И не стала бы этого рассказывать, – ее глаза говорили другое.
Я улыбнулся ей и, осторожно выговаривая слова, сказал:
– Мама, вы не сказали мне ничего, что могло бы поразить меня. Вы не можете рассказать мне о моем происхождении такого, чего я теперь не знаю. Не волнуйтесь.
Она задохнулась, глаза ее расширились.
– Кем бы ни был мой отец, это не будет повернуто против меня, – продолжал я медленно. – Вы слышали обещание короля. Это нам и требуется.
Поняла ли она мою последнюю мысль – не знаю. Мать пыталась осмыслить сказанное мной вначале.
– Ты знаешь? Ты знаешь?
– Да, знаю. Разве ты не представляешь, что за все годы разлуки я мог узнать, кто был моим отцом? Он известен мне уже несколько лет. Клянусь, я разговаривал с ним неоднократно. Я не вижу в своем происхождении ничего постыдного.
Мать поглядела на меня еще и кивнула. Ее щеки зардели – все поняла.
Она отвернулась, накинула капюшон, скрыв свое лицо, и протянула руку королю. В сопровождении короля, королевы и двух служанок мать вышла из залы. Жрецы, переговариваясь, шепчась и бросая косые взгляды, остались. Забыв про них, я наблюдал, как уходит мать.
В дверях король задержался и попрощался с матерью. У входа в зал ждала толпа. Она расступилась перед королевой, матерью и сопровождающими их несколькими дамами. Вортигерн постоял в дверях, провожая их взглядом. Дождь шумел, как бегущая река. Быстро темнело.
Король развернулся на каблуках и, окруженный воинами, вернулся к трону.
9
Все остановились вокруг меня и громко переговаривались. Они были похожи на гончих, готовых броситься на добычу. В зале запахло смертью. Я чувствовал ее, но не мог поверить и понять. Хотел последовать за матерью, но стражники угрожающе подняли мечи.
Я остановился.
– В чем дело? – резко обратился я к королю. – Вы дали слово. Вы так быстро отрекаетесь от него?
– Не отрекаюсь. Я дал слово, что ты послужишь мне и что не использую против тебя твое происхождение. Это верно. Тебя сегодня привели сюда, потому что стало известно, что у тебя нет отца. Твое происхождение послужит мне.
– Ну?
Он поднялся к трону и сел. Двигался медленно и расчетливо. Вокруг скопились придворные и факельщики. Зал наполнился дымным светом, скрипом кожи и звоном кольчуг. Снаружи шумел дождь.
Вортигерн наклонился вперед, опершись подбородком на кулак.
– Мерлин, сегодня мы узнали то, что раньше только подозревали: твой отец – не человек, а дьявол. Поэтому ты заслуживаешь человеческого снисхождения. Однако ввиду того, что твоя мать – королевская дочь и в твоих жилах течет королевская кровь, я объясню тебе, зачем ты здесь. Наверное, ты знаешь, что я строю крепость на скале, именуемой королевским фортом?
– Все знают, – ответил я. – Всем известно, что она обваливается всякий раз, едва достигнув высоты человеческого роста.
Он кивнул.
– Мои волшебники, мудрецы и советники сказали мне почему. Неправильно кладется фундамент.
– Что же, звучит довольно разумно.
Справа от короля и жрецов стоял высокий старик. Под нависшими седыми бровями горели ярко-голубые глаза. Он пристально посмотрел на меня, и мне показалось, что я увидел жалость в его взгляде. При моих словах он взялся за бороду, словно желая скрыть улыбку.
Король, похоже, не услышал моих слов.
– Они говорят, что королевскую крепость следует возводить на крови.
– Они, конечно, образно выражаются? – вежливо уточнил я.
Внезапно Моган обрушил свой посох на помост.
– Нет! Они выражаются буквально! – заорал он. – Известковый раствор должен быть погашен кровью. В древние времена никакой король не строил крепости, не соблюдая этот ритуал. Стены держатся на крови сильного человека, воина.
Образовалась неожиданная пауза. Мое сердце забилось тяжело и медленно, разгоняя по жилам горящую кровь.
– А какое это имеет отношение ко мне? – холодно спросил я. – Я не воин.
– Ты и не человек, – грубо сказал король. – Дело в колдовстве, Мерлин. Они поведали мне, что я должен найти парня, у которого никогда не было отца, и окропить фундамент его кровью.
Я посмотрел на него, затем перевел взгляд на окружающих. На лицах была написана смерть. Ею повеяло, только я вошел в зал. Я повернулся к королю.
– Что за чушь? Когда я уезжал из Уэльса, это была страна цивилизованных людей, поэтов, художников, ученых. Воины и короли убивали на благо своей страны и при свете дня. Теперь же речь идет о крови и человеческих жертвоприношениях. Вы хотите отбросить современный Уэльс во времена древнего Вавилона и Крита?
