Я взяла у него чек, выписала наш чек и, так как у меня не было наличных, то я отправилась с чеком в соседний банк.
Мистер Ван Коон остался ожидать меня в конторе и занялся просмотром американских газет. Я пробыла в отсутствии примерно сорок минут и когда вернулась, то застала его еще в конторе.
Я передала ему деньги, он поблагодарил меня и удалился. После обеда я получила телеграмму от мистера Фулльвея. Телеграмма эта извещала меня о том, что мистер Джемс Аллердайк умер при таинственных обстоятельствах и что драгоценности исчезли.
Мисс Слэд отпила из стакана глоток лимонада и продолжала:
— Теперь я перехожу к событиям 14 мая — этого критического для меня дня. Перед обедом в контору пришел рассыльный и заявил, что накануне в половине первого он принес в контору небольшой пакет, адресованный мистеру Фулльвею. В конторе он застал какого-то господина, читавшего газеты.
На его вопрос, не является ли он мистером Фулльвеем, господин отложил газеты и ответил утвердительно. Этот господин, то есть Ван Коон, принял у него пакет и расписался на квитанции инициалами Ф. Ф.
Посыльный сказал мне, что его послали сюда за полной подписью, потому что заведующий отказался принять от него квитанцию, на которой поставлены лишь инициалы. Я взяла у него квитанцию и расписалась своим именем за мистера Фулльвея, полагая, что речь идет о каком-то незначительном пакете, принятом Ван Кооном и оставленном им где-нибудь в конторе или в комнате мистера Фулльвея. Расписываясь на квитанции, я успела заметить, что это пакет из Гулля.
Несмотря на все мои старания, мне так и не удалось найти пакет. Я решила было направиться к мистеру Ван Коону и справиться у него, но затем предпочла подождать приезда мистера Фулльвея.
Последовал целый ряд событий. Известия из Гулля, а затем убийство француженки. Газеты были полны самыми разноречивыми сообщениями и я, заинтересовавшись всем этим, стала обсуждать эти сообщения с моим соседом, мистером Райнером.
От мистера Фулльвея я узнала о большой награде, и мы решили попытаться получить ее. Это и заставило нас промолчать о пакете.Фулльвей, все время проявлявший признаки нетерпения и недовольства, не сдержал себя и крикнул:
— Почему вы сразу не доложили мне о пакете? Вы обязаны были сделать это.
— Совершенно верно, — ответила она. — Но вы, к сожалению, слишком неосторожны для того, чтобы вам можно было доверить тайну. И поэтому я решила действовать на собственный риск. Но разрешите мне рассказать обо всем по порядку.
И не обращая больше внимания на Фулльвея, она продолжала повествование:
— Очень многое зависело от того, удастся ли мне проникнуть в комнату Ван Коона, жившего в той же гостинице, где помещалась наша контора. К счастью, мне представился удобный случай. Я была свидетельницей того, что мистер Фулльвей сговорился с Ван Кооном отправиться вечером в театр.
Под предлогом работы я осталась в конторе и, прокравшись в комнату Ван Коона, учинила там форменный обыск и отыскала пакет. Пакет был вскрыт Ван Кооном, а затем снова тщательно завернут. Я захватила его в комнату мистера Фулльвея и обнаружила в нем драгоценности княгини. Разумеется я их вынула, а в пакет положила всякие мелочи примерно такого же веса, снова запечатала его и отнесла в комнату Ван Коона... Но я желала узнать и остальное.
Мистер Райнер установил слежку за Ван Кооном, и в тот же день нам удалось установить, что Ван Коон посещает лавку какого-то химика по имени Смалль в Уайтчепель. Там же он дважды встретился с каким-то человеком, оказавшимся секретарем мистера Делькина, Меррифильдом.
Имя химика навело меня на новый след. В течение некоторого времени в отеле служил лакей по имени Эберс, родом из Швейцарии. Он часто заходил в комнаты мистера Фулльвея и как-то сказал мне, заметив, что я вожусь с фотографическими принадлежностями, что лучше всего покупать их у некоего Смалля, страстного любителя фотографии и химика, имевшего лавочку в Уайтчепеле. Я дала Эберсу денег и поручила ему купить для меня кое-какие принадлежности. И действительно, на следующий день он принес мне ряд пакетов, на которых красовалось имя Смалля и его адрес.
Тогда мы с мистером Райнером занялись подведением итогов и установили следующее: во-первых, Эберс имел свободный доступ в комнаты мистера Фулльвея, даже во время нашего отсутствия. Это давало ему возможность ознакомиться с забытой мистером Фулльвеем на столе перепиской и проведать о драгоценностях княгини, и об ожерелье Пинки Пелль; во-вторых, Эберс находился в каких-то отношениях со Смаллем.
