Ты, несомненно, слышал о ней. Эта горная крепость называется Киллар. Я не нашел человека, который видел бы ее, но рассказывают, что она надежно укреплена и может выдержать любую осаду. Мне говорили, что ее еще никому не удавалось взять. А мы не можем позволить, чтобы Утер просидел под ней долгие месяцы, пока ему в тыл не ударит Пасентиус. Киллар надо брать быстро, а мне говорят, что ее нельзя взять огнем.
– В самом деле? – Я уже увидел у него на столе среди карт и планов свои чертежи.
– Треморинус высоко ценит тебя, – сказал он напрямую.
– Приятно слышать. – И тоже напрямик добавил: – Я встретил на улице Утера. Он сказал мне, что тебе требуется.
– Ты отправишься с ним?
– Я в твоем распоряжении. Но, сэр... – я указал на чертежи. – Мои расчеты не новы. Все, что я начертил, здесь уже-построили. А если время так дорого...
– Нет, от тебя не требуется ничего нового. Наши машины хороши и еще послужат нам. Построенное нами уже готово к погрузке. – Он помолчал. – Киллар, Мерлин, важнее чем просто крепость. Это святое место, святыня королей Ирландии. Рассказывают, на гребне горы находится каменный круг, подобный нашему, британскому. В Килларе находится, по преданию, сердце Ирландии и святое место ирландского королевства Гилломана. Я хочу, Мерлин, чтобы ты ниспроверг эту святыню и похитил сердце Ирландии.
Я молчал.
– Я говорил об этом с Треморинусом, и он сказал, что я должен послать за тобой. Так ты поедешь?
– Я уже ответил «да». Конечно.
Он улыбнулся и поблагодарил меня, словно разговаривали не король и его подданный, а равный с равным. Мы поговорили еще немного о Килларе, о приготовлениях, которые должны были быть, по его мнению, сделаны, и в конце концов, он откинулся назад с улыбкой и сказал:
– Жалею об одном. Я собираюсь в Маридунум и не отказался бы от твоей компании. Но, к сожалению, у нас нет времени. Можешь передать со мной, что ты хочешь.
– Спасибо, мне нечего передавать. Даже если бы я там находился вместе с тобой, я бы не осмелился предложить тебе свое гостеприимство в пещере.
– Я не прочь взглянуть на нее.
– Тебе любой покажет дорогу. Но эта пещера не для короля.
Тут я остановился. Его лицо вспыхнуло смехом, и он стал похож на двадцатилетнего. Я поставил чашу:
– Дурак я, забыл.
– Что ты был там зачат? Немудрено. Уж я найду туда путь, не бойся.
Он начал рассказывать о своих планах. Амброзиус решил остаться в Карлеоне, ибо, – сказал он, – если нападет Пасентиус, я думаю, он направится сюда. – Его палец показал на карту. – Я смогу поймать его у Карлейля. И еще один маленький вопрос, который я хотел бы обсудить с тобой. Ты разговаривал с Треморинусом, когда в последний раз ехал через Карлеон в Маридунум в апреле?
Я подождал.
– Об этом. – Он приподнял пачку чертежей, не моих, и передал их мне. Они изображали не лагерь и не виденные мною строения. Там была изображена церковь, большой зал и башня. Я молча изучал их несколько минут в тишине. На меня почему-то навалилась усталость, и стало тяжело на сердце. Лампа коптила и дымила, бросая на бумаги тень. Я собрался с силами и взглянул на отца.
– Понятно, ты имеешь в виду памятник.
Он улыбнулся.
– Я в какой-то степени римлянин, чтобы желать себе достойного монумента.
Я похлопал по чертежам.
– И в какой-то британец, так как монумент британский? Я слышал об этом.
– Что тебе сказал Треморинус?
– Он сказал, что в честь твоих побед надо воздвигнуть памятник, чтобы в нем запечатлелось объединение королевства. Я согласен с Треморинусом, что триумфальная арка в Британии будет выглядеть абсурдом. Он подчеркнул, что некоторые церковники, например, епископ Карлеона, хотят построить здесь большую церковь. Но это тоже вряд ли подойдет. Если построить в Карлеоне такой собор, то Лондон, Винчестер, не говоря уже о Йорке, могут задать вопрос: а почему не в этих городах? Винчестер, между прочим, подошел бы лучше всего. Это ведь твоя столица.
– Нет, я сам об этом уже думал. Когда я ехал из Винчестера, я заезжал в Эймсбери... – он неожиданно наклонился вперед, – в чем дело, Мерлин? Тебе нехорошо?
– Нет. Просто жаркая ночь. Наверное, будет буря. Продолжай, ты заехал в Эймсбери...
– Ты знаешь, что это мой родной город? Мне показалось, что если поставить памятник в таком месте, это не вызовет нареканий. Есть и другая причина... – Он нахмурил брови. – Ты бледен как полотно. Ты говоришь правду, что чувствуешь себя нормально?