– Я не говорил о человеческих жертвоприношениях, – ответил Вортигерн. – Ты не сын человека. Запомни это.
За окном дождь барабанил по пузырящимся лужам. Кто-то откашлялся. Я перехватил твердый взгляд старого воина – в нем мелькнула жалость. Сочувствующие не поддержат такую глупость.
В конце концов все прояснилось, как при вспышке молнии. Происшедшее не имело никакого отношения к Амброзиусу или моей матери. Ей ничего не грозило. Она лишь подтвердила то, что им требовалось. Ей могли даже оказать теперь почести, поскольку она помогала им получить желаемое. Об Амброзиусе они и не мыслили. Я был для них не его сыном, не шпионом, не посланцем. Они хотели убить «дьявольское отродье», чтобы исполнить жестокое и грязное колдовство.
По иронии судьбы они получили не «сына дьявола» и даже не мальчика, обладавшего раньше особыми силами. В их распоряжении оказался юноша, не располагающий иным могуществом, кроме своего человеческого разума. Клянусь богом, подумал я, я знаю достаточно, есть у меня силы или нет, чтобы сражаться с ними их собственным оружием.
Я через силу улыбнулся, глядя на остальных жрецов, стоявших за Моганом. Они творили знаки, защищаясь от меня. Сам Моган прижал свой посох к груди, будто тот мог защитить его.
– А почему вы так уверены, что мой отец-дьявол не придет мне на помощь?
– Пустые слова, король. У нас нет времени слушать.
Моган говорил быстро и громко. Остальные жрецы обступили кресло короля. Все заговорили разом.
– Да. Убей его сейчас. У нас нет лишнего времени. Веди его на скалу и там убей. Ты увидишь, что боги останутся довольны и стены будут стоять, как им полагается. Его мать не узнает, а если узнает, что ей останется делать?
Поднялась суета, как на охоте, когда собаки набрасываются на дичь. Я попытался сосредоточиться, но не смог. Начало смеркаться. Запахло кровью. Рядом заблестели обнаженные клинки. Глядя на отражение огня в металле, я попытался отогнать посторонние мысли. Но в глазах неизменно появлялся скелет Галапаса, лежавший в лучах солнца на холме. Над ним хлопали крыльями птицы.
Я спросил, обращаясь к мечам:
– Скажите мне одно, кто убил Галапаса?
– Что он говорит? Что говорит это дьявольское отродье? – разнеслось по залу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Я улыбнулся ей и, осторожно выговаривая слова, сказал:
– Мама, вы не сказали мне ничего, что могло бы поразить меня. Вы не можете рассказать мне о моем происхождении такого, чего я теперь не знаю. Не волнуйтесь.
Она задохнулась, глаза ее расширились.
– Кем бы ни был мой отец, это не будет повернуто против меня, – продолжал я медленно. – Вы слышали обещание короля. Это нам и требуется.
Поняла ли она мою последнюю мысль – не знаю. Мать пыталась осмыслить сказанное мной вначале.
– Ты знаешь? Ты знаешь?
– Да, знаю. Разве ты не представляешь, что за все годы разлуки я мог узнать, кто был моим отцом? Он известен мне уже несколько лет. Клянусь, я разговаривал с ним неоднократно. Я не вижу в своем происхождении ничего постыдного.
Мать поглядела на меня еще и кивнула. Ее щеки зардели – все поняла.
Она отвернулась, накинула капюшон, скрыв свое лицо, и протянула руку королю. В сопровождении короля, королевы и двух служанок мать вышла из залы. Жрецы, переговариваясь, шепчась и бросая косые взгляды, остались. Забыв про них, я наблюдал, как уходит мать.
В дверях король задержался и попрощался с матерью. У входа в зал ждала толпа. Она расступилась перед королевой, матерью и сопровождающими их несколькими дамами. Вортигерн постоял в дверях, провожая их взглядом. Дождь шумел, как бегущая река. Быстро темнело.
Король развернулся на каблуках и, окруженный воинами, вернулся к трону.
9
Все остановились вокруг меня и громко переговаривались. Они были похожи на гончих, готовых броситься на добычу. В зале запахло смертью. Я чувствовал ее, но не мог поверить и понять. Хотел последовать за матерью, но стражники угрожающе подняли мечи.
Я остановился.
– В чем дело? – резко обратился я к королю. – Вы дали слово. Вы так быстро отрекаетесь от него?
– Не отрекаюсь. Я дал слово, что ты послужишь мне и что не использую против тебя твое происхождение. Это верно. Тебя сегодня привели сюда, потому что стало известно, что у тебя нет отца. Твое происхождение послужит мне.
– Ну?
Он поднялся к трону и сел. Двигался медленно и расчетливо. Вокруг скопились придворные и факельщики. Зал наполнился дымным светом, скрипом кожи и звоном кольчуг. Снаружи шумел дождь.