Смалль был химиком. В-третьих, все обстоятельства смерти Лизетты Боренер и мистера Джемса Аллердайка указывали на то, что тут искусная рука действовала при помощи яда. В-четвертых, драгоценности княгини Нарцевич попали в руки Ван Коона. Ван Коон встречался со Смаллем, а оба они находились в связи с секретарем мистера Делькина, знавшим о предполагаемой продаже драгоценностей княгини. Вывод напрашивается один: несомненно Смалль, Ван Коон и Мерри-фильд действовали сообща.
Эберс мог являться соучастником или пассивным орудием. Во всяком случае, данная мне мистером Джемсом фотография исчезла и снова нашлась во время службы Эберса в отеле.
Мисс Слэд сделала паузу.
— Теперь перехожу к нашим дальнейшим наблюдениям за этой преступной тройкой. Мистер Райнер выразил желание сообщить обо всем полиции, пока дело не станет совершенно ясным.
Но после того, как Эберса нашли мертвым, а Ван Коон принял участие в нашем совещании, мне стало ясно, что преступники что-то подозревают и собираются исчезнуть.
И тогда-то мы предприняли решительные действия. Для меня лично — этот шаг был полон опасности.Мисс Слэд рассказывала просто и деловито, без тени какой-либо рисовки. Аллердайк в душе восхищался ею.
— Я несколько раз посещала лавочку Смалля под предлогом покупки фотографических принадлежностей. Эти посещения подтвердили мое 'убеждение, что именно он и был тот человек, который убил Лизетту.
Теперь, когда наступил решающий момент, я снова пошла к нему. Я встретила его на улице и это придало мне мужества. Я сказала ему, что я сыщик, и что я располагаю рядом улик против него. Он бросил на меня взгляд, полный ненависти, и я поняла, что будь я в его власти, он убил бы меня на месте;
Но мы были на людной улице. Затем я сказала, что драгоценности, якобы находящиеся у Ван Коона, на самом деле находятся у меня. Я сообщила ему даже о том, каким путем мне ' удалось овладеть ими.
После того, как он немного пришел в себя от изумления, я заявила ему, что обращаюсь к нему с деловым предложением. Я заверила его в том, что мне совершенно безразличны его деяния, а также и деяния его соучастников — и хочу лишь денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Мистер Ван Коон остался ожидать меня в конторе и занялся просмотром американских газет. Я пробыла в отсутствии примерно сорок минут и когда вернулась, то застала его еще в конторе.
Я передала ему деньги, он поблагодарил меня и удалился. После обеда я получила телеграмму от мистера Фулльвея. Телеграмма эта извещала меня о том, что мистер Джемс Аллердайк умер при таинственных обстоятельствах и что драгоценности исчезли.
Мисс Слэд отпила из стакана глоток лимонада и продолжала:
— Теперь я перехожу к событиям 14 мая — этого критического для меня дня. Перед обедом в контору пришел рассыльный и заявил, что накануне в половине первого он принес в контору небольшой пакет, адресованный мистеру Фулльвею. В конторе он застал какого-то господина, читавшего газеты.
На его вопрос, не является ли он мистером Фулльвеем, господин отложил газеты и ответил утвердительно. Этот господин, то есть Ван Коон, принял у него пакет и расписался на квитанции инициалами Ф. Ф.
Посыльный сказал мне, что его послали сюда за полной подписью, потому что заведующий отказался принять от него квитанцию, на которой поставлены лишь инициалы. Я взяла у него квитанцию и расписалась своим именем за мистера Фулльвея, полагая, что речь идет о каком-то незначительном пакете, принятом Ван Кооном и оставленном им где-нибудь в конторе или в комнате мистера Фулльвея. Расписываясь на квитанции, я успела заметить, что это пакет из Гулля.
Несмотря на все мои старания, мне так и не удалось найти пакет. Я решила было направиться к мистеру Ван Коону и справиться у него, но затем предпочла подождать приезда мистера Фулльвея.
Последовал целый ряд событий. Известия из Гулля, а затем убийство француженки. Газеты были полны самыми разноречивыми сообщениями и я, заинтересовавшись всем этим, стала обсуждать эти сообщения с моим соседом, мистером Райнером.
От мистера Фулльвея я узнала о большой награде, и мы решили попытаться получить ее. Это и заставило нас промолчать о пакете.Фулльвей, все время проявлявший признаки нетерпения и недовольства, не сдержал себя и крикнул:
— Почему вы сразу не доложили мне о пакете? Вы обязаны были сделать это.
