Как и все остальные свободнорожденные заключенные, он
носил татуировки, но они плохо были видны из-за блестящих розовых шрамов.
Однако вполне достаточно было видно, чтобы понять, что однажды староста
тоже был продавцом змеиного масла. Руиз подавил дрожь предчувствия.
- Ах, добрый сэр, - сказал Руиз, широко улыбаясь. - Может быть, вы
поможете мне...
- Маловероятно, - сказал человечек, не меняя выражение лица.
Руиз сохранил улыбку.
- Ваш благородный надзиратель был так добр, что согласился продать
мне мерку воды.
Староста рассмеялся коротким, взрывчатым смехом без веселья.
- Воистину, "благородный надсмотрщик". Ты друг Ронтлесеса?
- Нет-нет. Я продаю мечты, я просто бродячий торговец.
- В таком случае, я тебе помогу.
Староста положил гаечный ключ и заковылял к цистерне. Руиз увидел,
что ноги его были сломаны, а потом срослись, но никто не накладывал ему
шины.
- Сколько он с тебя содрал, благородный Ронтлесес? Пусть
миллискорпионы поселятся у него в паху.
Староста протянул грязную руку.
- Давай свой мех, торговец.
- Медный нинт, - ответил Руиз и протянул свой мех, который был совсем
пуст. Староста снова горько рассмеялся, выудил из кармашки ключ и отомкнул
цистерну. Он повернул кран, и мутноватая вода полилась в мех Руиза.
- Вода-то вонючая, знаешь ли, - сказал спокойно староста. - Наверняка
зеленым дерьмом от нее заболеешь.
Руиз взял свой наполненный мех, надеясь, что его иммунизация была
достаточно хорошей.
- Спасибо, добрый сэр, - сказал он и сделал глоток. Как и было ему
обещано, вода была мерзкой. Он подавил желание вытошнить ее обратно. Потом
он закупорил мех и повесил его себе на шею.
Староста пожал плечами и замкнул цистерну снова.
- Не благодари меня. И не проклинай меня, когда твои кишки
превратятся в слизь. Я бы тебе дал водички из личных запасов надсмотрщика,
если бы только посмел. Но я не хочу, чтобы мне снова переломали ноги. В
следующий раз я могу не научиться так же хорошо ходить.
Руиз объявил, что он всем доволен, на что староста так поглядел на
него, словно бы его диагноз "сумасшествие" подтвердился.
- Ну что, если человек должен быть дураком, пусть, по крайней мере,
будет счастливым дураком, а не кислым, - сказал староста.
- Хорошо сказано. Может, ты мне дашь совет?
- Почему нет, пока Ронтлесес не замечает, что я не в брюхе этой кучи
металлолома.
- Что ты мне можешь сказать про Стегатум? Это веселый город?
Стегатум был столицей местной номархии, центр дистилляции сока
кошачьих яблонь и прочей сельскохозяйственной продукции. Он лежал в пяти
километрах дальше по этой же дороге, и там агент Лиги держал трактир.
Староста сделал безнадежный жест и махнул рукой.
- Стегатум? Дыра как всякая другая дыра в заднице. Фермеры не проявят
интереса к твоим товарам, но несколько торговцев и ремесленников в этом
городе сводят концы с концами, и, конечно, там есть и свои осколки
блистательной аристократии с навозной кучи.
Руиз почесал подбородок, словно задумавшись.
- Можешь посоветовать там хороший трактир?
Староста раскатисто рассмеялся от души, так, что привлек внимание
надзирателя. Староста немедленно посерьезнел, снова подобрал свой гаечный
ключ и растаял в дебрях фургона.
Руиз пошел дальше, отвесив почтительный поклон надзирателю, когда
проходил мимо. Он подумал про себя, какое такое преступление совершил
староста, чтобы его присоединили к одному из штрафных батальонов номарха.
Продавцам змеиного масла полагалось несколько больше поблажек, чем обычным
людям, чем остальным мелким торговцам, хоть они и пользовались меньшим
почтением. Их, как правило, считали безумными, из-за того, что они по
необходимости и по доброй воле постоянно пробовали собственный товар,
галлюциногены, которыми торговали, поэтому их эксцентричность принимали
снисходительно, в некоторых местах ими даже восхищались. Принимая во
внимание все это, Руиз был доволен тем камуфляжем, который он выбрал, но
состояние старосты с переломанными ногами указывало на то, что все же это
не было безупречной легендой.
