.. И чем больше напрягались нервы у Этьена, тем
больше укреплялся дух Лиры.
- Мы дойдем, Этьен. Ты всегда оказываешься прав. Мы добьемся своего.
- Я поверю в это, когда мы поставим свой корабль на центральной
площади в Джакайе. Хотел бы я знать, почему все-таки ты проникаешься все
большим энтузиазмом, когда мы приближаемся к кризисной точке, а я все
больше и больше волнуюсь?
- Просто мы всегда дополняем друг друга. Вспомни: когда у меня упадок
настроения, у тебя подъем. И наоборот.
- А я думал, тебе хочется только одного: вернуться на Турпут.
- Никогда не думала, что мы заберемся так далеко. А сейчас мы уже
здесь, и мне очень хочется увидеть, как тсла в Джакайе приспособились к
этой тяжелой жизни. У них должна быть другая архитектура, иные методы
ведения сельского хозяйства, приготовления пищи.
- Должно быть, у них очень сплоченное общество.
- Пожалуй. Но почему ты так думаешь? Обычно тебя не интересовало мое
поле деятельности.
- Им необходимо быть сплоченными. Это единственный путь сохранить
тепло.
- Ты каждый раз вспоминаешь о холоде, посмотрев на бедных маев. - Она
указала вперед на врокупий и брулов, поскольку они с Этьеном шли рядом с
движущейся платформой. - Насколько должна упасть температура, чтобы они ее
уже не могли терпеть?
- До замерзания, я полагаю. Но глядя на них, трудно понять. Половина
уже так замерзли, что не могут даже дрожать.
Ни один из брулов, однако, не жаловался. Они продолжали работу. Никто
не хотел сдаваться. Что же касается врокупий, то у них не было голоса,
чтобы жаловаться. Но они приспособились к холоду лучше, чем их хозяева.
Они шли медленней, размеренней, но ни одно животное не упало. Без
сомнения, короткий цветной мех довольно неплохо защищал их от перемены
климата. Кроме того, в некоторых местах им давали отдохнуть, и кто-то из
людей поднимал лодку до следующего уровня на реактивной тяге. Брулы
смотрели на это с облегчением.
Четыре тысячи восемьсот метров, четыре тысячи девятьсот...
- Завтра утром мы достигнем вершины каньона, - сказал Этьен,
устраиваясь возле портативного обогревателя, который они подзаряжали
каждую пару дней от судовых батарей. Он тосковал по комфортабельному,
теплому кабинету. По настоянию Хомата им приходилось спать снаружи. Иначе,
предупредил он, они рискуют потерять уважение брулов.
Этьен поставил самонагревающуюся чашку чая и скользнул под
термочувствительное одеяло. Постель была теплой, но земля под матрасом
очень твердой. Температура была пятьдесят три... Завтра, подумал он. После
этом два дня спокойного путешествия к Джакайе. Там они найдут друзей, кров
и костры, достаточно большие, чтобы обогреть даже брулов.
Лира сидела перед обогревателем и смотрела на мужа.
- Ты не знаешь, когда нужно сказать "нет", правда, Этьен? Плохая
привычка, мы могли бы из-за этого погибнуть. - Она улыбнулась. - Ты тащил
меня весь этот путь, когда я мечтала только о том, чтобы все это кончилось
и мы вернулись домой.
- Домой? - Он поднял брови.
- Да, домой, в Турпут. Я привыкла думать о нем, как о своем доме.
- Несмотря на неприятные похоронные ритуалы местных жителей?
- Я мало сталкивалась со смертью. Я сама боялась смерти каждую ночь
на корабле.
- Забавно.
Лира продолжала улыбаться. К ним подсел Тилл, обучающий своего
товарища-тсла вечернему гимну. Этьен заметил, что Лира слушает их и не
тянется за магнитофоном. Свет от костра, который разожгли носильщики,
освещал ее профиль и как бы уничтожал следы, оставленные годами.
Столько лет вместе. Лира была очень красивой, когда они познакомились
много лет назад. Сейчас она огрубела от исследовательской работы - так
много часов приходится проводить вдали от комфорта и цивилизации... Но все
еще красива. Ни яд ее души, ни кислота голоса не изменили его отношения к
ней.
Лира почувствовала взгляд мужа и повернулась к нему:
- Я должна извиниться за то, что хотела повернуть назад.
- А как насчет поцелуя вместо этого? Меня давно не целовали. А без
извинений я мог бы и прожить.
Она смотрела на него какое-то время, потом подошла, обойдя
нагреватель, наклонилась, и ее губы коснулись его губ. Несмотря на холод,
они были теплые.
