Шенье мимоходом бросил взгляд в окошко привратника. В комнатке сидела красивая черноволосая девушка с покрасневшими глазами. Жена привратника подавала ей чашку кофе. Полицейский, дежуривший у дверей, поприветствовал комиссара.
Тот что-то пробормотал и начал с трудом подниматься по лестнице. За ним легко шагал главный инспектор Симони в сопровождении сотрудников уголовной полиции. На Симони, невысокого худого корсиканца, жара не действовала. Об этом черноволосом нервозном инспекторе говорили, что он сухарь. Будучи таким же немногословным, как Шенье, Симони с ним прекрасно сработался.
Не было нужды указывать дорогу: квартальный комиссар ждал их на лестничной площадке четвертого этажа.Через открытую дверь можно было видеть тело, оно лежало так, что создавалось впечатление, будто ступни больше головы.
— Не знаю, зачем меня беспокоили! — ворчал врач.— Этот человек так же мертв, как я жив. Тут нужен судебный врач.
Шенье не ответил. Он поморщился. Бригадир был прав. На тело страшно было смотреть. Зрелище не для молоденькой девушки. Под ударами голова буквально раскололась, стены и ковер были забрызганы кровью и мозговым веществом.
Симони и Шенье обменялись взглядами.
— Еще один бешеный! — вздохнул комиссар.
— Отпечатки? — шепнул Симони. Шенье пожал плечами.
— Отпечатков нам хватит,— сказал он.— Целую сотню обнаружим. Некоторые найдутся в картотеке. Остальные...
— Если хоть несколько найдется, это уже нечто!
— Это ничего не докажет,—возразил Шенье.—Контора ведь. Этот тип принимал по сорок человек в день. Каждый оставил какие-то следы. Ну и что?
— Среди бывших бандитов...
— И это нам ничего не даст. В боксерской среде, как и везде, есть бывшие бандиты. Сильвер принимал их, как и других. О чем это говорит? Ни о чем. Не там надо искать, сынок.
В комнате пахло сигарным дымом. К этому запаху примешивался сладковатый запах крови.
— Чем? — спросил Шенье.
Квартальный комиссар указал ему на тяжелый медный подсвечник. Его подняли и поставили на комод. Убийца, видимо, наносил удары с редким ожесточением — подсвечник был весь в бурых пятнах, к которым прилипли седые
волосы,
Сотрудники уголовной полиции суетились, фотографировали труп со всех сторон. Затем один из них мелом обвел на полу контуры тела Сильвера. Другой посыпал подсвечник и кресла белым порошком, чтобы проявить отпечатки пальцев, которые, возможно, были здесь оставлены, Наконец, сняли отпечатки пальцев покойного.
— Моей жене захотелось поехать в Ножан,—говорил фотограф, рассеянно наводя аппарат.
— Было весело?
— Как бы не так! Там можно повеселиться, только если ты холост... Подожди, сделаю последний снимок.
Он отступил. Вспышка осветила кабинет. Глядя на Сильвера, трудно было поверить, что когда-то это был живой человек.
— Заметь,— продолжал фотограф,— что мы поехали туда просто подышать свежим воздухом. А потом мне захотелось поесть. И тут я понял...
— Что, невкусно?
— Не в этом дело. Но счет испортил мне пищеварение. Ты идешь?
Он уложил аппаратуру и теперь думал лишь о том, как бы скорее уйти, вновь оказаться на улице, на свободе. Для него это тело было безымянным, таким же, как все другие, которые он фотографировал в течение многих лет. Он бездумно делал свое дело, а остальное его не интересовало.
— Как насчет холодного пивка?
Шенье облизнул сухие губы. Ребята из уголовной уже уходили, и комиссар с завистью смотрел им вслед. Его работа только начиналась.
— Так,—произнес он.— Приведите сюда привратника. Он обошел комнату, небрежно перелистал несколько бумаг, заглянул в ящики письменного стола и... застыл от удивления, увидев никелированный револьвер 38-го калибра. Он долго смотрел на него, потом взял в руки и вынул обойму. Все патроны были на месте.
Комиссар положил револьвер на место. Потом склонился над трупом. Сильверу нанесли удар сзади.
— Интересно,— проговорил Шенье.— Они ударили его в затылок, а он упал вперед.
— Они?—переспросил Снмони.— Их было несколько? Шенье наклонил голову.
— Мне ничего неизвестно. Так просто —размышляю. Но, когда человеку наносят смертельный удар сзади, он падает назад. Спереди — вперед. Что от подсвечника, что от пули. Значит, первый удар был не смертельным. Он, наверное, упал, и убийца его прикончил.
— А потом?
Шенье достал из кармана сигарету.
— А потом?—Он Щелкнул зажигалкой.— Увидишь, что присяжные скажут о такой жестокости. Во всяком Случае на смягчающие обстоятельства убийце рассчитывать нечего.
В дверях послышался шум, и в комнату вошел полицейский.
— Привратник здесь, господин комиссар. — Пусть войдет,—сказал Шенье.
Вошел привратник. Он был бледен, дрожал, отчаянно старался не смотреть на труп.
— Как ваше имя?
— Леопольд, господин комиссар.
— Леопольд, а дальше?
— Леопольд Леопольд. Шенье нахмурил брови.
— У вас что, двойное имя?
— Ну, не совсем, господин комиссар, Леопольд — это мое имя и Леопольд — фамилия.
—Любопытно! Привратник кивнул.
— Надо сказать, что... я подкидыш или найденыш, как хотите. Имя мне дали по святому, чей был праздник.
«Приемным родителям бедняги явно не хватало фантазии»,— подумал Симони.
— Ладно,— сказал Шенье.— Что вам известно?
— Ровным счетом ничего! — последовал быстрый ответ.
— Маловато,— сказал Симони.— Вы не слышали шума?
— Никакого.
Привратник все заметней менялся в лице. По лбу его струился пот, а руки с трудом удерживали каскетку.
— Вы дрожите,— отметил Шенье, хмурясь.— Отчего? Леопольд указал на труп.
— Не могу видеть мертвецов,— ответил он.—Мне плохо становится. Может, спустимся ко мне.
Шенье пожал плечами. В этой истории все его нервировало. Предгрозовая духота летнего вечера, изнуряющая перспектива бессонной ночи, не говоря уже о сложности самого дела.
— Перейдем в соседнюю комнату. Пошли, Симони. Инспектор подтолкнул привратника к комнатке, где помещалась машинистка.
— Это вы обнаружили тело?
— Нет. Мадам Сильвер. Она разыскивала своего мужа. Вообще-то он должен был сегодня вечером пойти иа матч, и она беспокоилась, почему он не пришел.
— Хорошо. Мы сейчас расспросим мадам Сильвер. Симони, скажи кому-нибудь из полицейских, чтобы привел ее.
Может быть, это было не очень гуманно, но Шенье всегда рассчитывал на психологический шок.
Он резко повернулся к Леопольду,
— Этого человека убили около двух часов назад. Вы не заметили ничего подозрительного в здании? В нем помещаются лишь конторы, Я понимаю, что в течение дня здесь довольно оживленно, люди приходят и уходят. Но вечером должно быть тихо, а?
— Конечно.
— Значит, человек, который сделал это, не мог вылезти через крышу. Кто вышел из здания поздно вечером?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32