Сейчас я это понял и поверил в это. Доброй ночи, Сарьон, — сказал юноша и, встав со скамьи, нерешительно положил руку каталисту на плечо. — Спасибо вам, — сказал Джорам, немного смущаясь. — Я иногда думаю... если бы мой отец был больше похож на вас, если бы он был таким же мудрым и заботливым, тогда, возможно, и его, и моя жизнь не сложилась бы так трагично.
Джорам повернулся и быстрыми шагами пошел по извивающейся, петляющей садовой дорожке. Он стыдился и смущался того, что обнажил перед каталистом душу, и потому шел, не оглядываясь на Сарьона.
И хорошо, что Джорам не оглядывался и не видел каталиста. Сарьон закрыл лицо руками, по его щекам струились слезы.
— Правда сделает тебя свободным... — шептал он, всхлипывая. — О мой Бог! Ты возвращаешь мне мои собственные слова, а для меня они — смертельный яд!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
УБИВАЮШИЙ ХОЛОД
Прошло еще несколько дней после этой ночной встречи в саду. Несколько дней благословенной идиллии для влюбленных, несколько дней мучений для каталиста, который сгибался под тяжестью своей страшной тайны. Лорд Самуэлс и леди Розамунда радостно улыбались, глядя на «детей». Все лучшее в доме было в распоряжении будущего барона и его друзей. Леди Розамунда уже начала задумываться о том, сколько гостей можно разместить в столовой на свадебном обеде и следует ли пригласить на свадьбу императора.
Но вот однажды утром лорд Самуэлс, как обычно, вышел в сад и почти сразу же вернулся обратно в дом, выражаясь такими словами, что слуги несказанно удивились, а его жена, которая как раз завтракала, неодобрительно приподняла брови.
— Проклятые Сиф-ханар! — громыхал лорд Самуэлс — Где Мария?
— Она с малютками. Мой дорогой, что случилось? — озабоченно спросила леди Розамунда, поднимаясь из-за стола.
— Заморозки! Вот что случилось! Ты только посмотри на сад!
Семейство бросилось наружу. Сад и в самом деле был в жалком состоянии. Только взглянув на прекрасные розы, почерневшие и увядшие, Гвендолин в отчаянии закрыла глаза. Земля под деревьями была усыпана белыми лепестками — мертвые цветы опадали с них, словно снег, листва пожухла и облетела. Получив от Марии Жизненную силу, лорд Самуэлс сделал все, что смог, чтобы уменьшить ущерб, нанесенный саду. Но все понимали, что пройдет еще много дней, прежде чем домашний сад снова станет прежним.
Пострадал не только сад лорда Самуэлса. По всему Мерилону поднялось возмущение, и очень скоро, этим же утром, несколько Сиф-ханар оказались в тюрьмах Дуук-тсарит. В конце концов выяснилось, что виновных было двое, каждый из которых считал, что поддерживать температуру этой ночью должен другой. И ни один ничего не сделал. Холод снаружи купола превратил мерилонскую весну в осень. В столице резко похолодало, вся растительность увядала, жухла, умирала.
Лорд Самуэлс отправился на службу в самом скверном расположении духа. День прошел в печали, и вечером настроение ни у кого не улучшилось, потому что глава семейства вернулся домой еще мрачнее, чем прежде. Не говоря никому ни слова, милорд сразу направился в сад, оценить ущерб, нанесенный внезапным заморозком. Вернувшись, он, как обычно, сел обедать вместе с семьей и гостями, но был хмур и задумчив и все время угрюмо поглядывал на Джорама.
Гвендолин заметила, что отец в дурном настроении, и у нее сразу пропал аппетит. Спросить, что его беспокоит, она не могла — это было бы вопиющим нарушением этикета. За обедом допускались только непринужденные разговоры о том, что случилось за день.
Леди Розамунда тоже обратила внимание на мрачное настроение супруга и со страхом гадала, что же произошло. Было ясно, что его угнетает не только то, что случилось с садом. Но миледи ничего не могла с этим поделать и старалась, как могла, развлечь гостей. Леди Розамунда оживленно разговаривала о том о сем, но ее усилия пропали втуне — от этой неестественной веселости настроение у всех за обедом стало еще более пасмурным.
Миледи рассказала, что младший Самуэлс этим утром научился вылетать из своей колыбели, но, очевидно, в какой-то момент потерял контроль над магией и упал на пол, напугав всех вокруг. Мария обследовала шишку на головке ребенка и признала ее неопасной.
От Симкина не было слышно ни слова. Сегодня утром он неожиданно куда-то пропал, никого не предупредив. Но высокопоставленный знакомый высокопоставленного знакомого менее высокопоставленного знакомого миледи сообщил, что Симкина видели при дворе, в обществе императрицы. Этот самый знакомый знакомого знакомого сказал также, что императрица была печальна — что совсем неудивительно, учитывая приближающуюся годовщину.