— Совершенно верно, — ответила она. — Но вы, к сожалению, слишком неосторожны для того, чтобы вам можно было доверить тайну. И поэтому я решила действовать на собственный риск. Но разрешите мне рассказать обо всем по порядку.
И не обращая больше внимания на Фулльвея, она продолжала повествование:
— Очень многое зависело от того, удастся ли мне проникнуть в комнату Ван Коона, жившего в той же гостинице, где помещалась наша контора. К счастью, мне представился удобный случай. Я была свидетельницей того, что мистер Фулльвей сговорился с Ван Кооном отправиться вечером в театр.
Под предлогом работы я осталась в конторе и, прокравшись в комнату Ван Коона, учинила там форменный обыск и отыскала пакет. Пакет был вскрыт Ван Кооном, а затем снова тщательно завернут. Я захватила его в комнату мистера Фулльвея и обнаружила в нем драгоценности княгини. Разумеется я их вынула, а в пакет положила всякие мелочи примерно такого же веса, снова запечатала его и отнесла в комнату Ван Коона... Но я желала узнать и остальное.
Мистер Райнер установил слежку за Ван Кооном, и в тот же день нам удалось установить, что Ван Коон посещает лавку какого-то химика по имени Смалль в Уайтчепель. Там же он дважды встретился с каким-то человеком, оказавшимся секретарем мистера Делькина, Меррифильдом.
Имя химика навело меня на новый след. В течение некоторого времени в отеле служил лакей по имени Эберс, родом из Швейцарии. Он часто заходил в комнаты мистера Фулльвея и как-то сказал мне, заметив, что я вожусь с фотографическими принадлежностями, что лучше всего покупать их у некоего Смалля, страстного любителя фотографии и химика, имевшего лавочку в Уайтчепеле. Я дала Эберсу денег и поручила ему купить для меня кое-какие принадлежности. И действительно, на следующий день он принес мне ряд пакетов, на которых красовалось имя Смалля и его адрес.
Тогда мы с мистером Райнером занялись подведением итогов и установили следующее: во-первых, Эберс имел свободный доступ в комнаты мистера Фулльвея, даже во время нашего отсутствия. Это давало ему возможность ознакомиться с забытой мистером Фулльвеем на столе перепиской и проведать о драгоценностях княгини, и об ожерелье Пинки Пелль; во-вторых, Эберс находился в каких-то отношениях со Смаллем.
Смалль был химиком. В-третьих, все обстоятельства смерти Лизетты Боренер и мистера Джемса Аллердайка указывали на то, что тут искусная рука действовала при помощи яда. В-четвертых, драгоценности княгини Нарцевич попали в руки Ван Коона. Ван Коон встречался со Смаллем, а оба они находились в связи с секретарем мистера Делькина, знавшим о предполагаемой продаже драгоценностей княгини. Вывод напрашивается один: несомненно Смалль, Ван Коон и Мерри-фильд действовали сообща.
Эберс мог являться соучастником или пассивным орудием. Во всяком случае, данная мне мистером Джемсом фотография исчезла и снова нашлась во время службы Эберса в отеле.
Мисс Слэд сделала паузу.
— Теперь перехожу к нашим дальнейшим наблюдениям за этой преступной тройкой. Мистер Райнер выразил желание сообщить обо всем полиции, пока дело не станет совершенно ясным.
Но после того, как Эберса нашли мертвым, а Ван Коон принял участие в нашем совещании, мне стало ясно, что преступники что-то подозревают и собираются исчезнуть.
И тогда-то мы предприняли решительные действия. Для меня лично — этот шаг был полон опасности.Мисс Слэд рассказывала просто и деловито, без тени какой-либо рисовки. Аллердайк в душе восхищался ею.
— Я несколько раз посещала лавочку Смалля под предлогом покупки фотографических принадлежностей. Эти посещения подтвердили мое 'убеждение, что именно он и был тот человек, который убил Лизетту.
Теперь, когда наступил решающий момент, я снова пошла к нему. Я встретила его на улице и это придало мне мужества. Я сказала ему, что я сыщик, и что я располагаю рядом улик против него. Он бросил на меня взгляд, полный ненависти, и я поняла, что будь я в его власти, он убил бы меня на месте;
Но мы были на людной улице. Затем я сказала, что драгоценности, якобы находящиеся у Ван Коона, на самом деле находятся у меня. Я сообщила ему даже о том, каким путем мне ' удалось овладеть ими.
После того, как он немного пришел в себя от изумления, я заявила ему, что обращаюсь к нему с деловым предложением. Я заверила его в том, что мне совершенно безразличны его деяния, а также и деяния его соучастников — и хочу лишь денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46