила.
Она покорно выпила воду и вновь опустила голову на подушку. Сейчас придет слабость, сонливость, перестанут раздражать голоса птиц за окном.
Медсестра поправила одеяло и, услышав шум в коридоре, вышла из палаты.
Она хотела попросить ее прикрыть форточку, но от навалившейся слабости только вздохнула. Холодный воздух, стекая по окрашенным в белый цвет окнам, растекался по полу, достиг свесившийся с кровати руки, вызвал неприятный озноб.
Белый потолок, белые стены, капельница в ногах кровати - вечером ей поставят глюкозу и она опять уснет и уже не услышит, как иглу вынут из вены, погасят свет и закроют дверь на ключ до утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85