Но прежде чем он успел двинуться с места, раздались свистки и команды, оповещавшие о начале наступления.
В ущелье перед ними грудами, в беспорядке лежали мертвецы, те же немногие, кто уцелел и после самоубийственной атаки, теперь рассеивались, как дымки среди скал.
Дорога на Сарди была открыта, и Кастелани, как настоящий профессионал, поспешил воспользоваться представившейся возможностью. Как только прозвучала команда, итальянская пехота поднялась из окопов, двинулись вперед и танки.
Тело старого воина лежало на пути командирского танка, и сталь гусениц впечатала его в каменистую землю, раздавив, как кролика, случайно выбежавшего на дорогу. В этом танке граф Альдо Белли триумфально двинулся вверх по ущелью к Сарди и дороге на Дэссе.
У противотанкового заграждения, выстроенного в самом устье ущелья, танкам пришлось остановиться. Когда пехота под их прикрытием двинулась разбирать стену, она встретилась с новой волной поднимающихся из-за стены воинов-харари. Атакующие и обороняющиеся немедленно сошлись в рукопашной схватке, и потому ни пулеметы, ни артиллерия не стреляли, чтобы не попасть по своим.
В течение часа пехота трижды ходила на приступ и трижды была отброшена. Артобстрелы не нанесли гранитным валунам никакого ущерба, танки, лязгая и визжа, как большие черные жуки, безрезультатно искали в заграждении брешь, их гусеницы высекали искры из скалистой породы, неспособные вытянуть тяжелые машины под острым углом, который нужно было преодолеть, чтобы забраться на заграждения.
Уже полчаса продолжалось затишье, Гарет и Джейк сидели плечом к плечу, прислонившись к гранитному валуну. Оба смотрели вверх, в небо. Первым нарушил молчание Джейк.
— Голубое, — сказал он. Последние гряды облаков, как белые руки любовника, обнимали гору за плечи, но и они таяли под сухим дыханием ветра пустыни.
Сияющий солнечный свет обрушился на долину, над горами воздвиглась многоцветная арка радуги.
— Красиво, — прошептал Гарет, глядя вверх.
Джейк вынул из кармана часы и посмотрел на циферблат.
— Семь минут двенадцатого. — Он стал предсказывать: — Сейчас они передают по радио, что небо очистилось. А те, конечно, уже сидят за штурвалом и рвутся в драку, как бойцовые петухи. — Он сунул часы обратно в карман. — Через тридцать пять минут они будут здесь.
Гарет выпрямился и откинул светлую прядь со лба.
— Я знаю одного джентльмена, которого к тому времени здесь не будет.
— Двоих, — согласно кивнул Джейк.
— Верно, старина. Свое дело мы с тобой сделали. Ли Микаэл не будет торговаться из-за нескольких минут. До полудня будет так же близко, как от наслаждения до греха.
— А как насчет этих бедняг? — Джейк посмотрел на несколько сотен харари, которые распластались позади булыжного заграждения. Это было все, что осталось от армии раса Голама.
— Как только мы услышим, что летят бомбардировщики, надо их отпустить. Пусть бегут в горы, как свора кобелей…
— …за сукой, — подхватил Джейк, и оба улыбнулись.
— Совершенно верно.
— Кто-то должен объяснить им это.
— Я пойду за Сарой, скажу, чтобы она их предупредила.
И Гарет стал пробираться под стеной, используя ее как прикрытие от итальянских снайперов, которые засели в скалах.
«Свинка Присцилла» стояла у дороги, примерно в полукилометре позади, на пятачке поросшей травой земли среди кедров.
Гарет сразу же понял, что Вики уже вышла из того состояния полного упадка всех жизненных сил, в котором они оставили ее вчера. Конечно, она была еще бледна и измождена, грязная рваная одежда заскорузла от крови, все сочившейся из длинной раны между грудей. Она помогала Саре ухаживать за юношей, который лежал на полу броневика, и когда подняла глаза, стало ясно, что она вновь обрела силу воли и решимость.
— Как он? — спросил Гарет, прислонившись к открытым задним дверцам. Юноша был ранен дважды. Из мясорубки в ущелье его вытащили два верных соплеменника.
— Думаю, поправится, — сказала Вики. Грегориус открыл глаза и прошептал: — Да, я поправлюсь.
— Ну что ж, это больше, чем ты заслуживаешь, — проворчал Гарет. — Я оставил тебя командовать, а не соваться в бой.
— Майор Суэйлз, — сердито перебила его Сара, защищая юношу, как мать, — это был самый мужественный…
— Избавьте меня от мужественных и честных, — протянул Гарет, — от них все неприятности… — И прежде чем Сара успела налететь на него, он сказал: — Пойдемте со мной, моя дорогая. Вам придется немножко поработать переводчицей.
Она нехотя отошла от Грегориуса и выбралась из броневика. Вики последовала за ней и встала рядом с Гаретом.