— Ах, какой это был ужасный день, — с дрожью в голосе вспоминала леди Розамунда, пододвигая к себе охлажденную клубнику. — Тот день, когда принца признали Мертвым. Мы подготовили роскошный обед, чтобы отпраздновать его рождение, и все пришлось отменить. Ты помнишь, Мария? Все кушанья, которые мы наколдовали... — Миледи вздохнула. — Кажется, мы отослали их вниз, нашим кузенам, так что они, наверное, не пропали зря.
— Я помню, — печально сказала Мария, стараясь поддержать разговор.
— Мы... О, отец Данстабль, с вами все в порядке?
— Кажется, он поперхнулся, — озабоченно сказала леди Розамунда. — Подайте ему стакан воды. — Она махнула рукой слугам.
— Благодарю вас, — пробормотал Сарьон.
Кашляя, он поспешил спрятать лицо за кубком с водой, который один из домашних магов отправил по воздуху к каталисту. Каталист был так потрясен, что схватил кубок дрожащими руками и выпил его таким неуклюжим способом, вместо того чтобы поднести кубок к губам с помощью магии.
Вскоре после этого лорд Самуэлс резко поднялся из-за стола.
— Джорам, отец Данстабль, не выпьете ли со мной бренди в библиотеке? — предложил он.
— А как же десерт? — спросила леди Розамунда.
— Спасибо, мне десерта не нужно, — сухо ответил лорд Самуэлс и вышел из комнаты, многозначительно посмотрев на Джорама.
Никто не проронил ни слова. Гвен съежилась и поникла и стала похожа на тронутую заморозком розу в саду. Джорам и Сарьон извинились перед леди Розамундой, и лорд Самуэлс повел своих гостей в библиотеку. Слуга пошел за ними.
Когда они зашли в библиотеку, оказалось, что там кто-то сидит.
— Мосия! — воскликнул удивленный лорд Самуэлс.
— Прошу прощения, милорд, — пробормотал смущенный юноша.
— Нам не хватало вас за обедом, — сухо сказал лорд Самуэлс.
Это была всего лишь вежливая, ничего не значащая фраза. Обед прошел в таком мрачной атмосфере, что отсутствия молодого человека никто не заметил.
— Я просто забыл про время. Зачитался... — признался Мосия и показал книгу, которую держал в руках.
— Пойдите и попросите слуг, чтобы дали вам чего-нибудь поесть, — оборвал его лорд Самуэлс и широко распахнул дверь, давая юноше понять, что он может не задерживаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Джорам повернулся и быстрыми шагами пошел по извивающейся, петляющей садовой дорожке. Он стыдился и смущался того, что обнажил перед каталистом душу, и потому шел, не оглядываясь на Сарьона.
И хорошо, что Джорам не оглядывался и не видел каталиста. Сарьон закрыл лицо руками, по его щекам струились слезы.
— Правда сделает тебя свободным... — шептал он, всхлипывая. — О мой Бог! Ты возвращаешь мне мои собственные слова, а для меня они — смертельный яд!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
УБИВАЮШИЙ ХОЛОД
Прошло еще несколько дней после этой ночной встречи в саду. Несколько дней благословенной идиллии для влюбленных, несколько дней мучений для каталиста, который сгибался под тяжестью своей страшной тайны. Лорд Самуэлс и леди Розамунда радостно улыбались, глядя на «детей». Все лучшее в доме было в распоряжении будущего барона и его друзей. Леди Розамунда уже начала задумываться о том, сколько гостей можно разместить в столовой на свадебном обеде и следует ли пригласить на свадьбу императора.
Но вот однажды утром лорд Самуэлс, как обычно, вышел в сад и почти сразу же вернулся обратно в дом, выражаясь такими словами, что слуги несказанно удивились, а его жена, которая как раз завтракала, неодобрительно приподняла брови.
— Проклятые Сиф-ханар! — громыхал лорд Самуэлс — Где Мария?
— Она с малютками. Мой дорогой, что случилось? — озабоченно спросила леди Розамунда, поднимаясь из-за стола.
— Заморозки! Вот что случилось! Ты только посмотри на сад!
Семейство бросилось наружу. Сад и в самом деле был в жалком состоянии. Только взглянув на прекрасные розы, почерневшие и увядшие, Гвендолин в отчаянии закрыла глаза. Земля под деревьями была усыпана белыми лепестками — мертвые цветы опадали с них, словно снег, листва пожухла и облетела. Получив от Марии Жизненную силу, лорд Самуэлс сделал все, что смог, чтобы уменьшить ущерб, нанесенный саду. Но все понимали, что пройдет еще много дней, прежде чем домашний сад снова станет прежним.
