Иногда он
подпрыгивал и выпрямлялся, чтобы резким движением испугать злого духа. В
этом не было ничего примечательного - шаман демонстрировал ритуал,
описанный во многих культовых справочниках, добавляя к нему, в силу своей
гениальности, некоторые импровизации. Но один раз он все же невольно
удивил ученых, сложив большой, средний и безымянный пальцы, оттопырив при
этом указательный и мизинец - перед путешественниками из 21-го века была
знакомая всем с детства "коза". Вскоре Гламуг вновь обессилел, но и на
этот раз не отправился домой, хотя жена его уже несколько раз заглядывала
в шатер Дубхаба.
Гламуг приволок откуда-то огромную бизонью шкуру, напялил ее на себя
и сел возле ребенка. Из-под шкуры выглядывала только его рука с
погремушкой.
Было очевидно, что колдун собирается просидеть так всю ночь, отгоняя
оленьим пузырем духов болезни и смерти. Когда ученые уходили, все в
стойбище уже спали. Тишина была абсолютной. Сторожа отсутствовали и даже
Гламуг храпел под шкурой.
На следующее утро они хорошо позавтракали и обсудили события
минувшего дня.
Грибердсон и Речел забрались в берлогу и поиграли с медвежатами.
Речел выглядела счастливой, и Грибердсон начал опасаться, что не возня с
детенышами тому причиной, а его присутствие.
Речел все время улыбалась, отвечала звонким смехом на каждое его
слово и не упускала возможности прикоснуться к его плечу или руке.
Англичанин подумал, что вчерашний удачный день слишком поднял его акции. И
это его не радовало: с каждым днем, с каждым часом он замечал, как трещина
между супругами ширится и превращается в пропасть. Он не верил, что
является единственной причиной разрыва, и старался делать все от него
зависящее, чтобы умалить собственную роль в семейной драме. Грибердсон
решил, что нужно будет серьезно поговорить с Речел. Пожалуй, даже с ними
обоими, вместе или по отдельности, и хотя бы пристыдить их, если не
удастся помирить.
"Но сейчас не самое удобное время - думал он. - Успеется. И потом,
кто знает, к чему может привести подобная беседа?"
Рисковать без надобности Грибердсон не хотел.
На участке, выбранном Грибердсоном для постройки лагеря, они
поставили два больших, просторных купола. На подступах к лагерю, чтобы
улучшить видимость, вырубили карликовые сосны и убрали камни. В одной
хижине поселились Силверстейны, а в другой - лингвист и Грибердсон. К
полудню они вернулись на корабль и перевезли другие строительные
материалы. На глазах у изумленных туземцев вырос большой красивый дом -
будущая лаборатория и склад образцов. Грибердсон двенадцать раз обошел
вокруг купола, делая малопонятные жесты и читая нараспев "Охоту на Снарка"
Кэррола. Он хотел успокоить туземцев, внушив им, что строительство дома -
обыкновенное волшебство, не более.
Затем он вошел в шатер Абинала и увидел, что мальчик сидит и уплетает
мясо прямо с вертела, разговаривая при этом с сестрой, но при появлении
гостя ребенок замолчал. Ламинак сказала брату несколько слов, и он
невнятно пробормотал что-то в ответ.
Грибердсон осмотрел мальчика. От его прикосновений тот пугливо
сжимался, но Ламинак старалась развеселить его и даже пыталась говорить с
ученым, хотя и знала, что тот ее не понимает. Выйдя в сопровождении
девочки из шатра, Грибердсон стал указывать ей на различные предметы и
людей, спрашивая их названия и имена.
Ламинак сразу поняла, что от нее требуется, и с энтузиазмом
включилась в игру. Несмотря на грязную и неудобную одежду из шкур, девочка
была миловидна. Ее широкое лицо с небольшим, довольно красивым носом и
полными губами, сальными, как и у всех ее подруг, обрамляли длинные
волнистые волосы каштанового цвета.
Грудь ее только-только начала оформляться.
Большие черные глаза девочки ни на секунду не переставали излучать
веселье. Ламинак была довольно сообразительна. Показывая Грибердсону
отдельные предметы, она ухитрялась объяснять их предназначение. С ее слов
он понял наконец значение слова "воташимг" - человек Медведя. Вообще же в
этом неудобном языке слова и звуки догоняли и перегоняли друг друга, как
ядра в бетатроне. Позже Грибердсон и фон Биллман вынуждены будут признать,
что язык племени Медведя имеет общие черты с языками эскимосов и шоуни.