— А вы в порядке? — спросила она.
— Как нельзя лучше, — заверил он ее, но она заметила неестественный румянец на его щеках и лихорадочный блеск в глазах.
Вики быстро, так что он не успел опередить ее, взяла его за кисть поврежденной руки. Она страшно распухла и приобрела багрово-зеленоватый оттенок. Вики наклонилась и понюхала грязную повязку. Горло у нее сжалось — она почувствовала запах гниения.
Встревоженная, она коснулась его щеки.
— Гарет, вы горячий как печка.
— Это от страсти, старушка. Прикосновение вашей лилейно-белой ручки…
— Дайте мне взглянуть на вашу руку, — попросила она.
— Лучше не стоит, — он улыбнулся, но в голосе она расслышала стальные нотки. — Не будите спящих собак. Ведь ничего нельзя сделать, пока мы не окажемся в цивилизованном мире.
— Гарет…
— А там, моя дорогая, я куплю вам большую бутылку «Чарли» и пошлю за священником.
— Гарет, будьте серьезны.
— А я очень серьезен. — Гарет пальцами здоровой руки дотронулся до ее щеки. — Это было предложение руки и сердца, — сказал он при этом, а она почувствовала, что он весь горит, что даже кончики его пальцев сжигает лихорадка.
— О, Гарет, Гарет!
— Из этого я могу сделать вывод — спасибо, нет.
Не в состоянии вымолвить ни слова, она кивнула.
— Джейк? — спросил он, и она снова кивнула.
— Ну что ж, вы могли выбрать и получше. Меня, например. — И Гарет улыбнулся, но в его лихорадочно блестевших глазах отразилась острая, сильная боль. — С другой стороны, вы могли выбрать и похуже. — Он резко повернулся к Саре и взял ее за руку. — Пойдемте, моя дорогая. — Потом бросил через плечо: — Мы придем, как только появятся бомбардировщики. Готовьтесь удирать.
— Куда? — крикнула Вики вслед ему.
— Не знаю, — ответил он с улыбкой. — Постараемся найти приятное местечко.
Первым услышал их Джейк. Это было еще заглушаемое горами слабенькое жужжание, похожее на жужжание пчел в ясный летний день.
— Они летят, — сказал Джейк, и, как бы в подтверждение его слов, рядом с каменной стеной разорвался снаряд, выпущенный итальянской пушкой, находившейся на расстоянии чуть более полутора километров ниже по ущелью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
В ущелье перед ними грудами, в беспорядке лежали мертвецы, те же немногие, кто уцелел и после самоубийственной атаки, теперь рассеивались, как дымки среди скал.
Дорога на Сарди была открыта, и Кастелани, как настоящий профессионал, поспешил воспользоваться представившейся возможностью. Как только прозвучала команда, итальянская пехота поднялась из окопов, двинулись вперед и танки.
Тело старого воина лежало на пути командирского танка, и сталь гусениц впечатала его в каменистую землю, раздавив, как кролика, случайно выбежавшего на дорогу. В этом танке граф Альдо Белли триумфально двинулся вверх по ущелью к Сарди и дороге на Дэссе.
У противотанкового заграждения, выстроенного в самом устье ущелья, танкам пришлось остановиться. Когда пехота под их прикрытием двинулась разбирать стену, она встретилась с новой волной поднимающихся из-за стены воинов-харари. Атакующие и обороняющиеся немедленно сошлись в рукопашной схватке, и потому ни пулеметы, ни артиллерия не стреляли, чтобы не попасть по своим.
В течение часа пехота трижды ходила на приступ и трижды была отброшена. Артобстрелы не нанесли гранитным валунам никакого ущерба, танки, лязгая и визжа, как большие черные жуки, безрезультатно искали в заграждении брешь, их гусеницы высекали искры из скалистой породы, неспособные вытянуть тяжелые машины под острым углом, который нужно было преодолеть, чтобы забраться на заграждения.
Уже полчаса продолжалось затишье, Гарет и Джейк сидели плечом к плечу, прислонившись к гранитному валуну. Оба смотрели вверх, в небо. Первым нарушил молчание Джейк.
— Голубое, — сказал он. Последние гряды облаков, как белые руки любовника, обнимали гору за плечи, но и они таяли под сухим дыханием ветра пустыни.
Сияющий солнечный свет обрушился на долину, над горами воздвиглась многоцветная арка радуги.
— Красиво, — прошептал Гарет, глядя вверх.
Джейк вынул из кармана часы и посмотрел на циферблат.
— Семь минут двенадцатого. — Он стал предсказывать: — Сейчас они передают по радио, что небо очистилось. А те, конечно, уже сидят за штурвалом и рвутся в драку, как бойцовые петухи. — Он сунул часы обратно в карман. — Через тридцать пять минут они будут здесь.