– Отлично. Возможно, слегка устал.
– Ты ужинал? Извини, я даже не спросил тебя об этом.
– Я поел в пути. Все нормально. Может быть, только немного вина.
Я привстал, но он опередил меня и, взяв кувшин, подошел ко мне и налил вина. Пока я пил, он ждал рядом, сидя у края стола. Я неожиданно вспомнил, как он стоял так же в ту ночь, когда я нашел его. Я помню, как в моей памяти возник он сам в ту ночь в Британии, я задержал эту картину перед своим внутренним взором и через некоторое время смог улыбнуться ему.
– Со мной все в порядке, сэр. Давайте продолжать. Вы собирались рассказать мне о второй причине, почему памятник следует поставить в Эймсбери.
– Ты, наверное, знаешь, что там неподалеку покоятся бритты, предательски убитые Хенгистом. Я думаю, что это символично – тут даже не о чем спорить, – что памятник моей победе и объединению королевства под владычеством одного короля явится также памятником павшим воинам. – Он помолчал. – Есть еще и третья причина, более значительная, чем две первые.
– То, что Эймсбери уже является местом самого величественного памятника в Британии? – спросил я, глядя на чашу с вином. – И может быть, самого величественного на всем Западе?
– Ага, – в его подтверждении выразилось глубокое удовлетворение. – Ты тоже мыслишь в этом направлении? Ты видел «Пляску»?
– Я заезжал туда из Эймсбери, когда ехал из Винчестера домой.
Он поднялся и обошел стол, садясь на место. Сев, он наклонился вперед, опершись руками о стол.
– Тогда тебе понятен ход моих мыслей. Ты ведь жил в Британии и понимаешь, что являл собой когда-то этот памятник. И ты видел, во что он превратился сейчас – груда беспорядочно наваленных камней – воздействие солнца, ветра. – Он добавил медленно, глядя на меня: – Я разговаривал на эту тему с Треморинусом. Он говорит, что человек не в силах поднять эти камни.
Я улыбнулся.
– Ты послал за мной, чтобы я их поднял для тебя?
– Ты слышал о том, что камни поставлены не руками людей, а волшебством?
– Тогда можно не сомневаться, что опять все свалят на магию.
Его глаза сузились.
– Значит, ты говоришь, что можешь поднять их?
– Почему бы и нет.
Он молчал, ожидая, что я скажу. Амброзиус не улыбался, он верил в мои силы.
– Я слышал все предания, связанные с ними, – ответил я. – Такие же легенды я слышал и в Малой Британии о тамошних стоячих камнях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– В самом деле? – Я уже увидел у него на столе среди карт и планов свои чертежи.
– Треморинус высоко ценит тебя, – сказал он напрямую.
– Приятно слышать. – И тоже напрямик добавил: – Я встретил на улице Утера. Он сказал мне, что тебе требуется.
– Ты отправишься с ним?
– Я в твоем распоряжении. Но, сэр... – я указал на чертежи. – Мои расчеты не новы. Все, что я начертил, здесь уже-построили. А если время так дорого...
– Нет, от тебя не требуется ничего нового. Наши машины хороши и еще послужат нам. Построенное нами уже готово к погрузке. – Он помолчал. – Киллар, Мерлин, важнее чем просто крепость. Это святое место, святыня королей Ирландии. Рассказывают, на гребне горы находится каменный круг, подобный нашему, британскому. В Килларе находится, по преданию, сердце Ирландии и святое место ирландского королевства Гилломана. Я хочу, Мерлин, чтобы ты ниспроверг эту святыню и похитил сердце Ирландии.
Я молчал.
– Я говорил об этом с Треморинусом, и он сказал, что я должен послать за тобой. Так ты поедешь?
– Я уже ответил «да». Конечно.
Он улыбнулся и поблагодарил меня, словно разговаривали не король и его подданный, а равный с равным. Мы поговорили еще немного о Килларе, о приготовлениях, которые должны были быть, по его мнению, сделаны, и в конце концов, он откинулся назад с улыбкой и сказал:
– Жалею об одном. Я собираюсь в Маридунум и не отказался бы от твоей компании. Но, к сожалению, у нас нет времени. Можешь передать со мной, что ты хочешь.
– Спасибо, мне нечего передавать. Даже если бы я там находился вместе с тобой, я бы не осмелился предложить тебе свое гостеприимство в пещере.
– Я не прочь взглянуть на нее.
– Тебе любой покажет дорогу. Но эта пещера не для короля.
Тут я остановился. Его лицо вспыхнуло смехом, и он стал похож на двадцатилетнего. Я поставил чашу:
– Дурак я, забыл.
– Что ты был там зачат? Немудрено. Уж я найду туда путь, не бойся.