Фон Биллман, знаток грузинского и баскского языков, будет искать и не
найдет в этом языке ничего родственного им. Таким образом он докажет, что
люди племени не являются предками иберов, заселявших эту территорию с
незапамятных времен. Ему, специалисту по кельтским и индохеттским
наречиям, не удастся встретить в среднем Мадлене ни одного диалекта,
дожившего до двадцать первого века.
2
Быстро летели дни и ночи, с каждым днем солнце грело все сильнее, и
земля расцветала. Женщины все чаще уходили на поиски трав и кореньев.
Из шкур, добытых мужчинами, они шили костяными иглами одежду. На
выделку шкур времени не жалели, и одежда получалось мягкой и теплой. В
шатрах вялили мясо, подвесив его над очагами. Трудиться людям приходилось
с рассвета до темна.
У молодой женщины по имени Грагмирри родился ребенок. Грибердсон
хотел присутствовать при родах хотя бы для того, чтобы обеспечить гигиену.
Но роды принимались в специально отведенном шатре, и мужчины в него не
допускались. Не был приглашен даже шаман. К счастью все обошлось
благополучно, мать и ребенок выглядели здоровыми. Уже на следующий день
Грагмирри включилась в работу.
Мужчины разглядывали ребенка, лежавшего на меховой подстилке, и
обсуждали его физическое сложение. Гламуг принес медвежонка, налил ему
молока, и медвежонок под рев ребенка и завывания шамана вылакал молоко.
Ученые уже достаточно поднаторели в языке, чтобы понять суть этого
нехитрого обряда.
Ребенок посвящался в члены племени Великого Медведя, и в случае его
смерти Медведь должен был взять его под свою опеку в загробном мире.
К чести ученых нужно сказать, что работали они не меньше туземцев.
Они собирали образцы, вели дневники, снимали фильмы. Речел и Драммонд
уходили на целый день - изучали геологию района, животный и растительный
мир. С наступлением теплых дней путешественники перешли на более легкую
одежду. Мужчины теперь довольствовались шортами и обувью, но довольно
скоро научились обходиться кожаным поясом и набедренной повязкой из шкур.
- Вас не отличишь от охотников племени, - сказала однажды Речел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
подпрыгивал и выпрямлялся, чтобы резким движением испугать злого духа. В
этом не было ничего примечательного - шаман демонстрировал ритуал,
описанный во многих культовых справочниках, добавляя к нему, в силу своей
гениальности, некоторые импровизации. Но один раз он все же невольно
удивил ученых, сложив большой, средний и безымянный пальцы, оттопырив при
этом указательный и мизинец - перед путешественниками из 21-го века была
знакомая всем с детства "коза". Вскоре Гламуг вновь обессилел, но и на
этот раз не отправился домой, хотя жена его уже несколько раз заглядывала
в шатер Дубхаба.
Гламуг приволок откуда-то огромную бизонью шкуру, напялил ее на себя
и сел возле ребенка. Из-под шкуры выглядывала только его рука с
погремушкой.
Было очевидно, что колдун собирается просидеть так всю ночь, отгоняя
оленьим пузырем духов болезни и смерти. Когда ученые уходили, все в
стойбище уже спали. Тишина была абсолютной. Сторожа отсутствовали и даже
Гламуг храпел под шкурой.
На следующее утро они хорошо позавтракали и обсудили события
минувшего дня.
Грибердсон и Речел забрались в берлогу и поиграли с медвежатами.
Речел выглядела счастливой, и Грибердсон начал опасаться, что не возня с
детенышами тому причиной, а его присутствие.
Речел все время улыбалась, отвечала звонким смехом на каждое его
слово и не упускала возможности прикоснуться к его плечу или руке.
Англичанин подумал, что вчерашний удачный день слишком поднял его акции. И
это его не радовало: с каждым днем, с каждым часом он замечал, как трещина
между супругами ширится и превращается в пропасть. Он не верил, что
является единственной причиной разрыва, и старался делать все от него
зависящее, чтобы умалить собственную роль в семейной драме. Грибердсон
решил, что нужно будет серьезно поговорить с Речел. Пожалуй, даже с ними
обоими, вместе или по отдельности, и хотя бы пристыдить их, если не
удастся помирить.
"Но сейчас не самое удобное время - думал он. - Успеется. И потом,
кто знает, к чему может привести подобная беседа?"
Рисковать без надобности Грибердсон не хотел.