Дорога миновала последние плантации кошачьих яблонь и поднялась на
еще более сухую возвышенность, территорию серых небольших камней, скупо
разбросанных на плоской серой гальке и красном кварце. Руиз часами шел по
этой дороге и не видел ничего, кроме случайных паровых фургонов. Эти
грузовые фургоны водили исхудавшие женщины в выцветших голубых одеждах, ни
одна из них не удостоила Руиза даже взглядом. Он быстро научился уходить с
дороги, завидев первое же облачко пыли. Дважды мимо него проезжали люди
верхом на верховых животных - высокие, двуногие, рептильного вида
существа, они были покрыты тонкой чешуей и двигались аккуратной скользящей
походкой. Одно животное было черное, второе - цвета старой бронзы, на
обоих были отделанные серебром седла и украшенные драгоценными камнями
удила. Ни один всадник не ответил на приветствие Руиза, хотя он вежливо
кланялся.
В середине пополуденного времени Руиз спускался по ухабистой боковой
дороге в менее бесплодную долину, в которой цвели обширные сады и,
вдалеке, где долина была поглубже, кучка одно- и двухэтажных глиняных
хатенок стояла в тени пушистых ветвей старых деревьев димвельт. На плоском
возвышении как раз над деревней была публичная площадь, так называемое
Место Искусных страданий, обычное место для каждой деревни и города на
Фараоне. Выше снова начиналась бесплодная земля.
В долине воздух был чуть прохладнее и немного влажнее, и у Руиза
возникло приятное чувство конца пути.
Полдюжины маленьких мальчиков появились у дороги, чтобы уставиться на
него большими глазами. Они растянулись в ряд, от самого высокого до самого
маленького, и в руках у них были различные предметы, самодельные и
примитивные: обручи на палочке, самозапутывающие веревки,
импровизированные монетницы, с которыми они, вероятно, играли в
фокусников. Руиз улыбнулся им. Они слегка отодвинулись прочь, но ничего не
сказали.
- Привет вам, юные благородные джентльмены, - сказал Руиз.
- Мы не такие, - дерзко ответил самый смелый из них.
Руиз развел руками жестом недоверия.
- Как же я мог знать, поскольку я совершенно не знаком с обычаями
вашего прелестного района?
- Смешно как разговаривает, - сказал еще один пацан.
- Да уж ему-то должно быть понятно, что мы не сэры. От сэров не
воняет дубленой ящеричьей шкурой, и они не носят мешковину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
носил татуировки, но они плохо были видны из-за блестящих розовых шрамов.
Однако вполне достаточно было видно, чтобы понять, что однажды староста
тоже был продавцом змеиного масла. Руиз подавил дрожь предчувствия.
- Ах, добрый сэр, - сказал Руиз, широко улыбаясь. - Может быть, вы
поможете мне...
- Маловероятно, - сказал человечек, не меняя выражение лица.
Руиз сохранил улыбку.
- Ваш благородный надзиратель был так добр, что согласился продать
мне мерку воды.
Староста рассмеялся коротким, взрывчатым смехом без веселья.
- Воистину, "благородный надсмотрщик". Ты друг Ронтлесеса?
- Нет-нет. Я продаю мечты, я просто бродячий торговец.
- В таком случае, я тебе помогу.
Староста положил гаечный ключ и заковылял к цистерне. Руиз увидел,
что ноги его были сломаны, а потом срослись, но никто не накладывал ему
шины.
- Сколько он с тебя содрал, благородный Ронтлесес? Пусть
миллискорпионы поселятся у него в паху.
Староста протянул грязную руку.
- Давай свой мех, торговец.
- Медный нинт, - ответил Руиз и протянул свой мех, который был совсем
пуст. Староста снова горько рассмеялся, выудил из кармашки ключ и отомкнул
цистерну. Он повернул кран, и мутноватая вода полилась в мех Руиза.
- Вода-то вонючая, знаешь ли, - сказал спокойно староста. - Наверняка
зеленым дерьмом от нее заболеешь.
Руиз взял свой наполненный мех, надеясь, что его иммунизация была
достаточно хорошей.
- Спасибо, добрый сэр, - сказал он и сделал глоток. Как и было ему
обещано, вода была мерзкой. Он подавил желание вытошнить ее обратно. Потом
он закупорил мех и повесил его себе на шею.
Староста пожал плечами и замкнул цистерну снова.
- Не благодари меня. И не проклинай меня, когда твои кишки
превратятся в слизь. Я бы тебе дал водички из личных запасов надсмотрщика,
если бы только посмел. Но я не хочу, чтобы мне снова переломали ноги. В
следующий раз я могу не научиться так же хорошо ходить.