Гарет выпрямился и откинул светлую прядь со лба.
— Я знаю одного джентльмена, которого к тому времени здесь не будет.
— Двоих, — согласно кивнул Джейк.
— Верно, старина. Свое дело мы с тобой сделали. Ли Микаэл не будет торговаться из-за нескольких минут. До полудня будет так же близко, как от наслаждения до греха.
— А как насчет этих бедняг? — Джейк посмотрел на несколько сотен харари, которые распластались позади булыжного заграждения. Это было все, что осталось от армии раса Голама.
— Как только мы услышим, что летят бомбардировщики, надо их отпустить. Пусть бегут в горы, как свора кобелей…
— …за сукой, — подхватил Джейк, и оба улыбнулись.
— Совершенно верно.
— Кто-то должен объяснить им это.
— Я пойду за Сарой, скажу, чтобы она их предупредила.
И Гарет стал пробираться под стеной, используя ее как прикрытие от итальянских снайперов, которые засели в скалах.
«Свинка Присцилла» стояла у дороги, примерно в полукилометре позади, на пятачке поросшей травой земли среди кедров.
Гарет сразу же понял, что Вики уже вышла из того состояния полного упадка всех жизненных сил, в котором они оставили ее вчера. Конечно, она была еще бледна и измождена, грязная рваная одежда заскорузла от крови, все сочившейся из длинной раны между грудей. Она помогала Саре ухаживать за юношей, который лежал на полу броневика, и когда подняла глаза, стало ясно, что она вновь обрела силу воли и решимость.
— Как он? — спросил Гарет, прислонившись к открытым задним дверцам. Юноша был ранен дважды. Из мясорубки в ущелье его вытащили два верных соплеменника.
— Думаю, поправится, — сказала Вики. Грегориус открыл глаза и прошептал: — Да, я поправлюсь.
— Ну что ж, это больше, чем ты заслуживаешь, — проворчал Гарет. — Я оставил тебя командовать, а не соваться в бой.
— Майор Суэйлз, — сердито перебила его Сара, защищая юношу, как мать, — это был самый мужественный…
— Избавьте меня от мужественных и честных, — протянул Гарет, — от них все неприятности… — И прежде чем Сара успела налететь на него, он сказал: — Пойдемте со мной, моя дорогая. Вам придется немножко поработать переводчицей.
Она нехотя отошла от Грегориуса и выбралась из броневика. Вики последовала за ней и встала рядом с Гаретом.
— А вы в порядке? — спросила она.
— Как нельзя лучше, — заверил он ее, но она заметила неестественный румянец на его щеках и лихорадочный блеск в глазах.
Вики быстро, так что он не успел опередить ее, взяла его за кисть поврежденной руки. Она страшно распухла и приобрела багрово-зеленоватый оттенок. Вики наклонилась и понюхала грязную повязку. Горло у нее сжалось — она почувствовала запах гниения.
Встревоженная, она коснулась его щеки.
— Гарет, вы горячий как печка.
— Это от страсти, старушка. Прикосновение вашей лилейно-белой ручки…
— Дайте мне взглянуть на вашу руку, — попросила она.
— Лучше не стоит, — он улыбнулся, но в голосе она расслышала стальные нотки. — Не будите спящих собак. Ведь ничего нельзя сделать, пока мы не окажемся в цивилизованном мире.
— Гарет…
— А там, моя дорогая, я куплю вам большую бутылку «Чарли» и пошлю за священником.
— Гарет, будьте серьезны.
— А я очень серьезен. — Гарет пальцами здоровой руки дотронулся до ее щеки. — Это было предложение руки и сердца, — сказал он при этом, а она почувствовала, что он весь горит, что даже кончики его пальцев сжигает лихорадка.
— О, Гарет, Гарет!
— Из этого я могу сделать вывод — спасибо, нет.
Не в состоянии вымолвить ни слова, она кивнула.
— Джейк? — спросил он, и она снова кивнула.
— Ну что ж, вы могли выбрать и получше. Меня, например. — И Гарет улыбнулся, но в его лихорадочно блестевших глазах отразилась острая, сильная боль. — С другой стороны, вы могли выбрать и похуже. — Он резко повернулся к Саре и взял ее за руку. — Пойдемте, моя дорогая. — Потом бросил через плечо: — Мы придем, как только появятся бомбардировщики. Готовьтесь удирать.
— Куда? — крикнула Вики вслед ему.
— Не знаю, — ответил он с улыбкой. — Постараемся найти приятное местечко.
Первым услышал их Джейк. Это было еще заглушаемое горами слабенькое жужжание, похожее на жужжание пчел в ясный летний день.
— Они летят, — сказал Джейк, и, как бы в подтверждение его слов, рядом с каменной стеной разорвался снаряд, выпущенный итальянской пушкой, находившейся на расстоянии чуть более полутора километров ниже по ущелью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116