На участке, выбранном Грибердсоном для постройки лагеря, они
поставили два больших, просторных купола. На подступах к лагерю, чтобы
улучшить видимость, вырубили карликовые сосны и убрали камни. В одной
хижине поселились Силверстейны, а в другой - лингвист и Грибердсон. К
полудню они вернулись на корабль и перевезли другие строительные
материалы. На глазах у изумленных туземцев вырос большой красивый дом -
будущая лаборатория и склад образцов. Грибердсон двенадцать раз обошел
вокруг купола, делая малопонятные жесты и читая нараспев "Охоту на Снарка"
Кэррола. Он хотел успокоить туземцев, внушив им, что строительство дома -
обыкновенное волшебство, не более.
Затем он вошел в шатер Абинала и увидел, что мальчик сидит и уплетает
мясо прямо с вертела, разговаривая при этом с сестрой, но при появлении
гостя ребенок замолчал. Ламинак сказала брату несколько слов, и он
невнятно пробормотал что-то в ответ.
Грибердсон осмотрел мальчика. От его прикосновений тот пугливо
сжимался, но Ламинак старалась развеселить его и даже пыталась говорить с
ученым, хотя и знала, что тот ее не понимает. Выйдя в сопровождении
девочки из шатра, Грибердсон стал указывать ей на различные предметы и
людей, спрашивая их названия и имена.
Ламинак сразу поняла, что от нее требуется, и с энтузиазмом
включилась в игру. Несмотря на грязную и неудобную одежду из шкур, девочка
была миловидна. Ее широкое лицо с небольшим, довольно красивым носом и
полными губами, сальными, как и у всех ее подруг, обрамляли длинные
волнистые волосы каштанового цвета.
Грудь ее только-только начала оформляться.
Большие черные глаза девочки ни на секунду не переставали излучать
веселье. Ламинак была довольно сообразительна. Показывая Грибердсону
отдельные предметы, она ухитрялась объяснять их предназначение. С ее слов
он понял наконец значение слова "воташимг" - человек Медведя. Вообще же в
этом неудобном языке слова и звуки догоняли и перегоняли друг друга, как
ядра в бетатроне. Позже Грибердсон и фон Биллман вынуждены будут признать,
что язык племени Медведя имеет общие черты с языками эскимосов и шоуни.
Фон Биллман, знаток грузинского и баскского языков, будет искать и не
найдет в этом языке ничего родственного им. Таким образом он докажет, что
люди племени не являются предками иберов, заселявших эту территорию с
незапамятных времен. Ему, специалисту по кельтским и индохеттским
наречиям, не удастся встретить в среднем Мадлене ни одного диалекта,
дожившего до двадцать первого века.
2
Быстро летели дни и ночи, с каждым днем солнце грело все сильнее, и
земля расцветала. Женщины все чаще уходили на поиски трав и кореньев.
Из шкур, добытых мужчинами, они шили костяными иглами одежду. На
выделку шкур времени не жалели, и одежда получалось мягкой и теплой. В
шатрах вялили мясо, подвесив его над очагами. Трудиться людям приходилось
с рассвета до темна.
У молодой женщины по имени Грагмирри родился ребенок. Грибердсон
хотел присутствовать при родах хотя бы для того, чтобы обеспечить гигиену.
Но роды принимались в специально отведенном шатре, и мужчины в него не
допускались. Не был приглашен даже шаман. К счастью все обошлось
благополучно, мать и ребенок выглядели здоровыми. Уже на следующий день
Грагмирри включилась в работу.
Мужчины разглядывали ребенка, лежавшего на меховой подстилке, и
обсуждали его физическое сложение. Гламуг принес медвежонка, налил ему
молока, и медвежонок под рев ребенка и завывания шамана вылакал молоко.
Ученые уже достаточно поднаторели в языке, чтобы понять суть этого
нехитрого обряда.
Ребенок посвящался в члены племени Великого Медведя, и в случае его
смерти Медведь должен был взять его под свою опеку в загробном мире.
К чести ученых нужно сказать, что работали они не меньше туземцев.
Они собирали образцы, вели дневники, снимали фильмы. Речел и Драммонд
уходили на целый день - изучали геологию района, животный и растительный
мир. С наступлением теплых дней путешественники перешли на более легкую
одежду. Мужчины теперь довольствовались шортами и обувью, но довольно
скоро научились обходиться кожаным поясом и набедренной повязкой из шкур.
- Вас не отличишь от охотников племени, - сказала однажды Речел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47