Пострадал не только сад лорда Самуэлса. По всему Мерилону поднялось возмущение, и очень скоро, этим же утром, несколько Сиф-ханар оказались в тюрьмах Дуук-тсарит. В конце концов выяснилось, что виновных было двое, каждый из которых считал, что поддерживать температуру этой ночью должен другой. И ни один ничего не сделал. Холод снаружи купола превратил мерилонскую весну в осень. В столице резко похолодало, вся растительность увядала, жухла, умирала.
Лорд Самуэлс отправился на службу в самом скверном расположении духа. День прошел в печали, и вечером настроение ни у кого не улучшилось, потому что глава семейства вернулся домой еще мрачнее, чем прежде. Не говоря никому ни слова, милорд сразу направился в сад, оценить ущерб, нанесенный внезапным заморозком. Вернувшись, он, как обычно, сел обедать вместе с семьей и гостями, но был хмур и задумчив и все время угрюмо поглядывал на Джорама.
Гвендолин заметила, что отец в дурном настроении, и у нее сразу пропал аппетит. Спросить, что его беспокоит, она не могла — это было бы вопиющим нарушением этикета. За обедом допускались только непринужденные разговоры о том, что случилось за день.
Леди Розамунда тоже обратила внимание на мрачное настроение супруга и со страхом гадала, что же произошло. Было ясно, что его угнетает не только то, что случилось с садом. Но миледи ничего не могла с этим поделать и старалась, как могла, развлечь гостей. Леди Розамунда оживленно разговаривала о том о сем, но ее усилия пропали втуне — от этой неестественной веселости настроение у всех за обедом стало еще более пасмурным.
Миледи рассказала, что младший Самуэлс этим утром научился вылетать из своей колыбели, но, очевидно, в какой-то момент потерял контроль над магией и упал на пол, напугав всех вокруг. Мария обследовала шишку на головке ребенка и признала ее неопасной.
От Симкина не было слышно ни слова. Сегодня утром он неожиданно куда-то пропал, никого не предупредив. Но высокопоставленный знакомый высокопоставленного знакомого менее высокопоставленного знакомого миледи сообщил, что Симкина видели при дворе, в обществе императрицы. Этот самый знакомый знакомого знакомого сказал также, что императрица была печальна — что совсем неудивительно, учитывая приближающуюся годовщину.
— Ах, какой это был ужасный день, — с дрожью в голосе вспоминала леди Розамунда, пододвигая к себе охлажденную клубнику. — Тот день, когда принца признали Мертвым. Мы подготовили роскошный обед, чтобы отпраздновать его рождение, и все пришлось отменить. Ты помнишь, Мария? Все кушанья, которые мы наколдовали... — Миледи вздохнула. — Кажется, мы отослали их вниз, нашим кузенам, так что они, наверное, не пропали зря.
— Я помню, — печально сказала Мария, стараясь поддержать разговор.
— Мы... О, отец Данстабль, с вами все в порядке?
— Кажется, он поперхнулся, — озабоченно сказала леди Розамунда. — Подайте ему стакан воды. — Она махнула рукой слугам.
— Благодарю вас, — пробормотал Сарьон.
Кашляя, он поспешил спрятать лицо за кубком с водой, который один из домашних магов отправил по воздуху к каталисту. Каталист был так потрясен, что схватил кубок дрожащими руками и выпил его таким неуклюжим способом, вместо того чтобы поднести кубок к губам с помощью магии.
Вскоре после этого лорд Самуэлс резко поднялся из-за стола.
— Джорам, отец Данстабль, не выпьете ли со мной бренди в библиотеке? — предложил он.
— А как же десерт? — спросила леди Розамунда.
— Спасибо, мне десерта не нужно, — сухо ответил лорд Самуэлс и вышел из комнаты, многозначительно посмотрев на Джорама.
Никто не проронил ни слова. Гвен съежилась и поникла и стала похожа на тронутую заморозком розу в саду. Джорам и Сарьон извинились перед леди Розамундой, и лорд Самуэлс повел своих гостей в библиотеку. Слуга пошел за ними.
Когда они зашли в библиотеку, оказалось, что там кто-то сидит.
— Мосия! — воскликнул удивленный лорд Самуэлс.
— Прошу прощения, милорд, — пробормотал смущенный юноша.
— Нам не хватало вас за обедом, — сухо сказал лорд Самуэлс.
Это была всего лишь вежливая, ничего не значащая фраза. Обед прошел в таком мрачной атмосфере, что отсутствия молодого человека никто не заметил.
— Я просто забыл про время. Зачитался... — признался Мосия и показал книгу, которую держал в руках.
— Пойдите и попросите слуг, чтобы дали вам чего-нибудь поесть, — оборвал его лорд Самуэлс и широко распахнул дверь, давая юноше понять, что он может не задерживаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122