Лира отшатнулась назад быстрее, чем ему хотелось. Такой короткий
поцелуй, подумал он. Но это уже кое-что. Много времени прошло с тех пор,
как он последний раз имел даже это. Этьен повернулся под одеялом, чувствуя
себя гораздо теплее... не от обогревателя, а от ожидания следующего утра.
12
Его разбудили стоны, панические вопли, хриплые крики врокупий.
Последних он не слышал с самого начала их долгого восхождения от реки
Скар. Жестикулировавшие силуэты метались перед его сонными глазами, словно
призраки. Лишь обогреватель спокойно мерцал в темноте.
Этьен сел, пытаясь сообразить, что произошло. Вдруг он почувствовал,
что отрывается от земли. Что-то стальным захватом сжало его за плечи и за
шею сзади. Он повернул голову, чтобы посмотреть, что за мерзость напала на
него на высоте в пять тысяч метров. Четыре длинных крыла были в воздухе,
поднимая толстое плоское тело. Теплое вонючее дыхание пахнуло в лицо
Этьену. Недалеко от глаз, слишком близко он увидел пасть, полную острых
крючков. Пара ярких, размером с блюдо голубых глаз смотрела на него.
Зрачки были огромными и желтыми.
Вонь от падали неожиданно сменилась запахом озона. Чудовищная тварь
вздрогнула. Лира выстрелила снова, и Этьен почувствовал, что падает. Он
тяжело грохнулся, но не на камень, а на свое одеяло и матрас. Для твари же
двух дыр в крыле было достаточно. Она поднялась в небо, издав дьявольский
крик.
Этьен повернулся и потер правый локоть, на который пришелся удар.
Было больно. Теперь он наконец проснулся. Лира встала рядом на колени. Ее
глаза были устремлены в ночное небо.
- Вот, - сказала она, подавая ему пистолет. - Другие твари все еще
здесь. - Она указала рукой вверх.
Защищая друг друга со спины, они прошли сквозь суматоху и стоны.
Этьен держал асинапт в левой руке. Ближайшая опасность исходила не от
ночных хищников, а от перевозбужденных врокупий. Этьен стрелял и стрелял.
Ею пальцы онемели, сжимая пистолет. Наконец ночное небо очистилось, и
пистолет выпал из его рук. Звезды вернулись, хотя на севере воздух был
наполнен быстро удалявшимися черными тенями.
Редоулы вернулись на свое место в лагере и сели. Паника перешла в
ругательства и восклицания возбужденных маев. К людям подошел Хомат, почти
невидимый в своей теплой одежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
больше укреплялся дух Лиры.
- Мы дойдем, Этьен. Ты всегда оказываешься прав. Мы добьемся своего.
- Я поверю в это, когда мы поставим свой корабль на центральной
площади в Джакайе. Хотел бы я знать, почему все-таки ты проникаешься все
большим энтузиазмом, когда мы приближаемся к кризисной точке, а я все
больше и больше волнуюсь?
- Просто мы всегда дополняем друг друга. Вспомни: когда у меня упадок
настроения, у тебя подъем. И наоборот.
- А я думал, тебе хочется только одного: вернуться на Турпут.
- Никогда не думала, что мы заберемся так далеко. А сейчас мы уже
здесь, и мне очень хочется увидеть, как тсла в Джакайе приспособились к
этой тяжелой жизни. У них должна быть другая архитектура, иные методы
ведения сельского хозяйства, приготовления пищи.
- Должно быть, у них очень сплоченное общество.
- Пожалуй. Но почему ты так думаешь? Обычно тебя не интересовало мое
поле деятельности.
- Им необходимо быть сплоченными. Это единственный путь сохранить
тепло.
- Ты каждый раз вспоминаешь о холоде, посмотрев на бедных маев. - Она
указала вперед на врокупий и брулов, поскольку они с Этьеном шли рядом с
движущейся платформой. - Насколько должна упасть температура, чтобы они ее
уже не могли терпеть?
- До замерзания, я полагаю. Но глядя на них, трудно понять. Половина
уже так замерзли, что не могут даже дрожать.
Ни один из брулов, однако, не жаловался. Они продолжали работу. Никто
не хотел сдаваться. Что же касается врокупий, то у них не было голоса,
чтобы жаловаться. Но они приспособились к холоду лучше, чем их хозяева.
Они шли медленней, размеренней, но ни одно животное не упало. Без
сомнения, короткий цветной мех довольно неплохо защищал их от перемены
климата. Кроме того, в некоторых местах им давали отдохнуть, и кто-то из
людей поднимал лодку до следующего уровня на реактивной тяге. Брулы
смотрели на это с облегчением.
Четыре тысячи восемьсот метров, четыре тысячи девятьсот...
