— Ты их еще не потеряла,— заметил Валентин.— Потерпи немного! Через несколько мгновений Лу Реал выиграет, и ты тоже.
Вандербрук, однако, хмурил брови.
— Ты не думаешь,— сказал Ришар, а уж если он открывал рот, значит, его переживания достигли предела,— что твой Толстяк Марсель тебя надул?
— Он не осмелится,— заверил Вандербрук.— Но какого черта Кид Черч так ведет бой? Пусть поддается, господи, пусть поддается!
В углу ринга Толстяк Марсель вытирал Киду Черчу лоб.
— На этот раз,— шептал он,— мне нечего тебе советовать, он у тебя в руках. Я и не думал, что это будет так легко. Если немножко постараешься, ты можешь его сейчас нокаутировать.
Слова гудели в ушах Кида Черча. Зал казался ему черной пропастью, окружавшей крошечный, ярко освещенный квадрат ринга.Жасмина сидела позади него в первом ряду. Траур придавал ее красоте меланхолический оттенок. Это был Первый матч, организованный ею, и для нее было крайне важно, с моральной точки зрения, чтобы он принес победу.
До Кида доносился шум, напоминающий плеск прибоя. Разгоряченная публика обменивалась комментариями.
— Расслабься,— сказал Марсель. Сидя в своем углу с закрытыми глазами, Кид Черч жевал ломтик лимона.
— Еще несколько секунд...
Кид выплюнул лимон, засунул в рот капу. Прозвучал гонг.
— Вперед, мой мальчик.
Кид бросился вперед. Увидев глаза Лу Реала, он понял, что выиграл. В них были усталость и равнодушие. Однако у испанца еще оставались силы, и он отлично владел техникой. Вначале он финтил, экономя силы, хитрил, но Кид Черч достаточно хорошо знал свое дело, чтобы разгадать его тактику. Лу Реал, избегая ударов, хотел, чтобы его противник выдохся.
Видя, что испанец уклоняется, Кид не стал входить в ближний бой. Он берег силы для финала.Такое ведение боя, разумеется, вызвало нетерпение зрителей. Сначала наступило разочарованное молчание, затем послышались возмущенные крики.
— Вы что, рыбу ловите? — крикнул кто-то. И началось.
— Моя сестренка и то лучше работает!
— В раздевалку сосунков!
— Крови! — завопила какая-то женщина пронзительным, как сирена, голосом.
Боксеры ничего не слышали. Они понимали, что зал протестует, но слов не различали. Каждый из них пытался расслабиться, не дать воли ярости, страху, не увлечься. Они пританцовывали. Иногда наносили один-два молниеносных удара. Возмущенные крики заглушали гулкий звук ударов. И жуткий танец продолжался, угрожающий, гибельный, полный страдания и страха.
Но на судейском столике маленькая стрелка хронометра безостановочно свершала свой бег, и Кид Черч, будучи в лучшей форме, чем его противник, решил атаковать.
Он сделал обманное движение правой и изо всех сил нанес открывшемуся испанцу молниеносный боковой левой. Но его перчатка встретила лишь пустоту, а Киду показалось, будто его правый висок раскалывается, будто он падает в бездну, наполненную светом и кровью.
Зрители, отчаянно крича, в неистовстве поднялись со своих мест. Отчаяние одних мешалось с ликованием других. Кид Черч был на полу. Он стоял на четвереньках и мотал головой, в которой звенела тысяча колоколов.
А вокруг него танцевал Лу Реал.Рефери поднял руку и начал считать. Вандербрук с торжествующей улыбкой повернулся к Ришару.
— Что я тебе говорил? — прошептал он.
— Порядок! — отозвался Ришар.
Гюсту в зале не было. Он не любил бокса. Роберта сжала руку Валентина.
— Довольна, а? — спросил адвокат.
— Не очень,— поморщилась журналистка.— Он такой милый, этот мальчик!
— Ты никогда не знаешь, чего хочешь!
На счет шесть Кид Черч вскочил на ноги. Он принял стойку, сделал прыжок в сторону, и с этого момента для Лу Реала начался настоящий ад. Каждую секунду рефери вынужден был вмешиваться, разъединять боксеров, чтобы избежать бойни. Обезумев от бешенства, ослепленный гневом, Кид Черч налетел, словно бык на красную тряпку.
Толпа, вновь обретя своего чемпиона, высокий класс которого она почувствовала с самого начала, стучала ногами, кричала, хлопала в ладоши. Никогда еще побоище не сопровождалось таким энтузиазмом.
Марсель плакал в своем углу. Уже первый матч Кида Черча, как боксера-профессионала, в этом зале против Уалы прошел успешно. Но в этой встрече мастерство Кида было значительно выше. В ярком свете прожекторов, окутанный облаками табачного дыма, непобедимый, неумолимый Кид Черч продолжал наносить удары, прокладывая себе дорогу в чемпионы своими разбитыми кулаками. То здесь, то там вспыхивали блицы фоторепортеров. Пробил час его торжества.
Напрасно Лу Реал оторвался от канатов и пытался оказать сопротивление. Забыв о технике, неловко парируя обрушившийся на него град ударов, усилием воли он добрался до центра ринга. Этого момента и ждал Кид Черч.
Теперь и речи быть не могло о победе по очкам. Кид Черч хотел максимально использовать свое преимущество. Он сделал обманное движение, чтобы раскрыть защиту испанца, и провел апперкот.
Лу Реал, буквально оторванный от пола, упал на спину й остался лежать без движения.
У Кида Черча кружилась голова. Пошатываясь, он стоял в центре ринга и слушал, как рефери отсчитывает секунды, приближающие его к победе. Наконец, рефери взял Кида за правую руку и поднял ее.
— Победу нокаутом одержал Кид Черч!— выкрикнул он.
Бландье, вцепившись в спинку кресла перед собой, не мог отвести глаз от ринга. Он все еще упрямо надеялся, что все это дурной сон, что Лу Реал встанет и будет продолжать бой.Увы! Судьба свершилась, и у Жюля Бландье. не осталось ни единого су. Он был разорен, окончательно разорен. Он судорожно комкал в кармане последнюю жалкую бумажку в пять тысяч франков. Но как же, черт возьми, это могло случиться? Наверное, в последний момент этот подлец Вандербрук изменил тактику. В чем же тогда заключалась махинация? Чтобы привлечь таких простофиль, таких несчастных идиотов, как он, Бландье, Бельгиец распустил слух, что исход матча заранее предрешен в пользу Лу Реала, тогда как все было наоборот! И Бельгиец думает, что это сойдет ему с рук? Плохо же он знает Бландье! Не этому ничтожному махинатору, нелегально обосновавшемуся в чужой стране, удастся надуть его, Бландье. Ну уж нет!
Ришар какое-то время сидел не шевелясь, потом медленно повернулся к Вандербруку под шум стихающих оваций. Зрители вставали, не спеша шли к выходу. Бельгиец застыл в неподвижности, с остановившимся взглядом. Нижняя губа у него дрожала, а в углу рта появилась пена.
— Ну что, болван? — жестко произнес обычно такой молчаливый Ришар.— Выиграл, а? Хорошо он тебя сделал, Толстяк Марсель. Уж больно ты самоуверенный, дружок. И ты еще выложил пятьсот тысяч за то, что тебя облапошили! Смотреть на тебя тошно.
— Оставь меня в покое. Выкрутимся.
— Расскажи кому-нибудь другому!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32