Вот уже около пяти лет у каждого из них была своя спальня, но они по-прежнему были нежны друг с другом. Только жизнь коротка, и рано или поздно наступает момент... Они почти и не вспоминали теперь солнечные радости первых лет их совместной жизни.
В стене было небольшое окошко, чтобы Симона могла позвать мужа, если плохо себя почувствует ночью.
- Это ты? — повторила она.
— А кто же еще? — раздраженно ответил он.—Отдыхай. Я прилягу на минутку и опять пойду вниз.
Он достал из кармана пятьдесят купюр по десять тысяч франков и мгновенье разглядывал их. Затем швырнул на стол и бросился на кровать. Вот цена его иллюзий! Но как поступить? Кид Черч поймет. Надо, чтобы он понял. Если бы Марсель разорился, все бы рухнуло. Продали бы ресторан, этот приют для сидящих без гроша боксеров, продали бы зал, где когда-то начинал тренироваться вместе со своими товарищами Кид. Конечно, теперь у Кида дела пойдут, завтра у него будет столько денег, что он сможет тренироваться где угодно и взять любого спарринг-партнера. Но он не сделает этого, он не может так поступить! Он славный мальчик, он не забудет, кто помогал ему в трудные первые годы.
Но больше всех Марсель думал о Симоне. Не может все погибнуть вот так, из-за простого судейского постановления, из-за этой несчастной пачки денег! Кид поймет, Кид поймет, Кид поймет! Толстяк Марсель пытался оправдать себя, но безуспешно. То, на что он сейчас пошел, он осуждал всю свою жизнь: взяточничество, компромиссы, грязные махинации.
Марсель попытался облегчить свои мучения, представляя, как во время матча-реванша Кид уничтожит Лу Реала. А может быть, эта операция окажется хорошей рекламой для его питомца? К тому же Кид Черч тоже небогат. Ему, наверное, надоело, нуждаться. Эти три миллиона ему наверняка пригодятся,
Разрываемый между угрызениями совести и надеждой, Марсель напрасно крутился и вертелся в своей постели. Наконец, чувствуя, что его нервы не выдерживают, вскочил, тихо приоткрыл дверь, стараясь не разбудить жену.
— Что е тобой? —спросила Симона.— Ты ведь только что лег!
— Душно,— ответил Толстяк Марсель.— Впрочем, скоро вставать.
— Какой же ты нервный в последние дни!
— Говорю же тебе, что это из-за грозы.
Он вновь положил деньги в карман и не успел выйти из комнаты, как услышал хриплый голос Оскара.
— Патрон! — крикнул тот.— Вас к телефону.
— Меня? Кто?
— Мадам Сильвер. Она говорит, это срочно.
Мадам Сильвер? Наверняка насчет Кида Черча. Толстяк Марсель торопливо спустился по лестнице, его сердце забилось быстрее. Эта женщина всегда производила на него сильное впечатление. Не как женщина, конечно, а как супруга знаменитого менеджера. В тот день, когда Марсель узнал от Кида, что она его любовница, он вначале не поверил. Потом, убедившись в этом, расценил, как доброе предзнаменование для Кида: удача будет сопутствовать ему.
— Переключи телефон на кабину,— сказал Марсель Оскару.
Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь в баре слышал их разговор.
— Добрый день,— услышал он певучий голос Жасмины.—Я, наверное, вам помешала?
— Нет-нет.
Даже если б он умирал, Жасмина и тогда не могла бы ему помешать. Он ужаснулся, когда прочитал в газетах о покушении, совершенном на молодую женщину. Марсель был в нерешительности, стоит ли говорить об этом? Наверное, нет.
— Послушайте,— сказала Жасмина,— я привыкла к ясности в делах и звоню вам, чтобы сделать одно предложение.
— Это связано с Кидом Черчем?
Жасмина нетерпеливым жестом погасила окурок в пепельнице. С некоторых пор она не могла заговорить о боксе, высказать какое-то предложение без того, чтобы сразу за этим не последовал намек на Кида Черча! Их связь
становилась ей в тягость, да и сам молодой человек уже раздражал ее. «В конечном счете,— подумала она с горечью,— эта каналья, этот жирный увалень Сильвер был более мужественным, чем Кид. Он, может, и не дрался, но он знал, чего хочет».
— Это связано с Кядом Черчем и с некоторыми другими,— ответила Жасмина чуть изменившимся голосом.— Я не буду вам рассказывать, что произошло, правда, Марсель?
Она называла его несколько фамильярно по имени, и все же он чувствовал, какая пропасть между ними.
— Увы!
— Теперь я одна возглавляю дело и уже чувствую, как вокруг бродят хищники... Как вы думаете, почему в меня стреляли, Марсель? Меня хотят испугать, убрать?
Голос Жасмины зазвучал прерывисто, но она взяла себя в руки и продолжала:
— Они были бы очень рады, если бы я все бросила. Но я не хочу. Не буду утверждать, будто из-за того, что Сильвер поднял дело на такой уровень. Хотя и это имеет значение. Но важно другое. Я еще молода, я хочу жить и кить хорошо. Следовательно, мне нужны деньги, много денег.
— Да,— прошептал Марсель.
Но, черт подери, если б он понимал, куда она клонит!
— Сильвер научил меня любить бокс... «И боксеров»,— подумал Марсель.
— ...но не это заставляет меня упорствовать и не тщеславие. Повторяю, я хочу жить дальше и не хочу жить средне. Поскольку ничего другого я не умею...
— Но я не понимаю...— начал Марсель.
— У меня есть к вам одно предложение,— сказала Жасмина.
В ее голосе слышалось нетерпение. Он был то жестким, в нем звучал металл, то становился мягким.
— Вы хорошо знаете бокс, Марсель, лучше, чем я, и лучше, чем некоторые профессионалы.
Он не осмелился сказать ей, что, в сущности, и был профессионалом в течение многих лет.
— Вы в курсе контрактов, знаете достоинства и слабости боксеров, знаете всех тренеров и менеджеров Парижа и даже Европы. Вы бываете как в загородных, так и в столичных клубах. Ни один заслуживающий внимания боксер-любитель не ускользнет от вас.
— И что же? —спросил Марсель.— Простите, минутку, В кабинке можно было задохнуться. Он на секунду вышел, выпил стакан ледяной воды и вернулся к аппарату.
— И что же? — повторил он.
— Мне необходим человек, который поможет мне вести дело, Марсель,— мягко сказала Жасмина.— Человек уравновешенный, средних лет, знающий дело, который поведет наших подопечных к победе.
— Что вы хотите сказать?
— То, что говорю, Марсель. Хотите стать моим компаньоном? Видите, лучше и не скажешь.
Тренеру показалось, будто ему нанесли удар в солнечное сплетение.
— Но у меня нет ни гроша! — крикнул он.— Откуда мне взять деньги?
Еще никогда он не желал с такой силой быть богатым!
— Кто говорит о деньгах? — мягко заметила Жасмина.— Слава богу, у меня их пока еще немало. Я не требую от вас никакого финансового участия в деле, напротив. Вот послушайте, если вы согласитесь, я вам тут же заплачу авансом пятьсот тысяч франков.
— Что? — закричал Марсель.
На мгновенье у него помутилось в голове.
— Вы нужны мне, Марсель. Вы человек честный... Честный! Вдруг пятьсот тысяч франков, лежащие у него в кармане, начали жечь его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32