Что же касается тех, кто оклеветал вас, возводя на вас напраслины, я призываю небо в свидетели, что они справедливо заслужили наказание, определяемое законом Memnoma lex, также называемым Lex Rhemnia note 336, о котором говорит Цицерон в своей речи in Verrem. Однако, мистер Уэверли, я предпочел бы, чтобы вы, прежде чем избрать какую-либо службу в армии принца, справились о том, какое положение в ней занимает старик Брэдуордин и не будет ли он особенно рад заполучить вас в конный полк, который он должен на днях сформировать.
Эдуард оправдался необходимостью дать немедленный ответ на предложение принца и тем, что в тот момент не знал, находится ли его друг барон в армии или занимает какой-либо иной пост.
Уладив таким образом это щепетильное дело, Уэверли осведомился о мисс Брэдуордин и узнал, что она прибыла в Эдинбург вместе с Флорой Мак-Ивор под охраной отряда предводителя. Этот шаг был настоятельно необходим, так как жить в Тулли-Веолане беззащитной молодой девушке стало очень жутко и даже опасно. Имение было расположено неподалеку от горных округов, а также нескольких больших сел, которые из ненависти к горским скотокрадам и ревности к пресвитерианской церкви объявили себя сторонниками правительства и образовали отряды партизан, нередко вступавшие в схватки с горцами, а порой нападавшие и на замки якобитских дворян, расположенные между горами и равниной.
– Я предложил бы вам, – продолжал барон, – пройтись со мной до моей квартиры в Люкенбутсе и полюбоваться по дороге главной улицей, которая, без сомнения, прекраснее самой красивой улицы Лондона или Парижа. Но Роза, бедняжка, страшно напугана стрельбой из замка, хотя я и доказывал ей по Блонделю note 337 и Кухорну note 338, что ядро никак не может долететь до этих здании, а затем его королевское высочество поручил мне отправиться в наши военные лагеря и проверить, собираются ли наши люди conclamare vasa note 339, то есть собирать свои вещи для завтрашнего похода.
– Для большинства из нас это будет нетрудно, – сказал со смехом Мак-Ивор.
– Прошу прощения, полковник Мак-Ивор, не так-то легко, как вам кажется. Я согласен, что большая часть ваших людей ушла с гор, не нагрузив себя каким-либо излишним багажом, но просто невероятно, какое количество ненужного хлама они ухитрились набрать во время похода. Я видел одного из ваших молодцов (прошу еще раз прощения) с большим зеркалом из гостиной на спине.
– А как же иначе! – сказал Фергюс, нимало не обижаясь. – И он сказал бы вам, если бы вы начали его расспрашивать, что к живой ноге всегда что-нибудь да прилипнет. И все же, мой дорогой барон, вы не хуже моего знаете, что сотня уланов или один отряд шмиршицких пандуров note 340 натворили бы в стране несравненно больше бед, чем наш рыцарь зеркала и все наши кланы вместе взятые.
– Совершенно верно, – ответил барон, – они, как говорит один из языческих писателей, ferociores in aspectu, mitiores in actu, ужасного и устрашающего вида, но более мягки, чем можно было бы подумать по их лицам и внешности. Но что-то я с вами, молодежь, заболтался, а мне пора уже быть в Королевском парке.
– Но, надеюсь, вы с Уэверли пообедаете у меня на обратном пути? Уверяю вас, барон, что, хотя, если понадобится, я могу жить как гайлэндец, я не забыл своего парижского воспитания и прекрасно понимаю, что значит faire la meilleure chere note 341.
– А какой дьявол станет в этом сомневаться, – воскликнул барон смеясь, – когда вы везете с собой только повара, а провизию должен вам поставить добрый старый Эдинбург? Кстати, у меня есть дела и в городе, только я приеду к вам не раньше трех, если только харчи могут до тех пор подождать.
Тут он попрощался с друзьями и пошел выполнять поручение принца.
Глава 42. Солдатский обед
Джеймс с иглой был человек слова, если только к делу не примешивалось виски, а в данном случае Каллюм Бег, который все еще считал себя в долгу перед Уэверли, поскольку тот отказался принять от него компенсацию за счет хозяина «Золотого светильника», воспользовался этим случаем расквитаться с Эдуардом, стоя на часах при родовом портном Слиохда нан Ивора и, как оч выразился, не спускал с него глаз, пока тот не кончил работу. Чтобы избавиться от этого стеснения, Шемус орудовал иглой по тартану с быстротою молнии, а так как этот художник своего дела пел при том какую-то балладу, изображавшую кровопролитнейшую схватку Фина Макула note 342, он успевал сделать по крайней мере три стежка на смерть каждого героя. Таким образом, полный костюм для Уэверли был скоро готов, поскольку камзол действительно оказался ему впору, а остальная часть обмундирования не потребовала большой работы.
