В этот час его отец и мать тоже должны
были спать. Но он вылез из кровати. Его мучила жажда и хотелось писать.
Вставая, он тронул макушку головы большого плюшевого медвежонка на
другой подушке, успокаивая его, что скоро вернется. Да и себя подбадривая.
Он вышел из спальни при сумеречном свете, доходившем из коридора. В самом
коридоре было светлее. Совершив свое маленькое дело, он бесшумно спустил
воду в туалете, потом налил себе воды и напился. В коридоре, возвращаясь в
спальню, он услышал, как его тихо окликнули из-за полуоткрытой двери в
комнату стоунирования: Бейкер Но Вили.
Джеф подошел к двери, но не решился войти. Он боялся недвижных фигур
внутри цилиндров - мертвых людей, которые, однако, не были мертвы. Джеф
редко входил в это королевство холода и оцепенелости в дневное время и
никогда после наступления темноты - лишь только отец или мать вносили его
туда спящим. Случалось, он видел очень дурные сны, в которых он
пробуждался в гробоподобном ящике и не мог выбраться из него, а толпа
полумертвых глазела на него сквозь окошко, немыми гримасами угрожая ему и
жестами показывая, как они съедят его, если он вылезет из стоунера.
Джеф был в ужасе от того, что не мог покинуть ящик, а если бы и смог
- его разорвали бы на части каменные пальцы взрослых и перемололи бы
своими каменными зубами.
Он рассказал этот сон родителям и психологу. Случаем про Бейкера Но
Вили он поделился только с матерью, взяв с нее обещание, что она никому не
расскажет. Очевидно, она не выдала психологу имя Бейкера Но Вили, но было
невозможно, как объясняла она потом, не сказать психологу о воображаемых
товарищах его детских игр или, как она иногда называла их, умственных
миражах.
Джеф подозревал, что мать нарушила слово и назвала отцу имя Вили. То
и дело отец намекал, что ему кое-что известно. Но отец никогда не
признавался, что знает имя, а мать отрицала, будто рассказала эту историю
отцу.
Мать предложила назвать этим именем мальчика, который однажды
появился из комнаты стоунирования; Джеф доверил ей эту тайну и сказал, что
не знает, какое имя дать мальчику. В эту пору мать была так обеспокоена
"миражами" и фантазиями сына. Джеф никогда не спрашивал, откуда она взяла
это имя и что оно означает.
Сын более не посвящал мать в свои секреты: он чувствовал, что она
обманула его. "Бейкера не существует на самом деле. Ты придумал его, чтобы
компенсировать свою собственную чрезмерную стеснительность и робость. Он
твой брат-близнец - я имею в виду в твоем воображении - он еще и больше и
сильнее и намного смелее, чем ты. Ты разыгрываешь свои фантазии, используя
его как действующего по твоему уполномочию защитника".
Джеф не понял, что означают все эти слова - "компенсировать,
чрезмерная, по уполномочию". Но он разыскал их в словарной ленте и выучил.
Мать правильно оценивала его. Он был излишне застенчив, его задирали и
обижали мальчишки в классе и более старшие, и даже девчонки. Когда они
обзывали и дразнили его и угрожали побить или вправду колотили, он убегал
прочь. Джеф не любил школу, правильнее сказать - ненавидел ее и старался
как можно больше времени проводить в спальне. Здесь он учил по телевидению
свои уроки, смотрел развлекательные передачи или играл с "воображаемыми"
друзьями.
Как и многие другие, Бейкер был очень худой, когда появился впервые
на белый свет, такой тоненький, что лучи проникали через него. Но со
временем Бейкер сделался более плотным и непрозрачным. Он стал таким же
реальным, как ребята в школе, только значительно более приятным. Другие
товарищи-"миражи" Джефа постепенно исчезали - остался один Бейкер.
Бейкер не был плодом воображения. В том, что Бейкер не вымысел, Джеф
был уверен, как в собственном дыхании. Джеф мог потрогать его тело,
ощутить его основательность, его дыхание на своем лице.
В некотором роде Бейкер был реальнее его однокашников. Играть с ним
так интересно; особенно радостно было, когда Джеф воображал, что обидчики
находятся в его спальне и Бейкер всыпал им по первое число.
Бейкер в кровь избил бы задир, если бы Джеф не остановил его. Бейкер
здорово умел драться и не боялся никого и ничего.
Сейчас он как раз появился из дверей и вошел в коридор. Казалось, его
фигура неясно нависает над Джефом - Бейкер был значительно крупнее.
Бейкер почему-то был в уличной одежде - не в пижаме, как Джеф,
которую он надевал перед сном. Он сказал:
- Давай поиграем, Джеф. Мы можем сейчас делать что угодно. Хоть на
улицу пойти. Дома никого нет.