Вортигерн наклонился вперед, опершись подбородком на кулак.
– Мерлин, сегодня мы узнали то, что раньше только подозревали: твой отец – не человек, а дьявол. Поэтому ты заслуживаешь человеческого снисхождения. Однако ввиду того, что твоя мать – королевская дочь и в твоих жилах течет королевская кровь, я объясню тебе, зачем ты здесь. Наверное, ты знаешь, что я строю крепость на скале, именуемой королевским фортом?
– Все знают, – ответил я. – Всем известно, что она обваливается всякий раз, едва достигнув высоты человеческого роста.
Он кивнул.
– Мои волшебники, мудрецы и советники сказали мне почему. Неправильно кладется фундамент.
– Что же, звучит довольно разумно.
Справа от короля и жрецов стоял высокий старик. Под нависшими седыми бровями горели ярко-голубые глаза. Он пристально посмотрел на меня, и мне показалось, что я увидел жалость в его взгляде. При моих словах он взялся за бороду, словно желая скрыть улыбку.
Король, похоже, не услышал моих слов.
– Они говорят, что королевскую крепость следует возводить на крови.
– Они, конечно, образно выражаются? – вежливо уточнил я.
Внезапно Моган обрушил свой посох на помост.
– Нет! Они выражаются буквально! – заорал он. – Известковый раствор должен быть погашен кровью. В древние времена никакой король не строил крепости, не соблюдая этот ритуал. Стены держатся на крови сильного человека, воина.
Образовалась неожиданная пауза. Мое сердце забилось тяжело и медленно, разгоняя по жилам горящую кровь.
– А какое это имеет отношение ко мне? – холодно спросил я. – Я не воин.
– Ты и не человек, – грубо сказал король. – Дело в колдовстве, Мерлин. Они поведали мне, что я должен найти парня, у которого никогда не было отца, и окропить фундамент его кровью.
Я посмотрел на него, затем перевел взгляд на окружающих. На лицах была написана смерть. Ею повеяло, только я вошел в зал. Я повернулся к королю.
– Что за чушь? Когда я уезжал из Уэльса, это была страна цивилизованных людей, поэтов, художников, ученых. Воины и короли убивали на благо своей страны и при свете дня. Теперь же речь идет о крови и человеческих жертвоприношениях. Вы хотите отбросить современный Уэльс во времена древнего Вавилона и Крита?
– Я не говорил о человеческих жертвоприношениях, – ответил Вортигерн. – Ты не сын человека. Запомни это.
За окном дождь барабанил по пузырящимся лужам. Кто-то откашлялся. Я перехватил твердый взгляд старого воина – в нем мелькнула жалость. Сочувствующие не поддержат такую глупость.
В конце концов все прояснилось, как при вспышке молнии. Происшедшее не имело никакого отношения к Амброзиусу или моей матери. Ей ничего не грозило. Она лишь подтвердила то, что им требовалось. Ей могли даже оказать теперь почести, поскольку она помогала им получить желаемое. Об Амброзиусе они и не мыслили. Я был для них не его сыном, не шпионом, не посланцем. Они хотели убить «дьявольское отродье», чтобы исполнить жестокое и грязное колдовство.
По иронии судьбы они получили не «сына дьявола» и даже не мальчика, обладавшего раньше особыми силами. В их распоряжении оказался юноша, не располагающий иным могуществом, кроме своего человеческого разума. Клянусь богом, подумал я, я знаю достаточно, есть у меня силы или нет, чтобы сражаться с ними их собственным оружием.
Я через силу улыбнулся, глядя на остальных жрецов, стоявших за Моганом. Они творили знаки, защищаясь от меня. Сам Моган прижал свой посох к груди, будто тот мог защитить его.
– А почему вы так уверены, что мой отец-дьявол не придет мне на помощь?
– Пустые слова, король. У нас нет времени слушать.
Моган говорил быстро и громко. Остальные жрецы обступили кресло короля. Все заговорили разом.
– Да. Убей его сейчас. У нас нет лишнего времени. Веди его на скалу и там убей. Ты увидишь, что боги останутся довольны и стены будут стоять, как им полагается. Его мать не узнает, а если узнает, что ей останется делать?
Поднялась суета, как на охоте, когда собаки набрасываются на дичь. Я попытался сосредоточиться, но не смог. Начало смеркаться. Запахло кровью. Рядом заблестели обнаженные клинки. Глядя на отражение огня в металле, я попытался отогнать посторонние мысли. Но в глазах неизменно появлялся скелет Галапаса, лежавший в лучах солнца на холме. Над ним хлопали крыльями птицы.
Я спросил, обращаясь к мечам:
– Скажите мне одно, кто убил Галапаса?
– Что он говорит? Что говорит это дьявольское отродье? – разнеслось по залу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110