Руиз объявил, что он всем доволен, на что староста так поглядел на
него, словно бы его диагноз "сумасшествие" подтвердился.
- Ну что, если человек должен быть дураком, пусть, по крайней мере,
будет счастливым дураком, а не кислым, - сказал староста.
- Хорошо сказано. Может, ты мне дашь совет?
- Почему нет, пока Ронтлесес не замечает, что я не в брюхе этой кучи
металлолома.
- Что ты мне можешь сказать про Стегатум? Это веселый город?
Стегатум был столицей местной номархии, центр дистилляции сока
кошачьих яблонь и прочей сельскохозяйственной продукции. Он лежал в пяти
километрах дальше по этой же дороге, и там агент Лиги держал трактир.
Староста сделал безнадежный жест и махнул рукой.
- Стегатум? Дыра как всякая другая дыра в заднице. Фермеры не проявят
интереса к твоим товарам, но несколько торговцев и ремесленников в этом
городе сводят концы с концами, и, конечно, там есть и свои осколки
блистательной аристократии с навозной кучи.
Руиз почесал подбородок, словно задумавшись.
- Можешь посоветовать там хороший трактир?
Староста раскатисто рассмеялся от души, так, что привлек внимание
надзирателя. Староста немедленно посерьезнел, снова подобрал свой гаечный
ключ и растаял в дебрях фургона.
Руиз пошел дальше, отвесив почтительный поклон надзирателю, когда
проходил мимо. Он подумал про себя, какое такое преступление совершил
староста, чтобы его присоединили к одному из штрафных батальонов номарха.
Продавцам змеиного масла полагалось несколько больше поблажек, чем обычным
людям, чем остальным мелким торговцам, хоть они и пользовались меньшим
почтением. Их, как правило, считали безумными, из-за того, что они по
необходимости и по доброй воле постоянно пробовали собственный товар,
галлюциногены, которыми торговали, поэтому их эксцентричность принимали
снисходительно, в некоторых местах ими даже восхищались. Принимая во
внимание все это, Руиз был доволен тем камуфляжем, который он выбрал, но
состояние старосты с переломанными ногами указывало на то, что все же это
не было безупречной легендой.
Дорога миновала последние плантации кошачьих яблонь и поднялась на
еще более сухую возвышенность, территорию серых небольших камней, скупо
разбросанных на плоской серой гальке и красном кварце. Руиз часами шел по
этой дороге и не видел ничего, кроме случайных паровых фургонов. Эти
грузовые фургоны водили исхудавшие женщины в выцветших голубых одеждах, ни
одна из них не удостоила Руиза даже взглядом. Он быстро научился уходить с
дороги, завидев первое же облачко пыли. Дважды мимо него проезжали люди
верхом на верховых животных - высокие, двуногие, рептильного вида
существа, они были покрыты тонкой чешуей и двигались аккуратной скользящей
походкой. Одно животное было черное, второе - цвета старой бронзы, на
обоих были отделанные серебром седла и украшенные драгоценными камнями
удила. Ни один всадник не ответил на приветствие Руиза, хотя он вежливо
кланялся.
В середине пополуденного времени Руиз спускался по ухабистой боковой
дороге в менее бесплодную долину, в которой цвели обширные сады и,
вдалеке, где долина была поглубже, кучка одно- и двухэтажных глиняных
хатенок стояла в тени пушистых ветвей старых деревьев димвельт. На плоском
возвышении как раз над деревней была публичная площадь, так называемое
Место Искусных страданий, обычное место для каждой деревни и города на
Фараоне. Выше снова начиналась бесплодная земля.
В долине воздух был чуть прохладнее и немного влажнее, и у Руиза
возникло приятное чувство конца пути.
Полдюжины маленьких мальчиков появились у дороги, чтобы уставиться на
него большими глазами. Они растянулись в ряд, от самого высокого до самого
маленького, и в руках у них были различные предметы, самодельные и
примитивные: обручи на палочке, самозапутывающие веревки,
импровизированные монетницы, с которыми они, вероятно, играли в
фокусников. Руиз улыбнулся им. Они слегка отодвинулись прочь, но ничего не
сказали.
- Привет вам, юные благородные джентльмены, - сказал Руиз.
- Мы не такие, - дерзко ответил самый смелый из них.
Руиз развел руками жестом недоверия.
- Как же я мог знать, поскольку я совершенно не знаком с обычаями
вашего прелестного района?
- Смешно как разговаривает, - сказал еще один пацан.
- Да уж ему-то должно быть понятно, что мы не сэры. От сэров не
воняет дубленой ящеричьей шкурой, и они не носят мешковину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93