А теперь, любезный, почему ты не можешь вернуть драгоценности? Не сквозь землю же они провалились, стоит только поискать получше.
— Предприняты самые тщательные поиски, ваше величество, — ответил горожанин, — объявлено о пропаже по всему городу, но найти их невозможно.
— Ты хочешь сказать — трудно, Джорди. Невозможно только то, что противоречит природе, exempli gratia note 157 — обратить два в три, или то, что невозможно в нравственном смысле, например — представить истину ложью. Но то, что трудно исполнить, все-таки выполнимо, когда на помощь приходят мудрость и терпение. Посмотри-ка, Звонкий Джорди!
С этими словами король поднес обретенное сокровище к глазам повергнутого в изумление ювелира и торжествующе воскликнул:
— Ну, что ты скажешь, Звонкий Джорди? Клянусь короной и скипетром, он выпучил глаза, словно перед ним не его законный король, а чародей! Это мы-то, настоящий malleus maleficarum, note 158 дробящий и сокрушающий молот, обращенный против всех магов, колдунов, волшебников и им подобных! Он думает, что мы тоже причастны к чернокнижию! Иди с миром, честный Джорди, ты добрый, простой человек, но ты не принадлежишь к числу семи греческих мудрецов; иди с миром и вспомни свои подлинные слова, сказанные тобою недавно, о том, что есть в этой стране один человек, который во всем подобен Соломону, царю израильскому, во всем, кроме любви к женщинам, а одна из них к тому же была дочерью фараона.
Если Гериот был удивлен столь неожиданным появлением драгоценностей в тот момент, когда король с жаром упрекал его в пропаже, то упоминание о его собственных словах, вырвавшихся у него в разговоре с лордом Гленварлохом, окончательно сразило его. Король пришел в такой восторг от своего триумфа, что потирал руки, хихикал и наконец, когда чувство торжества одержало верх над чувством собственного достоинства, бросился в кресло и принялся смеяться так неудержимо, что задохнулся и слезы потекли по его лицу. Между тем на заливистый смех короля из-за драпировки откликнулся оглушительный хохот, хохот человека, который, не имея привычки подобным образом выражать свои чувства, оказался не в состоянии обуздать или умерить свое буйное веселье.
Гериот, вконец ошеломленный, повернул голову в ту сторону, откуда неслись эти дикие, неистовые звуки, столь неприличные в присутствии короля. Король, тоже, видимо, усмотрев некоторое нарушение приличий, поднялся, вытер глаза и воскликнул:
— А ну-ка, хитрый лис, вылезай из норы!
На эти слова из-за драпировки вылез длинный Ричи Мониплайз, продолжавший заливаться смехом, точно кумушка на деревенских крестинах.
— Тише, любезный, тише, — сказал король, — незачем ржать, как жеребец над кормушкой с овсом, хотя бы это была и веселая шутка и мною самим придумана. Однако как вспомню Звонкого Джорди, который воображает себя умнее других, как вспомню, ха-ха-ха, когда он в духе Эвклиона из комедии Плавта сокрушался по поводу того, что лежит у него под носом…
Perii, interii, occidi — quo curram? quo non curram?
Tene, tene — quern? quis? nescio — nihil video. note 159
Эх, Джорди, твои глаза остры, когда надо не упустить золота, серебра, бриллиантов и рубинов, но если они упущены, то ты не знаешь, где их искать. Да, да, посмотри, любезный, посмотри на них: вот они, целые и невредимые, все как на подбор, ни одного поддельного.
Джордж Гериот оправился тем временем от удивления, но, будучи старым, опытным царедворцем, предпочитал не нарушать мнимого торжества короля и только с досадой посмотрел на простодушного Ричи, который все еще продолжал, что называется, широко ухмыляться. Затем Гериот не спеша осмотрел камни, установил, что они все в целости, чистосердечно, от всей души поздравил его величество с обретением сокровища, утеря коего могла бы бросить тень на престол, и спросил, кому он должен отдать деньги, за которые драгоценности были заложены, заметив, что деньги у него с собой.
— Ты чертовски торопишься, когда дело доходит до платежа, Джорди, — сказал король. — Что за спешка, любезный? Ожерелье возвращено нашим честным и любезным соотечественником. Вон он стоит, и кто знает: сию минуту ему нужны деньги или он удовольствуется приказом нашему казначейству об уплате через шесть месяцев? Ты же знаешь, что в казне нашей пусто, а кричишь «заплатить, заплатить», как будто я владею всем золотом Офира.
— С позволения вашего величества, — сказал Гериот, — если этот человек действительно имеет право на деньги, то, без сомнения, в его воле согласиться на отсрочку. Но когда я вспоминаю, каким я увидел его в нашу первую встречу — в изодранном плаще и с расшибленной головой, — я не могу этому поверить. Вы не Ричи ли Мониплайз?