Теперь наш герой блистал в полном облачении древнего галла, прекрасно рассчитанном на то, чтобы подчеркнуть мужественность фигуры, которая, хоть и была высокой и стройной, отличалась скорее изяществом, нежели силой. Надеюсь, мои прекрасные читательницы простят ему, что он не раз подходил к зеркалу, смотрелся в него и не мог не признать, что он весьма благообразный молодой человек. Собственно, двух мнений здесь быть и не могло. Так как он не носил парика, несмотря на моду того времени, естественный цвет его светло-каштановых волос прекрасно гармонировал с голубой шапочкой. В его фигуре угадывались твердость и ловкость, а широкие складки его тартана придавали его осанке какое-то особое достоинство. Голубые глаза его казались из тех, Что тают от чувства и блещут в бою, застенчивый же вид, причиной которого была его непривычка к обществу, придавал какого-то особую обаятельность его чертам, не вредя впечатлению грации и ума.
– Молодец, молодец, – заметил Эван Дху (отныне прапорщик Мак-Комбих) полненькой хозяйке Фергюса.
– Очень хорош, – отозвалась вдова Флокхарт, – но все же его не сравнить с вашим полковником, прапорщик.
– А я их и не сравниваю, – произнес Эван, – а о красоте и не говорю, только хотел сказать, что мистер Уэверли ладно скроен, живой, настоящий молодец и пардону просить не станет. С палашом и со щитом тоже умеет обращаться. В Гленнакуойхе мы не раз по воскресным вечерам сражались с ним для забавы, да и Вих Иан Вор тоже.
– Господь с вами, прапорщик Мак-Комбих, – воскликнула возмущенная в своих пресвитерианских чувствах вдова, – разве можно, чтобы полковник занимался такими делами!
– Подумаешь, миссис Флокхарт, – отвечал прапорщик, – кровь-то у него молодая. Кто в юности свят, тот в старости черт.
– И неужто вы завтра пойдете в бой с сэром Джоном Коупом, прапорщик Мак-Комбих? – спросила миссис Флокхарт у своего гостя.
– Право слово, всыплю ему, если он только от нас не уйдет, – отвечал гэл.
– И не побоитесь пойти на этих страшилищ-драгунов, прапорщик Мак-Комбих? – спросила опять хозяйка.
– Коготь за коготь, миссис Флокхарт, как сказал сатане Конан, и пусть черт забирает тех, у кого когти короче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Эдуард оправдался необходимостью дать немедленный ответ на предложение принца и тем, что в тот момент не знал, находится ли его друг барон в армии или занимает какой-либо иной пост.
Уладив таким образом это щепетильное дело, Уэверли осведомился о мисс Брэдуордин и узнал, что она прибыла в Эдинбург вместе с Флорой Мак-Ивор под охраной отряда предводителя. Этот шаг был настоятельно необходим, так как жить в Тулли-Веолане беззащитной молодой девушке стало очень жутко и даже опасно. Имение было расположено неподалеку от горных округов, а также нескольких больших сел, которые из ненависти к горским скотокрадам и ревности к пресвитерианской церкви объявили себя сторонниками правительства и образовали отряды партизан, нередко вступавшие в схватки с горцами, а порой нападавшие и на замки якобитских дворян, расположенные между горами и равниной.
– Я предложил бы вам, – продолжал барон, – пройтись со мной до моей квартиры в Люкенбутсе и полюбоваться по дороге главной улицей, которая, без сомнения, прекраснее самой красивой улицы Лондона или Парижа. Но Роза, бедняжка, страшно напугана стрельбой из замка, хотя я и доказывал ей по Блонделю note 337 и Кухорну note 338, что ядро никак не может долететь до этих здании, а затем его королевское высочество поручил мне отправиться в наши военные лагеря и проверить, собираются ли наши люди conclamare vasa note 339, то есть собирать свои вещи для завтрашнего похода.
– Для большинства из нас это будет нетрудно, – сказал со смехом Мак-Ивор.
– Прошу прощения, полковник Мак-Ивор, не так-то легко, как вам кажется. Я согласен, что большая часть ваших людей ушла с гор, не нагрузив себя каким-либо излишним багажом, но просто невероятно, какое количество ненужного хлама они ухитрились набрать во время похода. Я видел одного из ваших молодцов (прошу еще раз прощения) с большим зеркалом из гостиной на спине.