- Завтра утром мы достигнем вершины каньона, - сказал Этьен,
устраиваясь возле портативного обогревателя, который они подзаряжали
каждую пару дней от судовых батарей. Он тосковал по комфортабельному,
теплому кабинету. По настоянию Хомата им приходилось спать снаружи. Иначе,
предупредил он, они рискуют потерять уважение брулов.
Этьен поставил самонагревающуюся чашку чая и скользнул под
термочувствительное одеяло. Постель была теплой, но земля под матрасом
очень твердой. Температура была пятьдесят три... Завтра, подумал он. После
этом два дня спокойного путешествия к Джакайе. Там они найдут друзей, кров
и костры, достаточно большие, чтобы обогреть даже брулов.
Лира сидела перед обогревателем и смотрела на мужа.
- Ты не знаешь, когда нужно сказать "нет", правда, Этьен? Плохая
привычка, мы могли бы из-за этого погибнуть. - Она улыбнулась. - Ты тащил
меня весь этот путь, когда я мечтала только о том, чтобы все это кончилось
и мы вернулись домой.
- Домой? - Он поднял брови.
- Да, домой, в Турпут. Я привыкла думать о нем, как о своем доме.
- Несмотря на неприятные похоронные ритуалы местных жителей?
- Я мало сталкивалась со смертью. Я сама боялась смерти каждую ночь
на корабле.
- Забавно.
Лира продолжала улыбаться. К ним подсел Тилл, обучающий своего
товарища-тсла вечернему гимну. Этьен заметил, что Лира слушает их и не
тянется за магнитофоном. Свет от костра, который разожгли носильщики,
освещал ее профиль и как бы уничтожал следы, оставленные годами.
Столько лет вместе. Лира была очень красивой, когда они познакомились
много лет назад. Сейчас она огрубела от исследовательской работы - так
много часов приходится проводить вдали от комфорта и цивилизации... Но все
еще красива. Ни яд ее души, ни кислота голоса не изменили его отношения к
ней.
Лира почувствовала взгляд мужа и повернулась к нему:
- Я должна извиниться за то, что хотела повернуть назад.
- А как насчет поцелуя вместо этого? Меня давно не целовали. А без
извинений я мог бы и прожить.
Она смотрела на него какое-то время, потом подошла, обойдя
нагреватель, наклонилась, и ее губы коснулись его губ. Несмотря на холод,
они были теплые.
Лира отшатнулась назад быстрее, чем ему хотелось. Такой короткий
поцелуй, подумал он. Но это уже кое-что. Много времени прошло с тех пор,
как он последний раз имел даже это. Этьен повернулся под одеялом, чувствуя
себя гораздо теплее... не от обогревателя, а от ожидания следующего утра.
12
Его разбудили стоны, панические вопли, хриплые крики врокупий.
Последних он не слышал с самого начала их долгого восхождения от реки
Скар. Жестикулировавшие силуэты метались перед его сонными глазами, словно
призраки. Лишь обогреватель спокойно мерцал в темноте.
Этьен сел, пытаясь сообразить, что произошло. Вдруг он почувствовал,
что отрывается от земли. Что-то стальным захватом сжало его за плечи и за
шею сзади. Он повернул голову, чтобы посмотреть, что за мерзость напала на
него на высоте в пять тысяч метров. Четыре длинных крыла были в воздухе,
поднимая толстое плоское тело. Теплое вонючее дыхание пахнуло в лицо
Этьену. Недалеко от глаз, слишком близко он увидел пасть, полную острых
крючков. Пара ярких, размером с блюдо голубых глаз смотрела на него.
Зрачки были огромными и желтыми.
Вонь от падали неожиданно сменилась запахом озона. Чудовищная тварь
вздрогнула. Лира выстрелила снова, и Этьен почувствовал, что падает. Он
тяжело грохнулся, но не на камень, а на свое одеяло и матрас. Для твари же
двух дыр в крыле было достаточно. Она поднялась в небо, издав дьявольский
крик.
Этьен повернулся и потер правый локоть, на который пришелся удар.
Было больно. Теперь он наконец проснулся. Лира встала рядом на колени. Ее
глаза были устремлены в ночное небо.
- Вот, - сказала она, подавая ему пистолет. - Другие твари все еще
здесь. - Она указала рукой вверх.
Защищая друг друга со спины, они прошли сквозь суматоху и стоны.
Этьен держал асинапт в левой руке. Ближайшая опасность исходила не от
ночных хищников, а от перевозбужденных врокупий. Этьен стрелял и стрелял.
Ею пальцы онемели, сжимая пистолет. Наконец ночное небо очистилось, и
пистолет выпал из его рук. Звезды вернулись, хотя на севере воздух был
наполнен быстро удалявшимися черными тенями.
Редоулы вернулись на свое место в лагере и сели. Паника перешла в
ругательства и восклицания возбужденных маев. К людям подошел Хомат, почти
невидимый в своей теплой одежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70