— Да, мейстер Гериот, из старинного, почтенного дома Касл Коллоп, близ Западных ворот в Эдинбурге, — ответил Ричи.
— С позволения вашего величества, человек этот — бедный слуга. По сути дела, он не имеет права распоряжаться этими деньгами.
— А почему бы нет? — спросил король. — Ты думаешь, никто не может взобраться на гору, кроме тебя, Джорди? Твой плащ тоже был довольно тонок, когда ты приехал в Лондон, а теперь он у тебя подбит теплой и нарядной подкладкой. А что он слуга, так много голи перекатной перешло через Твид, неся на спине котомку своего господина, а теперь смотри: сзади у него хвост из шести лакеев. Вот он сам стоит — спроси у него, Джорди.
— Он будет не самым беспристрастным судьей в этом случае, — возразил осторожный горожанин.
— Ну, ну, любезный, — сказал король, — ты слишком недоверчив. У мошенников, которые охотятся на чужих землях, есть подходящая пословица: «non est inquirendum unde venit note 160 дичь» — «кто коня приволок, тот и сбруей владей». Послушай, приятель, скажи правду и посрами дьявола. Есть у тебя полномочия распоряжаться выкупом, можешь ты согласиться на отсрочку или нет?
— Мне даны все полномочия, если будет угодно вашему величеству, — ответил Ричи Мониплайз. — В отношении выкупа я охотнейшим образом соглашусь на все, что пойдет на пользу вам, в надежде на милость вашего величества в небольшом интересующем меня дельце.
— Ах вот как, любезный, — сказал король, — так ты за этим пожаловал ко мне? Ты ничуть не лучше остальных. Казалось бы, жизнь и имущество наших подданных принадлежат нам и мы вольны ими располагать, а на поверку выходит совсем другое: чуть нам понадобится занять у них денег, что случается чаще, чем нам хотелось бы, черта с два от них получишь без старого обычая — услуга за услугу, ты мне — я тебе. Ну, говори, сосед, что тебе надо. Какую-нибудь монополию? Или даровую на церковные земли и десятины? Или, может быть, рыцарское звание? Только будь разумен в своей просьбе, если ты не собираешься предложить нам еще денег, в которых у нас сейчас такая нужда.
— Мой государь, — ответил Ричи Мониплайз, — владелец этих денег отдает их в распоряжение вашего величества на любой угодный вам срок, без всяких закладов и процентов, при условии, что ваше величество отнесется благосклонно к благородному лорду Гленварлоху, заключенному в королевский лондонский Тауэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
— Предприняты самые тщательные поиски, ваше величество, — ответил горожанин, — объявлено о пропаже по всему городу, но найти их невозможно.
— Ты хочешь сказать — трудно, Джорди. Невозможно только то, что противоречит природе, exempli gratia note 157 — обратить два в три, или то, что невозможно в нравственном смысле, например — представить истину ложью. Но то, что трудно исполнить, все-таки выполнимо, когда на помощь приходят мудрость и терпение. Посмотри-ка, Звонкий Джорди!
С этими словами король поднес обретенное сокровище к глазам повергнутого в изумление ювелира и торжествующе воскликнул:
— Ну, что ты скажешь, Звонкий Джорди? Клянусь короной и скипетром, он выпучил глаза, словно перед ним не его законный король, а чародей! Это мы-то, настоящий malleus maleficarum, note 158 дробящий и сокрушающий молот, обращенный против всех магов, колдунов, волшебников и им подобных! Он думает, что мы тоже причастны к чернокнижию! Иди с миром, честный Джорди, ты добрый, простой человек, но ты не принадлежишь к числу семи греческих мудрецов; иди с миром и вспомни свои подлинные слова, сказанные тобою недавно, о том, что есть в этой стране один человек, который во всем подобен Соломону, царю израильскому, во всем, кроме любви к женщинам, а одна из них к тому же была дочерью фараона.
Если Гериот был удивлен столь неожиданным появлением драгоценностей в тот момент, когда король с жаром упрекал его в пропаже, то упоминание о его собственных словах, вырвавшихся у него в разговоре с лордом Гленварлохом, окончательно сразило его. Король пришел в такой восторг от своего триумфа, что потирал руки, хихикал и наконец, когда чувство торжества одержало верх над чувством собственного достоинства, бросился в кресло и принялся смеяться так неудержимо, что задохнулся и слезы потекли по его лицу. Между тем на заливистый смех короля из-за драпировки откликнулся оглушительный хохот, хохот человека, который, не имея привычки подобным образом выражать свои чувства, оказался не в состоянии обуздать или умерить свое буйное веселье.
Гериот, вконец ошеломленный, повернул голову в ту сторону, откуда неслись эти дикие, неистовые звуки, столь неприличные в присутствии короля. Король, тоже, видимо, усмотрев некоторое нарушение приличий, поднялся, вытер глаза и воскликнул:
— А ну-ка, хитрый лис, вылезай из норы!
