— Я пойду с тобой. Да, пойду! И не буду бояться. Больше никогда не буду бояться. Я хочу, чтобы ты гордился мной, — пылко сказала Гвендолин.
— Я горжусь тобой. И я люблю тебя! — Джорам наклонился и поцеловал ее в губы — и словно прохладный бальзам пролился на пылающую рану в его душе. — Пойдем со мной. Это недалеко. Мосия ждет возле гробницы. Мы уведем его, а этого пьяницу подберем на обратном пути. Потом выйдем за Врата, так же легко, как вышли из дворца, — и отправимся в Шаракан!
— Кто это тут пьяница? — спросил Симкин, возмущенно озираясь по сторонам. — Вот так всегда бывает... Человек... никогда не знает... когда нужно остановиться...
Крепко держась за руки, гонимые теми же безотчетными страхами, которые преследовали Мосию в темной ночной роще, Джорам и Гвендолин быстро шли по дорожке. Им хотелось побыстрее забрать своего друга и убраться отсюда. Они не разговаривали. В роще стояла тишина — не спокойная и умиротворенная, а настороженная, выжидающая, опасная тишина затаившегося охотника. В этой тишине самый тихий шепот показался бы криком. Сердца молодых людей стучали оглушительно громко, и, хотя Джорам ступал по траве осторожно, а Гвендолин вообще парила в воздухе рядом с ним, обоим казалось, что они производят больше шума, чем целая армия.
Джорам и Гвендолин легко нашли путь сквозь лабиринт к сердцу рощи — они шли вдоль ручья, который так весело журчал днем, а сейчас безмолвно струился во тьме, словно зловещая черная змея.
Гробница Мерлина стояла в центре круга больших дубов. Белый мрамор надгробия светился в темноте бледным и холодным светом. Влюбленные крепче сжали руки и придвинулись ближе друг к другу. Джорам внезапно вспомнил о своем белоснежном одеянии, которое выделялось в темноте ярким светлым пятном. Когда он выйдет на открытое пространство, его легко смогут заметить.
Джорам напомнил себе, что бояться здесь нечего. Ведь они благополучно сбежали из дворца...
— Подожди! — предупредил он Гвендолин, и они затаились в темноте за деревьями. Хотя тень деревьев и не была дружелюбной, но, по крайней мере, темнота скрывала их от посторонних взглядов. Они стояли, затаив дыхание, ждали и смотрели. Поляна казалась пустынной. И возле гробницы как будто никого не было. Или все-таки там кто-то был? Как будто чья-то тень шевельнулась возле мраморного надгробия... С такого расстояния невозможно было рассмотреть как следует.
Джораму захотелось вынуть из ножен Темный Меч, но он не решился. Меч будет втягивать в себя магию, отнимая силы и у Гвендолин, и у Мосии. А для того чтобы выбраться за Врата, им может понадобиться вся сила и вся магия, которая у них есть. Джорам с досадой подумал, что на этот раз Симкин будет более чем бесполезен.
— Мне кажется, твой друг там! — прошептала Гвендолин и сжала руку Джорама.
— Да, — Джорам всмотрелся в темноту и тоже увидел неясную фигуру, которая двигалась вокруг гробницы и направлялась в их сторону. — Да, ты права! Это Мосия. Нет, подожди нас здесь. — Он отпустил руку девушки и пошел вперед.
— Джорам! — Гвендолин схватила его за рукав белого балахона.
— Что, моя милая? — нежно спросил юноша. Он повернулся к Гвен и постарался придать лицу выражение терпеливого внимания. Но Гвендолин это не обмануло, и она выпустила его рукав.
— Нет, ничего, — сказала Гвен со слабой улыбкой, едва видимой в тусклом, призрачном свете гробницы. — Всего лишь мои глупые страхи. Прошу тебя, поторопись, ладно?
— Я быстро, — пообещал Джорам и, ободряюще улыбнувшись, повернулся и вышел на поляну.
— Мосия! — Джорам рискнул негромко окликнуть друга.
Неясная фигура возле гробницы повернулась к нему и застыла, всматриваясь в темноту. Джорам помахал рукой. Молодой маг замер в нерешительности. Джорам сообразил, что Мосия не ожидал увидеть его в белом одеянии. Он подошел уже достаточно близко, чтобы различить черты лица Мосии, и откинул капюшон.
— Это я, Джорам! — сказал он немного громче. Присутствие друга придало Джораму уверенности.
Мосия улыбнулся и вздохнул с облегчением. Его вздох эхом пролетел над рощей. Раскинув руки, молодой маг бросился к другу, и не успел Джорам сообразить, что происходит, как Мосия уже сжимал его в объятиях.
— Во имя Олмина, как я рад тебя видеть! — воскликнул Мосия. — А где все остальные?
— Гвендолин ожидает там, под деревьями, — ответил Джорам. Он тоже приобнял Мосию, хотя ему очень хотелось высвободиться из объятий юноши. — Симкин напился, как свинья. Нам придется покинуть Мерилон, — добавил он, удивляясь про себя, почему Мосия продолжает его обнимать. — Послушай, хватит уже... — Терпение Джорама кончилось, и он попытался оттолкнуть Мосию. — Нам пора уходить! Мы в опасности! Перестань...
Джорам не смог пошевелить руками. Мосия держал его крепко и смотрел на него с холодной улыбкой. Бледный свет гробницы мерцал в голубых глазах мага.
— Мосия! — Джорам разозлился и в то же время похолодел от страха. — Отпусти меня!
Юноша резко дернулся, чтобы вырваться из хватки Мосии, но безрезультатно. Руки Мосии сжали его еще сильнее, и Джорам с ужасом понял, что это не просто объятия — он связан магическим заклинанием! Джорам задергался, стараясь дотянуться до Темного Меча, но его тело слабело с каждой минутой, а хватка Мосии становилась все крепче.
А потом Джораму пришлось бороться уже не за меч, а за жизнь — его сдавило так, что он почти не мог дышать. Джорам хватал ртом воздух, глядя в лицо Мосии, и ничего не понимал. Откуда-то издалека донесся женский крик, который быстро оборвался. Джорам попытался заговорить, но ему не хватало дыхания. Темнота рощи быстро опускалась на него, затмевая взор. Смерть подступила очень близко, и Джорам перестал бороться, с благодарностью принимая скорое избавление от боли.
Опытные в подобных делах руки немного ослабили хватку. Мосия улыбнулся и произнес какое-то слово — и лицо молодого мага исчезло. И Джорам, в последние мгновения перед тем, как сознание оставило его, увидел, что его сжимает в объятиях бледная женщина в черном одеянии Дуук-тсарит.
Ноги у Джорама подогнулись, и женщина мягко опустила его на траву. Уже теряя сознание, юноша услышал, как она предупреждает своего невидимого спутника:
— Не дотрагивайся до меча.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
СУД
Дьякон Далчейз пробудился от крепкого сна, услышав раздраженное фырканье, и попытался откатиться в сторону, чтобы убраться подальше от руки, которая настойчиво трясла его за плечо.
— Я уже опоздал на утреннюю молитву, — пробормотал дьякон, зарываясь поглубже в одеяло и пряча лицо в подушку. — Скажите Олмину, пусть начинает без меня...
— Дьякон Далчейз! — Его окликнули по имени, не переставая трясти за плечо. — Вставайте! Вас призывает епископ Ванье!
— Ванье! — недоверчиво повторил Далчейз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122