- Конечно, мы возьмем Одатис к себе. Но как ты рассчитываешь спасти
сестренку? Чем может помочь настой? Надеюсь, ты не думаешь заставить
уснуть сразу всех скифов?
- Нет, только Одатис. Если Одатис выпьет сонное зелье и станет как
мертвая, ее выкинут из кибитки.
- Все понял, мой мальчик, ты рассчитал правильно, и да помогут тебе
Аполлон и Асклепий.
Ликамб взял в руки мерцавший светильник, провел язычком пламени вдоль
стены и, отыскав железную скобу, отодвинул один из камней. Открылась
темная ниша, уходившая в глубину.
- Снотворный настой изготовлен из трав, растущих в местностях,
обильных влагой. Поэтому я храню его близ воды.
Ликамб просветил внутрь, достал небольшой, в пол ладони сосудик из
красной глины с высоким горлом и протянул Арзаку.
- Возьми, мой мальчик, - сказал Ликамб. - В этом амфориске заключен
чудодейственный дар бога сна - Морфея, и если выпить содержимое, не
разбавляя водой, бездыханный сон мгновенно скует тело. Сон будет длится
три дня и три ночи и пройдет сам собой. Нет, плата мне не нужна, оставь
при себе свое золото, - добавил он быстро, поняв, что Арзак хочет снова
сдернуть с руки браслеты. - Лучше скажи, кто научил тебя так превосходно
говорить на языке эллинов?
- Филл и Ксанф спрашивали меня об этом.
- Что ты ответил им?
- Я рассказал про Анархасиса, брата Савлия. Он отправился в Грецию и
узнал всех наших богов. Савлий убил его за это.
- А что ты ответишь мне, мой мальчик?
- Тоже самое, господин. Анархисис был не единственным скифом, умевшим
говорить и понимать ваши слова.
- Но кто-то должен был обучить тебя этому. Может быть твоя мать или
кормилица родились здесь, в Ольвии? Может быть рядом с тобой находился
постоянно раб с берегов Понта?
Голос Ликамба звучал все настойчивее. Светильник мигал и вздрагивал в
его руке, напрягшейся от волнения. И что-то сильнее воли, сильнее
торопливых бессвязных мыслей заставило Арзака опустить глаза.
- Раб научил, потом умер, - сказал он чуть слышно.
Ликамб вздохнул, унял в пальцах дрожь.
- Ну хорошо, мой мальчик, ступай, поспеши на помощь Одатис. Да
облегчит ее участь снотворный настой.
Он повернулся и стал спускаться в глубь галереи, туда, где бойко
журчал источник. Арзак с драгоценным маленьким сосудом - амфориском
побежал в дом проститься с Филлом и Ксанфом.
- Молодой господин и Ксанф уехали, - такими словами встретил Арзака
старый слуга. - Велели кланяться.
- Уехали в город Ольвию?
- Нет в другую сторону коней направили. Для госпожи Мирталлы молодой
господин письмо оставил, - слуга показал вощенную дощечку, исчерченную
непонятными знаками.
"Должно быть, Филл устыдился, что подслушивал, иначе не уехал бы
тайно", - подумал Арзак, выводя Белонога. Он не знал, что отъезду Филла и
Ксанфа предшествовал такой разговор:
- Собирайся, едем! - крикнул Филл. Потерпев неудачу в подземном
коридоре, он бегом вернулся во дворик.
- Далеко ли путь предстоит?
- В скифскую степь, за Арзаком. Его сестра в смертельной опасности. И
если ты друг, ты отправишься вместе со мной.
- Что за глупости, Филл, пожалей мать.
- После смерти отца я в доме старший. Мать пусть воспитывает малышей,
я вышел из-под опеки.
- Нет, Филл, я не могу потакать твоим безумствам, Госпожа Мирталла
всегда так добра ко мне.
- А врачеватель Ликамб не добр? Не он ли спас твоего отца? Тогда ты
говорил, что ради Ликамба жизни не пожалеешь.
- Я и сейчас готов повторить то же.
- Тогда слушай, - Филл наклонился и, хотя дворик был совсем пуст,
зашептал в самое ухо Ксанфа.
- Не может быть! - отшатнулся Ксанф.
- Может. Я об этом подумал еще на агоре, теперь совсем уверился.
Только упрямый Медведь сам ни за что не скажет, нужно его выследить.
Говори, едешь со мной или нет?
- Еду.
8. СТАРИК ОСТАЕТСЯ ОДИН
Кони чернее безлунной ночи, в звездочках-бляшках на сбруе, привыкли к
крикам и звону. Узкие головы не запрокидывались, глаза не косили, открывая
темный белок. Тонкие ноги спокойно переступали по влажной траве.
Все меньше дней отделяло Савлия от жилища Вещности, приготовленного
для него в конце дороги. Все длинней становился хвост ползущего за
повозкой змея. В кочевьях оставались лишь женщины с детьми, да старики, да
несколько взрослых мужчин, чтобы было кому перегнать стада на летние
пастбища. Те, кто носил оружие, присоединились к шествию. За семь дней
пути змей увеличился вдвое, растянулся, насколько хватало глаз.
На восьмой день Иданфирс обнаружил возле себя высокую фигуру с седой
головой, втянутой в плечи. Старик! Он опять был рядом. На этот раз он
прибыл верхом и, судя по пене, клочьями висевшей на псалиях чалой с белыми
ногами лошади, прибыл издалека. Иданфирс не стал дожидаться, пока упрямый
кузнец вновь примется докучать просьбой.
- Разве наш разговор не окончен? - бросил он раздраженно.
- Тьма войска идет, - медленно проговорил Старик.
- Врешь! Откуда в степи войску взяться?
Но Старика уже не было рядом. Царь Иданфирс увидел сутулую спину
кузнеца, светлый хвост и белые ноги его чалой лошади. От гнева у Иданфирса
раздулись ноздри.
- Вернись! - крикнул он громко и зло.
Старик повернул свою лошадь.
- Гордости у тебя, старый, на четырех вождей хватит, - сказал
Иданфирс. - Что за войско?
- Не знаю. Раненый прискакал, крикнул: "Тьма войска в пяти
переходах!" - свалился с коня и умер.
- Тебе крикнул? Других людей поблизости не оказалось?
- Кочевье на лето пошло. Я оставался, ждал, пока в горне металл
поспеет. Никого больше не было.
- Если ты лжешь, Старик, и затеял хитрость, чтобы вызволить из
кибитки девчонку, знай, не придумано муки, которую я не обрушу на твои
старые кости. Сам смерти запросишь.
Старик не любил, когда ему угрожали. Он придержал Белоножку, и злые
слова затерялись в криках, грохоте бубнов, в клекоте бронзовых птиц.
Иданфирс кольнул акинаком руку и коротко крикнул:
- Мадий!
Мадий был вторым предводителем его дружины.
- Есть слух, что с заката движется войско, - сказал Иданфирс, когда
Мадий подъехал. - Возьми десятерых, проверь.
- Оу! Оу! Оу! - завопили в этот момент гадатели.
- Савлий! Царь! - завопил весь огромный хвост.
- Оу! Савлий! - закричал Иданфирс вместе со всеми.
Никто из вившихся рядом дружинников Савлия не расслышал, что приказал
молодой царь Мадию. Увидели только, что десять воинов понеслись через
степь, но зачем и куда были посланы - этого никто не знал.
Отправив разведку, Иданфирс спохватился, что не видит старого
кузнеца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40