На эти слова из-за драпировки вылез длинный Ричи Мониплайз, продолжавший заливаться смехом, точно кумушка на деревенских крестинах.
— Тише, любезный, тише, — сказал король, — незачем ржать, как жеребец над кормушкой с овсом, хотя бы это была и веселая шутка и мною самим придумана. Однако как вспомню Звонкого Джорди, который воображает себя умнее других, как вспомню, ха-ха-ха, когда он в духе Эвклиона из комедии Плавта сокрушался по поводу того, что лежит у него под носом…
Perii, interii, occidi — quo curram? quo non curram?
Tene, tene — quern? quis? nescio — nihil video. note 159
Эх, Джорди, твои глаза остры, когда надо не упустить золота, серебра, бриллиантов и рубинов, но если они упущены, то ты не знаешь, где их искать. Да, да, посмотри, любезный, посмотри на них: вот они, целые и невредимые, все как на подбор, ни одного поддельного.
Джордж Гериот оправился тем временем от удивления, но, будучи старым, опытным царедворцем, предпочитал не нарушать мнимого торжества короля и только с досадой посмотрел на простодушного Ричи, который все еще продолжал, что называется, широко ухмыляться. Затем Гериот не спеша осмотрел камни, установил, что они все в целости, чистосердечно, от всей души поздравил его величество с обретением сокровища, утеря коего могла бы бросить тень на престол, и спросил, кому он должен отдать деньги, за которые драгоценности были заложены, заметив, что деньги у него с собой.
— Ты чертовски торопишься, когда дело доходит до платежа, Джорди, — сказал король. — Что за спешка, любезный? Ожерелье возвращено нашим честным и любезным соотечественником. Вон он стоит, и кто знает: сию минуту ему нужны деньги или он удовольствуется приказом нашему казначейству об уплате через шесть месяцев? Ты же знаешь, что в казне нашей пусто, а кричишь «заплатить, заплатить», как будто я владею всем золотом Офира.
— С позволения вашего величества, — сказал Гериот, — если этот человек действительно имеет право на деньги, то, без сомнения, в его воле согласиться на отсрочку. Но когда я вспоминаю, каким я увидел его в нашу первую встречу — в изодранном плаще и с расшибленной головой, — я не могу этому поверить. Вы не Ричи ли Мониплайз?
— Да, мейстер Гериот, из старинного, почтенного дома Касл Коллоп, близ Западных ворот в Эдинбурге, — ответил Ричи.
— С позволения вашего величества, человек этот — бедный слуга. По сути дела, он не имеет права распоряжаться этими деньгами.
— А почему бы нет? — спросил король. — Ты думаешь, никто не может взобраться на гору, кроме тебя, Джорди? Твой плащ тоже был довольно тонок, когда ты приехал в Лондон, а теперь он у тебя подбит теплой и нарядной подкладкой. А что он слуга, так много голи перекатной перешло через Твид, неся на спине котомку своего господина, а теперь смотри: сзади у него хвост из шести лакеев. Вот он сам стоит — спроси у него, Джорди.
— Он будет не самым беспристрастным судьей в этом случае, — возразил осторожный горожанин.
— Ну, ну, любезный, — сказал король, — ты слишком недоверчив. У мошенников, которые охотятся на чужих землях, есть подходящая пословица: «non est inquirendum unde venit note 160 дичь» — «кто коня приволок, тот и сбруей владей». Послушай, приятель, скажи правду и посрами дьявола. Есть у тебя полномочия распоряжаться выкупом, можешь ты согласиться на отсрочку или нет?
— Мне даны все полномочия, если будет угодно вашему величеству, — ответил Ричи Мониплайз. — В отношении выкупа я охотнейшим образом соглашусь на все, что пойдет на пользу вам, в надежде на милость вашего величества в небольшом интересующем меня дельце.
— Ах вот как, любезный, — сказал король, — так ты за этим пожаловал ко мне? Ты ничуть не лучше остальных. Казалось бы, жизнь и имущество наших подданных принадлежат нам и мы вольны ими располагать, а на поверку выходит совсем другое: чуть нам понадобится занять у них денег, что случается чаще, чем нам хотелось бы, черта с два от них получишь без старого обычая — услуга за услугу, ты мне — я тебе. Ну, говори, сосед, что тебе надо. Какую-нибудь монополию? Или даровую на церковные земли и десятины? Или, может быть, рыцарское звание? Только будь разумен в своей просьбе, если ты не собираешься предложить нам еще денег, в которых у нас сейчас такая нужда.
— Мой государь, — ответил Ричи Мониплайз, — владелец этих денег отдает их в распоряжение вашего величества на любой угодный вам срок, без всяких закладов и процентов, при условии, что ваше величество отнесется благосклонно к благородному лорду Гленварлоху, заключенному в королевский лондонский Тауэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165