– А как же иначе! – сказал Фергюс, нимало не обижаясь. – И он сказал бы вам, если бы вы начали его расспрашивать, что к живой ноге всегда что-нибудь да прилипнет. И все же, мой дорогой барон, вы не хуже моего знаете, что сотня уланов или один отряд шмиршицких пандуров note 340 натворили бы в стране несравненно больше бед, чем наш рыцарь зеркала и все наши кланы вместе взятые.
– Совершенно верно, – ответил барон, – они, как говорит один из языческих писателей, ferociores in aspectu, mitiores in actu, ужасного и устрашающего вида, но более мягки, чем можно было бы подумать по их лицам и внешности. Но что-то я с вами, молодежь, заболтался, а мне пора уже быть в Королевском парке.
– Но, надеюсь, вы с Уэверли пообедаете у меня на обратном пути? Уверяю вас, барон, что, хотя, если понадобится, я могу жить как гайлэндец, я не забыл своего парижского воспитания и прекрасно понимаю, что значит faire la meilleure chere note 341.
– А какой дьявол станет в этом сомневаться, – воскликнул барон смеясь, – когда вы везете с собой только повара, а провизию должен вам поставить добрый старый Эдинбург? Кстати, у меня есть дела и в городе, только я приеду к вам не раньше трех, если только харчи могут до тех пор подождать.
Тут он попрощался с друзьями и пошел выполнять поручение принца.
Глава 42. Солдатский обед
Джеймс с иглой был человек слова, если только к делу не примешивалось виски, а в данном случае Каллюм Бег, который все еще считал себя в долгу перед Уэверли, поскольку тот отказался принять от него компенсацию за счет хозяина «Золотого светильника», воспользовался этим случаем расквитаться с Эдуардом, стоя на часах при родовом портном Слиохда нан Ивора и, как оч выразился, не спускал с него глаз, пока тот не кончил работу. Чтобы избавиться от этого стеснения, Шемус орудовал иглой по тартану с быстротою молнии, а так как этот художник своего дела пел при том какую-то балладу, изображавшую кровопролитнейшую схватку Фина Макула note 342, он успевал сделать по крайней мере три стежка на смерть каждого героя. Таким образом, полный костюм для Уэверли был скоро готов, поскольку камзол действительно оказался ему впору, а остальная часть обмундирования не потребовала большой работы.
Теперь наш герой блистал в полном облачении древнего галла, прекрасно рассчитанном на то, чтобы подчеркнуть мужественность фигуры, которая, хоть и была высокой и стройной, отличалась скорее изяществом, нежели силой. Надеюсь, мои прекрасные читательницы простят ему, что он не раз подходил к зеркалу, смотрелся в него и не мог не признать, что он весьма благообразный молодой человек. Собственно, двух мнений здесь быть и не могло. Так как он не носил парика, несмотря на моду того времени, естественный цвет его светло-каштановых волос прекрасно гармонировал с голубой шапочкой. В его фигуре угадывались твердость и ловкость, а широкие складки его тартана придавали его осанке какое-то особое достоинство. Голубые глаза его казались из тех, Что тают от чувства и блещут в бою, застенчивый же вид, причиной которого была его непривычка к обществу, придавал какого-то особую обаятельность его чертам, не вредя впечатлению грации и ума.
– Молодец, молодец, – заметил Эван Дху (отныне прапорщик Мак-Комбих) полненькой хозяйке Фергюса.
– Очень хорош, – отозвалась вдова Флокхарт, – но все же его не сравнить с вашим полковником, прапорщик.
– А я их и не сравниваю, – произнес Эван, – а о красоте и не говорю, только хотел сказать, что мистер Уэверли ладно скроен, живой, настоящий молодец и пардону просить не станет. С палашом и со щитом тоже умеет обращаться. В Гленнакуойхе мы не раз по воскресным вечерам сражались с ним для забавы, да и Вих Иан Вор тоже.
– Господь с вами, прапорщик Мак-Комбих, – воскликнула возмущенная в своих пресвитерианских чувствах вдова, – разве можно, чтобы полковник занимался такими делами!
– Подумаешь, миссис Флокхарт, – отвечал прапорщик, – кровь-то у него молодая. Кто в юности свят, тот в старости черт.
– И неужто вы завтра пойдете в бой с сэром Джоном Коупом, прапорщик Мак-Комбих? – спросила миссис Флокхарт у своего гостя.
– Право слово, всыплю ему, если он только от нас не уйдет, – отвечал гэл.
– И не побоитесь пойти на этих страшилищ-драгунов, прапорщик Мак-Комбих? – спросила опять хозяйка.
– Коготь за коготь, миссис Флокхарт, как сказал сатане Конан, и пусть черт забирает тех, у кого когти короче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144