Он начал рассказывать о своих планах. Амброзиус решил остаться в Карлеоне, ибо, – сказал он, – если нападет Пасентиус, я думаю, он направится сюда. – Его палец показал на карту. – Я смогу поймать его у Карлейля. И еще один маленький вопрос, который я хотел бы обсудить с тобой. Ты разговаривал с Треморинусом, когда в последний раз ехал через Карлеон в Маридунум в апреле?
Я подождал.
– Об этом. – Он приподнял пачку чертежей, не моих, и передал их мне. Они изображали не лагерь и не виденные мною строения. Там была изображена церковь, большой зал и башня. Я молча изучал их несколько минут в тишине. На меня почему-то навалилась усталость, и стало тяжело на сердце. Лампа коптила и дымила, бросая на бумаги тень. Я собрался с силами и взглянул на отца.
– Понятно, ты имеешь в виду памятник.
Он улыбнулся.
– Я в какой-то степени римлянин, чтобы желать себе достойного монумента.
Я похлопал по чертежам.
– И в какой-то британец, так как монумент британский? Я слышал об этом.
– Что тебе сказал Треморинус?
– Он сказал, что в честь твоих побед надо воздвигнуть памятник, чтобы в нем запечатлелось объединение королевства. Я согласен с Треморинусом, что триумфальная арка в Британии будет выглядеть абсурдом. Он подчеркнул, что некоторые церковники, например, епископ Карлеона, хотят построить здесь большую церковь. Но это тоже вряд ли подойдет. Если построить в Карлеоне такой собор, то Лондон, Винчестер, не говоря уже о Йорке, могут задать вопрос: а почему не в этих городах? Винчестер, между прочим, подошел бы лучше всего. Это ведь твоя столица.
– Нет, я сам об этом уже думал. Когда я ехал из Винчестера, я заезжал в Эймсбери... – он неожиданно наклонился вперед, – в чем дело, Мерлин? Тебе нехорошо?
– Нет. Просто жаркая ночь. Наверное, будет буря. Продолжай, ты заехал в Эймсбери...
– Ты знаешь, что это мой родной город? Мне показалось, что если поставить памятник в таком месте, это не вызовет нареканий. Есть и другая причина... – Он нахмурил брови. – Ты бледен как полотно. Ты говоришь правду, что чувствуешь себя нормально?
– Отлично. Возможно, слегка устал.
– Ты ужинал? Извини, я даже не спросил тебя об этом.
– Я поел в пути. Все нормально. Может быть, только немного вина.
Я привстал, но он опередил меня и, взяв кувшин, подошел ко мне и налил вина. Пока я пил, он ждал рядом, сидя у края стола. Я неожиданно вспомнил, как он стоял так же в ту ночь, когда я нашел его. Я помню, как в моей памяти возник он сам в ту ночь в Британии, я задержал эту картину перед своим внутренним взором и через некоторое время смог улыбнуться ему.
– Со мной все в порядке, сэр. Давайте продолжать. Вы собирались рассказать мне о второй причине, почему памятник следует поставить в Эймсбери.
– Ты, наверное, знаешь, что там неподалеку покоятся бритты, предательски убитые Хенгистом. Я думаю, что это символично – тут даже не о чем спорить, – что памятник моей победе и объединению королевства под владычеством одного короля явится также памятником павшим воинам. – Он помолчал. – Есть еще и третья причина, более значительная, чем две первые.
– То, что Эймсбери уже является местом самого величественного памятника в Британии? – спросил я, глядя на чашу с вином. – И может быть, самого величественного на всем Западе?
– Ага, – в его подтверждении выразилось глубокое удовлетворение. – Ты тоже мыслишь в этом направлении? Ты видел «Пляску»?
– Я заезжал туда из Эймсбери, когда ехал из Винчестера домой.
Он поднялся и обошел стол, садясь на место. Сев, он наклонился вперед, опершись руками о стол.
– Тогда тебе понятен ход моих мыслей. Ты ведь жил в Британии и понимаешь, что являл собой когда-то этот памятник. И ты видел, во что он превратился сейчас – груда беспорядочно наваленных камней – воздействие солнца, ветра. – Он добавил медленно, глядя на меня: – Я разговаривал на эту тему с Треморинусом. Он говорит, что человек не в силах поднять эти камни.
Я улыбнулся.
– Ты послал за мной, чтобы я их поднял для тебя?
– Ты слышал о том, что камни поставлены не руками людей, а волшебством?
– Тогда можно не сомневаться, что опять все свалят на магию.
Его глаза сузились.
– Значит, ты говоришь, что можешь поднять их?
– Почему бы и нет.
Он молчал, ожидая, что я скажу. Амброзиус не улыбался, он верил в мои силы.
– Я слышал все предания, связанные с ними, – ответил я. – Такие же легенды я слышал и в Малой Британии о тамошних стоячих камнях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110