Джеф испугался.
- Что, и папа и мама ушли?
- Нет, глупыш. Они спят. Представим себе, что вся квартира наша и
можем вытворять в ней что пожелаем.
Бейкер приложил палец к губам.
- Но давай-ка потише, а то разбудим папу и маму.
- Не знаю, - медленно проговорил Джеф, - хотя сердечко его сильно
колотилось от волнения.
- Ну ладно, еще наделаем тут много шума, - сказал Бейкер. - Давай-ка
смоемся на улицу, нас ждут приключения. Сейчас на улицах мало взрослых.
- А мониторы? - вспомнил Джеф.
- Кто следит за ними по ночам? - успокоил Бейкер. - Гэнки не смотрят
за экранами, пока кто-нибудь не позвонит или не включится сигнал тревоги.
- Да, возможно, - вздохнул Джеф. - Но если мы откроем входную дверь,
папа и мама сразу же услышат сигнальный звонок.
- Нет. Они же не знают, что нам известен код двери.
- Да, но.
- Трусишка! Маменькин сынок! Девчонка! Слабак!
- Не обзывайся, - попросил Джеф. - Ты же мой друг, мой брат-близнец.
Не обзывайся. Мне это не нравится.
- Вот еще - буду, - ухмыльнулся Бейкер. - Я хочу расшевелить тебя,
парень. Я люблю тебя, но иногда мне не очень-то нравится играть с тобой.
Ты хотел больше походить на меня. Как же ты этого добьешься, если совсем
не стараешься?
- Ладно, - сказал Джеф, - только сперва я должен переодеться.
Медленно и неохотно он надел на себя уличную одежду. Дрожа от страха
он чувствовал одновременно и возбужденность. Может быть, и вправду он
испытает настоящее приключение. Единственно, что беспокоило его... если
его поймают, он будет наказан, а Бейкера никто не тронет. Джеф скомандовал
настенному экрану совсем уменьшить яркость освещения в коридоре, и они
вышли из комнаты. Вдруг кто-то из родителей проснется, заметит свет и
встанет посмотреть, что происходит.
Уже на полпути к выходу Джеф услыхал голоса. Они были приглушенными,
но отдельные слова Джеф мог разобрать. Он остановился и зашептал Бейкеру:
- Они проснулись! Мы не можем идти!
- Ты не хочешь, вот что!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
были спать. Но он вылез из кровати. Его мучила жажда и хотелось писать.
Вставая, он тронул макушку головы большого плюшевого медвежонка на
другой подушке, успокаивая его, что скоро вернется. Да и себя подбадривая.
Он вышел из спальни при сумеречном свете, доходившем из коридора. В самом
коридоре было светлее. Совершив свое маленькое дело, он бесшумно спустил
воду в туалете, потом налил себе воды и напился. В коридоре, возвращаясь в
спальню, он услышал, как его тихо окликнули из-за полуоткрытой двери в
комнату стоунирования: Бейкер Но Вили.
Джеф подошел к двери, но не решился войти. Он боялся недвижных фигур
внутри цилиндров - мертвых людей, которые, однако, не были мертвы. Джеф
редко входил в это королевство холода и оцепенелости в дневное время и
никогда после наступления темноты - лишь только отец или мать вносили его
туда спящим. Случалось, он видел очень дурные сны, в которых он
пробуждался в гробоподобном ящике и не мог выбраться из него, а толпа
полумертвых глазела на него сквозь окошко, немыми гримасами угрожая ему и
жестами показывая, как они съедят его, если он вылезет из стоунера.
Джеф был в ужасе от того, что не мог покинуть ящик, а если бы и смог
- его разорвали бы на части каменные пальцы взрослых и перемололи бы
своими каменными зубами.
Он рассказал этот сон родителям и психологу. Случаем про Бейкера Но
Вили он поделился только с матерью, взяв с нее обещание, что она никому не
расскажет. Очевидно, она не выдала психологу имя Бейкера Но Вили, но было
невозможно, как объясняла она потом, не сказать психологу о воображаемых
товарищах его детских игр или, как она иногда называла их, умственных
миражах.
Джеф подозревал, что мать нарушила слово и назвала отцу имя Вили. То
и дело отец намекал, что ему кое-что известно. Но отец никогда не
признавался, что знает имя, а мать отрицала, будто рассказала эту историю
отцу.
Мать предложила назвать этим именем мальчика, который однажды
появился из комнаты стоунирования; Джеф доверил ей эту тайну и сказал, что
не знает, какое имя дать мальчику. В эту пору мать была так обеспокоена
"миражами" и фантазиями сына. Джеф никогда не спрашивал, откуда она взяла
это имя и что оно означает.
Сын более не посвящал мать в свои секреты: он чувствовал, что она
обманула его. "Бейкера не существует на самом деле. Ты придумал его, чтобы
компенсировать свою собственную чрезмерную стеснительность и робость. Он
твой брат-близнец - я имею в виду в твоем воображении - он еще и больше и
сильнее и намного смелее, чем ты. Ты разыгрываешь свои фантазии, используя
его как действующего по твоему уполномочию защитника".
Джеф не понял, что означают все эти слова - "компенсировать,
чрезмерная, по уполномочию". Но он разыскал их в словарной ленте и выучил.
Мать правильно оценивала его. Он был излишне застенчив, его задирали и
обижали мальчишки в классе и более старшие, и даже девчонки. Когда они
обзывали и дразнили его и угрожали побить или вправду колотили, он убегал
прочь. Джеф не любил школу, правильнее сказать - ненавидел ее и старался
как можно больше времени проводить в спальне. Здесь он учил по телевидению
свои уроки, смотрел развлекательные передачи или играл с "воображаемыми"
друзьями.
Как и многие другие, Бейкер был очень худой, когда появился впервые
на белый свет, такой тоненький, что лучи проникали через него. Но со
временем Бейкер сделался более плотным и непрозрачным. Он стал таким же
реальным, как ребята в школе, только значительно более приятным. Другие
товарищи-"миражи" Джефа постепенно исчезали - остался один Бейкер.
Бейкер не был плодом воображения. В том, что Бейкер не вымысел, Джеф
был уверен, как в собственном дыхании. Джеф мог потрогать его тело,
ощутить его основательность, его дыхание на своем лице.
В некотором роде Бейкер был реальнее его однокашников. Играть с ним
так интересно; особенно радостно было, когда Джеф воображал, что обидчики
находятся в его спальне и Бейкер всыпал им по первое число.
Бейкер в кровь избил бы задир, если бы Джеф не остановил его. Бейкер
здорово умел драться и не боялся никого и ничего.
Сейчас он как раз появился из дверей и вошел в коридор. Казалось, его
фигура неясно нависает над Джефом - Бейкер был значительно крупнее.
Бейкер почему-то был в уличной одежде - не в пижаме, как Джеф,
которую он надевал перед сном. Он сказал:
- Давай поиграем, Джеф. Мы можем сейчас делать что угодно. Хоть на
улицу пойти. Дома никого нет.
Джеф испугался.
- Что, и папа и мама ушли?
- Нет, глупыш. Они спят. Представим себе, что вся квартира наша и
можем вытворять в ней что пожелаем.
Бейкер приложил палец к губам.
- Но давай-ка потише, а то разбудим папу и маму.
- Не знаю, - медленно проговорил Джеф, - хотя сердечко его сильно
колотилось от волнения.
- Ну ладно, еще наделаем тут много шума, - сказал Бейкер. - Давай-ка
смоемся на улицу, нас ждут приключения. Сейчас на улицах мало взрослых.
- А мониторы? - вспомнил Джеф.
- Кто следит за ними по ночам? - успокоил Бейкер. - Гэнки не смотрят
за экранами, пока кто-нибудь не позвонит или не включится сигнал тревоги.
- Да, возможно, - вздохнул Джеф. - Но если мы откроем входную дверь,
папа и мама сразу же услышат сигнальный звонок.
- Нет. Они же не знают, что нам известен код двери.
- Да, но.
- Трусишка! Маменькин сынок! Девчонка! Слабак!
- Не обзывайся, - попросил Джеф. - Ты же мой друг, мой брат-близнец.
Не обзывайся. Мне это не нравится.
- Вот еще - буду, - ухмыльнулся Бейкер. - Я хочу расшевелить тебя,
парень. Я люблю тебя, но иногда мне не очень-то нравится играть с тобой.
Ты хотел больше походить на меня. Как же ты этого добьешься, если совсем
не стараешься?
- Ладно, - сказал Джеф, - только сперва я должен переодеться.
Медленно и неохотно он надел на себя уличную одежду. Дрожа от страха
он чувствовал одновременно и возбужденность. Может быть, и вправду он
испытает настоящее приключение. Единственно, что беспокоило его... если
его поймают, он будет наказан, а Бейкера никто не тронет. Джеф скомандовал
настенному экрану совсем уменьшить яркость освещения в коридоре, и они
вышли из комнаты. Вдруг кто-то из родителей проснется, заметит свет и
встанет посмотреть, что происходит.
Уже на полпути к выходу Джеф услыхал голоса. Они были приглушенными,
но отдельные слова Джеф мог разобрать. Он остановился и зашептал Бейкеру:
- Они проснулись! Мы не можем идти!
- Ты не хочешь, вот что!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83